Магия жизни

Я пожала плечами. Конечно, я догадывалась, но ему говорить об этом не собиралась.

– Вы сами сказали, цыплята мне ближе, и они милые.

– Хм, ну допустим… Что ж, раз дар начал слушаться, можно приступать к рутине. Занятия продолжим завтра. С утра – теория магии, после обеда – практика. Вечером – язык и этикет.

Я хотела ответить, но в это момент почувствовала внутри злобное рычание Бет. На что она реагирует? Я обернулась и поняла – Максур!

– Насколько я понял, ученица оказалась талантлива, как я и предполагал? – спросил Карвиш, без стука зайдя в класс. Ему необыкновенно шла изумрудная рубашка, оттеняя цвет глаз и волос. В любой другой ситуации я бы залюбовалась, но антипатия к этому человеку теперь была слишком сильна. Удивительно, что я раньше ее не чувствовала в такой степени, но теперь это ощущение дополнительно подогревалось эмоциями волчицы. Та настойчиво рычала: «Не наш! Опасен!».

Таллан поклонился – глубина его поклона говорила о том, что социальный статус асури выше мастера, но не столько, чтобы гнуться до земли. Чуть больше, чем дань уважения, но значительно меньше, чем раболепство.

– Да, асури Карвиш. Мы прошли главный этап. Теперь осталось научить айсу Маргарет всем тонкостям магии и жизни в нашей стране, – прокомментировал он.

– Что ж, нам нужно быть готовыми к приему у короля, но выход в свет начнем раньше. Через две недели мы с айсой Маргарет идем на прием в дом асури Самади. Сезон торжеств открывается, он продлится несколько месяцев, а в конце сезона мы сыграем нашу свадьбу. Сейчас еще рано: Маргарет не представлена королю Айдину и принцессе Висаль, да и монарх не потерпит, чтобы день рождения его сестры затмили какими-либо иными празднествами, – голос Карвиша был спокойный, даже деловой. Казалось, он диктует свои планы секретарю, а не решает мою судьбу, тем самым унижая меня в глазах моего же учителя.

Что это? Желание утвердить свое право уже официально? Ревность? Я посмотрела на Максура. Нет, не ревность. Просто намерение показать, чья я собственность.

– Маргарет! Помни о нашем разговоре. Ты вправе попросить у меня что-то значимое, я признаю свой долг перед тобой. Исключение составляет желание покинуть этот дом или страну.

– Я помню, асури Карвиш. И приберегу свое желание до тех пор, когда оно мне действительно понадобится.

– Так тому и быть. Если ты все еще не жаждешь со мной разделять трапезу, то позвольте вас покинуть, у меня есть поздние дела, – Карвиш кивнул мне и мастеру и покинул комнату.

Следующие две недели пролетели незаметно. Днем я занималась с Талланом. Успешно продвигались не только магические опыты, но и изучение языка. Как и говорил мастер, с обретением магии моё обучение пошло быстрее во всех направлениях: дар частично и мне самой давал искру, позволяющую зарождаться и укрепляться новым знаниям. С Максуром мы опять перестали видеться, да он и не настаивал. Как я поняла, свою позицию асури обозначил и решил больше не напрягаться в отношении обольщения или ухаживаний. Что ж, так было даже честнее. Очевидно, что любви ко мне он не испытывал, а инцидент с попыткой принуждения даже натолкнул на мысль, что и сам себя он в какой-то степени к этому браку принуждает. Я все так же не планировала выходить за него замуж и теперь у меня было тайное оружие – Бет. Исчезнуть в волчьем обличии – являлось моим запасным планом на случай, если судьба не преподнесет ничего более подходящего.

Несколько раз мы сталкивались с Карвишем в коридоре, однако большую часть времени он проводил в разъездах, а ужинал в кабинете. Меня такой расклад устраивал, хотя, когда к моим занятиям добавилось обучение местным танцам, мне все же захотелось встретиться с Максуром. Мы с Бет очень хотели выпустить когти, дабы выразить свое несогласие с этими пытками.

