Магия жизни

Зарычав, я бросилась на нападающего, который заметив меня, метнул еще один снаряд. Тот отлетел от моей шкуры, не причинив никакого вреда. Дарен рыкнул, чтобы я не вмешивалась и начал методично расправляться с оставшимися мятежниками. Я же подошла к Райану и, скуля, улеглась возле его головы. Я чувствовала, как жизнь уходит из него. В этой бойне мои магические навыки нарастали с каждой секундой. Все ярче я чувствовала смерть. Все четче распознавала импульсы уходящей жизни. Что-то мне подсказывало, что спасти Карвиша-младщего еще можно, но волчица не способна этого сделать. Магия не может попасть внутрь, так же она не может и вырваться сквозь волчью шкуру. Решившись, я возвратила себе человеческую ипостась, и стараясь не думать о том, что обнажена, призвала всю свою силу, чтобы задержать и взрастить иску жизни в Райане. Лечить я не могла, ауру я не видела, срастить разорванные края человеческих органов было мне не под силу, но запереть жизнь в человеческой оболочке, оказывается, была способна. «Не сложнее, чем цыплят высидеть» – подумала я.

В пылу боя мы забыли про Гриншоу. Однако зря. Придя в себя, лекарь достал кристалл связи и позвал подмогу. В момент, когда лапа Роксвела пригвоздила последнего из боевиков, двери зала отворились и оттуда ворвалось несколько десятков человек. В сознании промелькнуло, что это конец. Мы не справимся. Райан дышал ровно, но не шевелился. Жив пока, но ему нужен лекарь. Посмотрела на вервольфа. Дарен выглядел как демон их детских сказок-страшилок: черный огромный зверюга с желтыми глазами, из которых, казалось, лилась сама смерть. Услышала: «Лиза, оборррот!». Совсем забыла, что сейчас я абсолютно голая перед глазами десятков мужчин.

– Девка нужна живой, – крикнул Гриншоу. А я вернула Бет и приготовилась.

Опять блеснула сеть. Нас окружили. В голове взорвалось: «Я люблю тебя, моя девочка! Закончим тут и допрошу с пристрастием, откуда появилась твоя великолепная волчица. Красивее зверя никогда не видел!». Это я и вправду сейчас хвостом виляю? В такой момент? Стряхнув с себя внезапные эмоции и желание прильнуть к своему волку, я приготовилась подороже продать свою шкуру.

Николас потом в красках рассказывал, какую душераздирающую и одновременно трогательную картину они увидели с Максуром и Сандом, а также парой десятков ширтадских магов, когда они прибыли к месту разворачивающихся событий. В центре великолепного бального зала, мерцающего всеми цветами радуги, рычали и бросались на толпу окруживших их боевиков двое волков. Черный закрывал собой маленькую серую волчицу. В воздухе витали обреченность и запах смерти. Лично я обреченности своей не помню, но из уст Николаса, все было именно так. Что ж, пафос этой истории не повредил, а только ее украсил.

С прибытием наших, бой продолжился. Пока мужчины рвали друг друга на части, я оттащила в сторону тело Райана и занималась тем, что охраняла его от случайных магических атак. Они глушились о мое тело, не нанося Карвишу никаких увечий.

Через полчаса все закончилось. Гриншоу скрутили живым, с обоих сторон были десятки трупов. В зал пригласили лекарей. Один из них приказал унести Райана в импровизированный лазарет дворца: несколько комнат заполнили кроватями и определили под медблок. Туда собрали всех раненых. Глянув на меня, один из эскулапов обещал, что Карвиш выживет. Что он прочитал на моей волчьей морде, я не знаю. Однако в ответ я очень по-человечьи кивнула головой.

Одновременно с этим из камер в подземелье вытаскивали спящих пленных. Коматозных также раскладывали по кроватям в лазарете. Кто-то уносил трупы, сортируя их на наших и врагов. Я бродила среди кроватей и людей, обнюхивая каждого и пытаясь понять, есть ли среди них те, кому нужна моя помощь. Увидев спящего Айдина, вспомнила про принцессу Висаль. С волнением подскочила к Николасу, который общался с ширтадскими военными, обсуждая необходимость повышенной готовности на случай, если оставшиеся мятежники решат отбить своих. Страйден увидел меня и присел, глянув прямо в глаза. В эту же секунду рядом появился Дарен. Он уже вернулся в человеческую ипостась и обрядился в форму шитрадского офицера. Не отрывая взгляд от меня, Николас спросил:

– Роксвел, боюсь спросить. Это ты? Из нашей магички волчонка сотворил? Не знал, что оборотни на это способны.

