Магия жизни

Пространственный перенос прошел очень комфортно. Всего через пару мгновений мы оказались в помещении, похожем на дворцовую портальную комнату, только гораздо лаконичнее обставленном. Нас встречал мужчина, который представился начальником порта, и именно он проводил нас на судно Моронов. Швартовы мы отдали через несколько часов, когда запыхавшиеся матросы перетащили все вещи принцессы. Для них была выделена отдельная каюта, которую забили тяжелыми сундуками до самого верха. По словам принцессы, все ее вещи были очень ценны, и их необходимо беречь. А мне по секрету девушка объяснила, что в сундуках – книги. Она собиралась открывать школы для женщин-магов и везла с собой первые учебные пособия.

До Трокса шли двое суток. В этот раз не пытались ускоряться магией, доверившись естественному ветру. На протяжении всего путешествия мы с Висаль обсуждали нашу будущую совместную образовательную деятельность. На мой взгляд, открыть школы будет несложно, потому как ничего принципиально нового в этом нет. Женщины Империи так или иначе – дома или в пансионах – уже проходят обучение, только с магией оно, как таковое, не связано. Меня беспокоили иные нюансы. Во-первых, я не знала, как к этому отнесется император. Позволит ли он женскому полу обрести магическую силу? Ведь это даст нам больше влияния и может создать конкуренцию мужчинам. Ну а второе – это процесс активации дара. Ни я, ни Висаль в этом опыта не имели. Я вспомнила, как мастер Таллан провел этот ритуал надо мной и содрогнулась. Было неприятно. В итоге вопросов было больше, чем ответов. Мы понятия не имели, возможно ли оживить дар уже совершеннолетних рин Империи или нам стоит сконцентрироваться на маленьких девочках. И вовсе не факт, что семьи захотят активировать магию у их детей и отдадут нам дочерей на обучение.

Так или иначе, мы с принцессой решили идти до конца. Поклялись бороться с консерватизмом и закостенелостью наших аристократов. В случае, если таковые проявятся. Реформы – это всегда тяжело. Но если император нас поддержит, мы тогда точно справимся.

Дарен ревновал меня к моему времяпрепровождению с принцессой. Ему хотелось обладать мной полностью, о чем он постоянно говорил. Я шутливо спрашивала, не было ли у него в роду драконов, потому что в Ширтаде, у каждого второго были в предках эти ящеры. Может, и среди волков затесалась парочка? Вечером Дарен буквально утаскивал меня в свою каюту и лишал меня сна до рассвета Я не возражала – наслаждалась нашей страстью, отдаваясь ей без остатка. Я сама не могла обходиться без него и чувствовала, как крепнет наша связь. И дело было не только в том, что Бет и Варг – пара. Причин, по которым мне нравился Роксвел, было множество. Разве можно не полюбить этого сильного, благородного, нежного мужчину? Да, у него были недостатки – слишком собственник и порой сильно давит. Но и я не так проста.

В порту нас встречали. Иного и быть не могло, ведь в Крайд прибыла особа королевских кровей и потенциальная императрица. Шикарная розовая карета (императора предупредили о цветовых пристрастиях Висаль), десяток кавалерийцев, небольшой отряд оборотней и лично мэр Грегори Морроу. В Троксе мы останавливаться не собирались. Вещи должны были перегрузить в экипажи, и мы тут же отбывали в Камперу. Но те несколько часов, что требовались на подготовку, мы провели в обществе высшего света этого городка. За время моего отсутствия порт изменился до неузнаваемости. И теперь в центральном здании помимо кабинета и приёмной начальника порта было несколько банкетных залов. Нас провели в один из таких, где были накрыты столы, играла музыка, а нас ожидали уже знакомые Фрейзеры, Левингстоны и множество других семей. Мэр произнес проникновенную речь, о том, какая это честь встречать принцессу Висаль в их городке и выразил надежду, что ей понравится Крайд.

Принцесса радовалась абсолютно всему как ребенок. Она с удовольствием включалась в беседу со всеми, кто готов был с ней разговаривать, задавала миллионы вопросов о быте горожан, о ценах на воду, о моде, одаренных женщинах.

Я ходила по залу, встречая знакомые лица. У меня даже немного кружилась голова. Казалось, я отсутствовала не несколько месяцев, а несколько лет. Увидев рину Кэтрин, подошла к ней поздороваться. Я не готовилась к торжеству, поэтому была одета по-дорожному, но даже сейчас мой наряд, как и в целом весь вид, разительно отличался от того, каким его запомнила моя бывшая хозяйка. Наметанный взгляд Кэтрин пробежался по мне изучающе, однако, когда я подошла к ней, она была вполне спокойна и дружелюбна. Роксвел, вдруг оказавшийся рядом, с очевидным удовольствием произнес:

– Рина Морроу, позвольте представить – рина Элизабет Веррона, наследная герцогиня и моя невеста.