Бет постепенно стала естественным продолжением меня, при этом внутреннее разграничение соблюдалось. По крайней мере, я не бросалась вонзать клыки в каждого, кто бесил мою волчицу. Симпатии и антипатии всегда совпадали, просто волчица предпочитала быть прямолинейной, в результате чего приходилось запирать ее переживания глубоко внутри себя. Однако постоянно сдерживать зверя я не могла, да и не хотела, поэтому ночные прогулки совершала регулярно.

Я привыкла к волчьей ипостаси и не могла поверить, что когда-то была ее лишена. Возможность со скоростью ветра пронестись по ночному парку стала важной частью моей внутренней свободы, особенно в условиях, когда я была лишена этой свободы как Элизабет. Точнее, как Маргарет. Попытки объяснить появление волчицы я уже не предпринимала. Мысль о том, что это великолепное животное – всего лишь результат укуса оборотня, была нелепа. Бет – часть меня, и как она таковой стала, меня уже не интересовало. Ни за что бы я не рассталась с ней.

За три дня до приема, о котором говорил Карвиш, меня опять посетила модистка. Мне пошили бальное платье, хотя у меня было несколько ни разу не надетых. Платье подчеркивало невинность образа и было выполнено из ткани светло-голубого цвета. Лиф обшили серебряным кружевом, что отлично сочеталось с моими волосами, которые за это время приобрели яркий пепельный оттенок. Все объяснили метаморфозу магическим преображением, а я в своих кудрях видела цвет подшерстка Бет.

За день до приема приехал Райан. Все это время от него не было ни слуху ни духу; я даже успела забыть о нем в суете происходящих со мной судьбоносных событий. Карвиш-младший, казалось, был искренне рад увидеть меня – во всеуслышание восхищался моим новым образом и искренне радовался успехам на магическом поприще.

В день приема к выходу меня начали готовить с утра. Будучи аристократкой по рождению, я успела испытать на себе муки подготовки к светским мероприятиям только один раз, и он стал фатальным для нашей семьи. Сейчас я не стремилась к развлечениям: наступал этап, когда я поняла свою магию и обрела ипостась, и мне пора было думать об отходе из Ширтада. Но пока я не имела представления, с чего начать. Визит к аристократам Ширтада я воспринимала как возможность расширить кругозор – последний месяц я ничего, кроме особняка и территории парка Карвишей, не видела, да и общалась только с мастером и слугами. Кстати, по ширтадски я уже говорила очень неплохо. Скорость моего лингвистического успеха была сопоставима со скоростью вылупления моих первых цыплят – то есть, я выучила язык поразительно быстро.

К восьми вечера я и оба Карвиша сели в карету и направились в дом к асури Самади. Меня просветили, что этот дворянин был правой рукой и дальним родственником самого короля. Монарха на его приеме не планировалось, зато все ключевые лица королевского двора должны были быть там. Максур предупредил, что весть обо мне разлетелась по всей столице – элита Амрата строила предположения, какую роль играет некая Маргарет в жизни Карвиша. Официальная версия, которую поддерживали оба брата – опекунство над магически одаренной айсой.

18

Путь занял совсем немного времени – судя по всему, все самые роскошные дома располагались в одном районе Амрата. Райан объяснил, что мы находимся на северо-западе столицы, где проживает «голубая кровь» Ширтада. Эта часть города самая старая, тут ничего не меняется уже несколько столетий, в то время как на востоке постоянно ведутся новые застройки. Дома там часто не уступают богатством жилью аристократов, но их владельцы, по большей части, представляют сословие торговцев.

Особняк Самади выглядел очень оживленно: окна трех из четырех этажей были освещены, а перед открытыми парадными воротами навытяжку стояли солдаты в парадной форме. Парковая дорожка была освещена фонариками и заполнена каретами, которые ждали своей очереди, чтобы подъехать к входу в дом и высадить своих пассажиров. Мы пропустили около пяти карет, прежде чем смогли выйти из своей. В особняк я зашла в сопровождении братьев: по левую руку – Максур, а Райан – справа и чуть позади. Карвиш-старший был в расшитом серебром черном камзоле, из-под которого выглядывала светлая рубашка. Серебряная отделка присутствовала и в дымчато-сером костюме Райана: на официальных мероприятиях родовые цвета были обязательны. Мой наряд не был исключением: серебро на лифе платья буквально кричало, что я принадлежу роду Карвишей.