«И вовсе не волчонок! Я взрослая волчица!», – подумала я. На что, ворвавшись в мою голову, Дарен пояснил: «Твой зверь еще очень юн. Вырастешь – узнаешь». Фыркнула и подставила свою шкуру под ладонь Николаса. Ммм, приятно.

– Во-первых, руку убрал от нее, – отреагировал вервольф, когда Страйден начал поглаживать и почёсывать мне спину. – А во-вторых, нет это не я. Как так случилось, что потомственная герцогиня – оборотница, нам еще предстоит узнать. – Роксвел поднял меня на руки, а я аж задохнулась от восторга. Силен! Поднеся мою морду к своему лицу, он продолжил:

– В жизни мне приходилось удивляться. Не часто, но все же. Но ты, Лиза, – это что-то! Я подумал, что рехнулся, увидев твой оборот. Любовь моя, у меня столько вопросов, – Дарен прищурился и строго взглянул в глаза. Я же ухитрилась лизнуть его в нос, заставив мужчину ослабить хватку. Дернулась и вывернулась из его рук. Встав на лапы, отряхнулась по-собачьи и пошла бродить дальше. Почему-то не хотелось возвращаться к людям, расспросам и двум ногам.

29

К вечеру во дворце навели порядок. Раненых было все еще много, однако из наведенного сна вытащили почти всех. Принцессу привезли из дома Карвишей. Висаль, проснувшись, вообще не поверила, что покидала дворец. Она не помнила, как ее держали в темнице, а потом неделю таскали по просторам страны, поэтому лишь растерянно наблюдала за лекарями и слугами, суетившимися вокруг нее. Принцесса рассказала, что похитили ее прямо из комнаты. Скорее всего, кто-то из слуг, которые были в сговоре с мятежниками.

Николас и Максур тоже поведали о своих злоключениях. Пространственная магия каким-то образом вынесла их в пустыне, но ни Роксвела, ни места, где держали меня, они не нашли. Все это время маги выбирались из песков. Заняло это около пяти дней. Больше ничего интересного они не поведали. Вырвавшись из плена пустыни, мужчины пытались связаться по кристаллу связи с Айдином или уйти порталом, но не получилось, так как Гриншоу и сообщники уже завладели дворцом. Прибыв на своих двоих, осознали проблему, собрали магов Амрата и вступили в бой. Вот, собственно, и все. Страйден не раскрывал подробности, но, подозреваю, путешественники пережили немало неприятных минут.

В камере обнаружились трое наших дипломатов, которые, очнувшись, отправили сообщение Кристиану. Тот был рад услышать голос живых соотечественников, так как, не получая от них никакой информации, подозревал самое худшее.

Все это время я бродила в волчьем виде – слушала, нюхала, размышляла. Окружающим объяснили, почему по дворцу гуляет волчица, и они постепенно перестали шарахаться в страхе. Кто-то даже пытался меня погладить, однако я показательно клацала челюстями и угрожающе рычала. В итоге больше никто уже не путал меня с дружелюбным псом, а в конце концов вообще перестали обращать внимание. Дарен несколько раз подходил и спрашивал, не хочу ли я показать личико Элизабет, вернувшись в человеческую ипостась. Однако после моего рыка и ментального выражения обиды, он долго извинялся и говорил, что безусловно, волчица моя тоже прекрасна, и он ни в коем случае не считает Элизабет красивее.

Увидев, как пришедшую в себя Натали Ортис из лазарета вновь отправляют в камеру, я задумалась, насколько странно выглядит сейчас ее арест. Девушка не сопротивлялась и спокойно следовала за стражниками. В коридоре она увидела Максура, тот тоже ее заметил. Взгляды, которыми они обменялись, были уж слишком красноречивыми. Лицо Натали, выражавшее облегчение от того, что любимый жив, и гримаса Карвиша, полная тоски и затаенной боли, – заставили мою магию вновь побежать по жилам. Я поняла, что вопрос нужно решать, и я, как маг жизни, имею на это право. Однако не сегодня. Завтра утром. Сейчас у всех были другие заботы.