Магнолия Паркс
Шрифт:
— Выходишь на охоту, чувак? — спрашивает у меня Генри, но я игнорирую его.
И тут спиртное начинает литься рекой.
Знаете, есть несколько ключевых моментов в жизни каждого, которые можно выделить среди других воспоминаний, таких как первый поцелуй, первое осознание, что ваши родители — тоже люди. Или когда вы впервые слышите песню Coldplay «The Scientist» и сильно падаете и серьёзно калечите колено, и впервые попадаете в больницу и все такое. Так вот, встреча с Паркс — один из определяющих моментов для меня.
Ей было сколько, четыре? Она пришла поиграть
Длинные худенькие коричневые ножки, почти щуплые. Её волосы тогда были светлее.
— У тебя неплохо получается, — прокомментировала она на расстоянии нескольких метров.
— Спасибо, — я улыбнулся ей, довольный вниманием.
Сделал несколько трюков, которые считал крутыми, чтобы пощеголять перед ней.
— Пожалуй, у меня бы получилось лучше, если бы только захотела, — сказала она.
Знаете, у меня есть сестры. Ни за что на свете я бы не сказал этой девочке, что лучше у нее не получится, потому что даже в шесть лет знал, что это не так. Ведь она была лучше.
Во всем, всегда..
— Пожалуй, получилось бы, — согласился я, подобрал мяч и подошел к ней.
— Я — Би Джей.
— А я — Магнолия Кэтрин Жульет Паркс, — она сделала паузу. — Генри — мой друг.
— Генри — мой брат, — ответил ей.
Паркс посмотрела на меня очень пристально.
— Мне нравится твое лицо.
Она не помнит, что говорила такое. Однако помню я.
Это определило направление всей моей жизни. Остаток дня я был на гребаном седьмом небе от счастья.
Видимо, с тех пор я всю жизнь гонюсь за тем ощущением.
Иногда возникает желание повернуть время вспять и сказать себе малому бежать куда подальше. Сказать, что та девушка разрушит тебя, ты ни о чем больше не сможешь думать, она будет печь печенье, измельчит твое сердце и использует его для декора. Она причинит тебе боль, и ты — ей, и ты никогда, черт побери, никогда в жизни не сможешь разлюбить ее. Однако я не способен повернуть время вспять.
И даже если бы мог, что бы изменил? Те моменты, когда она была моей? Ни за что.
Это наш давний танец. Я делаю ей больно, она ранит меня, я сплю с другими, она встречается с другими — сейчас это уже в совершенстве отрепетировано. Вот и мой ход. Представьте, если бы я был выше этого... представьте, если бы я не выбрал уже одну из этих девушек за нашим столом, которую повезу домой.
Представьте, если бы сейчас позвонил Паркс и просто сказал: Я люблю тебя, давай... выберемся из этого вместе. Хотел бы я быть тем парнем. Но нет. Я тот, кто сидит в Raffles, окруженный девушками, которых впервые видит, за столом, уставленным бутылками. Эти девушки по большей части не из Лондона, полагаю, и одна из них пожирает меня глазами, с тех пор как я присел. Бледная кожа, каштановые волосы, большие голубые глаза. Через час она подсаживается все ближе, а я напиваюсь все сильнее, потому что сегодня одна из таких ночей. Когда она наконец оказывается рядом со мной, я понимаю, что она из Суррея.
Разговаривая, она наклоняется ко мне ближе, чем нужно, чтобы сообщить о своих намерениях. На самом деле симпатичная девушка. Довольно аристократичная.
Так
что я был чертовски удивлен, когда Суррей просто приподнимается и начинает танцевать мне приват у всех на глазах.Такое происходит не впервые, поверьте, я далеко не монах. Просто не ожидал этого от девушки, которая пахнет щербетом.
Джо с ухмылкой смотрит на меня со своего места. Я сижу с закрытыми глазами, а она трется о меня задницей, покусывает, целует мою шею. В этот миг мне насрать, что я в клубе и на меня смотрят люди, потому что они уже видели меня таким. Вдруг что-то бьет меня.
Джона. Он бьёт меня по руке. Я открываю глаза, вижу за Суррей что-то розовое и понимаю, что Паркс всё-таки решила прийти.
Её рот открыт. Она побледнела.
— Блять, — говорю я, отталкивая девушку, и это служит сигналом для Магнолии бежать.
Она разворачивается на каблуках, торопливо идёт сквозь толпу, но я хватаю её за руку, притягивая обратно к себе.
Я качаю головой
— Паркс...
Она отталкивает меня, её глаза полны боли.
— Не прикасайся ко мне.
— Ты же сказала, что не придешь...
— А! Точно! — громко говорит она. — Виновата. Можешь продолжать.
— Паркс, — вздыхаю и тянусь к ней.
Она подходит вплотную ко мне, смотрит прямо в глаза и бьёт меня в грудь.
— Ты мне отвратителен.
12. МАГНОЛИЯ
Это была субботняя ночь около трех лет назад. Он был на вечеринке. Я болела, кажется. Поэтому мы не пошли вместе. Уже все было спланировано, и Би Джей хотел пропустить, но я не возражала. Чувствовала себя такой усталой и не хотела, чтобы он это заметил.
Он вошёл в мою спальню, закрыл дверь и начал ходить взад-вперёд. К тому времени мы были вместе уже более пяти лет, и я ни разу не видела его таким. Почти показалось, что он под кайфом, но не был веселым. Больше смахивал на психопата.
— Паркс, — сказал он. Я заметила, что он очень странно дышал. — Паркс, — он ходил кругами.
— Что ты делаешь? — нахмурилась.
Он покачал головой.
— Я кое-что совершил.
— Что ты имеешь в виду? — я встала и подошла к нему. — С тобой все в порядке?
— Я не это имею в виду, — он начал взъерошивать волосы. — Я совершил кое-что плохое.
— Да? — сказала я.
Мой голос был таким тихим, гораздо тише, чем когда-либо, и в животе начал расти комок, как будто в центре меня открывается зияющая дыра.
Я поняла еще до того, как Би Джей сказал это.
— Я кое с кем переспал.
Кровь остыла в моих жилах. Я не могла смотреть ему в глаза. Его рука была прижата ко рту, и он выглядел так, будто вот-вот вырвет
— Что? — спросила я, быстро моргая. Он молчал. — Что ты имеешь в виду? — я давила на него.
Он молча взглянул на меня, глаза умоляли меня не заставлять его повторять это.
— Когда? — тихо спросила.
— Только что, — он потянулся ко мне.
— Только что?! — я изо всех сил ударила его по руке и попятилась.
— Это была случайность, — Би Джей еле дышал, снова потянувшись ко мне.
— Как это могло быть случайностью? — кричала я, внимательно смотрела на него, пытаясь отыскать что-то знакомое в его взгляде, за что можно было бы ухватиться.
— Это просто случилось.