Надо отдать должное выдержке аристократки – даже бровью не повела.

– Очень приятно! Рина Элизабет! Ссылаясь на наше былое знакомство, хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для нашей семьи.

– Вы даже и не представляете, насколько много она сделала, – не удержался Роксвел.

– Дарен! Не надо! – остановила я оборотня, дернув за рукав. Говорить Кэтрин о том, что ее дети – дело моих рук, было бестактно.

Я спросила о здоровье близнецов, о том, как поживает Полли. Кэтрин ответила, что дети растут хорошо, и что она сама теперь проводит с ними значительно больше времени. Наверное, только я заметила едва уловимое движение губ аристократки, которые на секунду поджавшись, все же выдавали ее досаду. Рина была неплохим человеком, но дети ей были нужны, скорее, для статуса, чем по зову души.

Полли, по словам рины Морроу, вышла замуж. Она уволилась и уехала с мужем в Фасиру. На мой закономерный вопрос, за кого из трех претендентов все же пошла моя неугомонная подруга, Кэтрин даже позволила себе вполне весело рассмеяться. Оказалось, ни один из прежних кандидатов не получил сердце Полли. В Трокс по делам приезжал землевладелец из Фасиры. Он и увез девушку с собой, влюбившись без памяти.

В остальном в поместье Морроу все было по-прежнему. Бритта служила Кэтрин и все также лелеяла надежду родить ребенка, а Фрида, как и прежде, ненавидела свою невестку. Я взяла на заметку решить вопрос с беременностью Бритты, когда представится возможность.

На этом приеме Кэтрин подошла ко мне еще раз, когда Роксвел отвлекся, и я ненадолго осталась одна.

– Рина Веррона, – сказала женщина и на секунду замялась. – Я хотела попросить. Если у вас появится возможность, замолвите слово за рэна Грегори. Может, найдется какая-нибудь должность в столице для него…

Я понимала, чего стоила Кэтрин эта просьба, поэтому в ответ искренне обещала помочь.

Через пару часов, мы получили сигнал о том, что экипажи готовы. Дарен не поехал верхом, расположившись вместе со мной в одной из нескольких карет. Он вообще предпочитал не отходить от меня ни на шаг. Я ощущала какое-то гложущее мужчину беспокойство, которое усиливалось по мере приближения к столице.

В Кампере мы также все вместе проследовали к королевскому дворцу. Когда показался замок Моронов, настала моя очередь переживать. Столица вызвала воспоминания, которые пролетели перед внутренним взором, растревожив старую рану. Еще жив был взращиваемый годами страх перед императорской семьей. Еще давало о себе знать неприятие, которое долгое время прорастало в душу и не могло в одночасье исчезнуть. В этом городе меня не было пять лет; не думала, что когда-то вернусь сюда. Дарен сжал мою руку в своей и прошептал:

– Девочка моя! Тебе нечего волноваться. Сейчас ты – достояние этой страны.

Слова Роксвела были призваны успокоить. И они справились со своей задачей. Но одновременно с этим, я как будто поймала ускользающую от меня эмоцию мужчины. Он боялся, что меня отберут? Определят достоянию место в императорской сокровищнице? Я посмотрела на Дарена, и, сверкнув волчьим янтарем в глазах, потянулась поцеловать. С обретением волчицы и пары, я стала чувствовать себя намного свободнее. От предрассудков и давления общества, в том числе. Стоит ли бояться осуждения, если в любую секунду можно просто убежать в лес? Я знала, как нравились оборотню мои волчьи штучки. Это сближало: было очень интимно и только для нас. Дарен ответил, подарив легкий и нежный поцелуй. Сидящий напротив граф Мальт тактично отвернулся, а Николас усмехнулся и не отвел взгляд. С тех пор, как я на его глазах вылезла из-под одеяла Дарена, мы постоянно провоцировали и подначивали друг друга.

Во дворце Дарен сразу отвел меня в покои, которые уже несколько лет неизменно принадлежали ему как члену ближнего круга императора. Я поражалась, с какой легкостью придворные относились к такому поведению неженатой еще пары. Да, моралистами имперцы не были, но все же одни покои до свадьбы – это скандально. Однако, как мне объяснила служанка, приставленная прислуживать, все дело в том, что мы с Дареном оборотни. Все знают, что волчья или кошачья свадьба – это один укус и ночь любви. Поэтому меня воспринимали как его жену, и не важно, что метка поставлена еще не была. Для людей это было вообще неощутимо.