Магнолия Паркс

— Отвезти тебя обратно в Холланд-парк? — предлагает Том.

Я киваю, улыбаясь ему, рада возможности побыть с ним наедине.

— Ой, — Клара вздыхает. — А я надеялась, что ты подвезешь и меня.

— Ох, — говорит Том.

Затем наступает странная пауза. Я смотрю на него, ожидая какого-то решения. Его взгляд прикован ко мне, и тогда меня озаряет мысль: Том ждет, чтобы я придумала какой-нибудь предлог и поехала домой сама.

Но я не делаю этого.

— Я могу вас обоих отвезти, — говорит он. — Холланд-парк не так далеко, а потом я смогу отвезти тебя к Рози, — кивает, слегка улыбаясь, довольная.

Мои глаза прищуриваются.

— Хотя знаешь, не надо. Все хорошо. У меня тут машина. Я забыла.

— В самом деле? — спрашивает Том слишком радостно.

— Ты ведь не смог меня подвезти сюда, помнишь?

Он виновато потупляет взгляд.

Смотрю на его родителей.

— Спасибо за ужин. Было здорово.

Смотрю на Клару и бросаю на нее проницательный взгляд.

— Бывают и хуже вещи.

Её лицо хмурится.

Том наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я уклоняюсь, вместо этого подставляя щеку.

— Я позвоню тебе, — говорит он мне.

Я оборачиваюсь к нему через плечо.

— Угу.

Не знаю, почему это меня расстраивает. Хотя по дороге домой мне тоскливо аж до слез.

Я сразу же иду в свою комнату, стараясь не встречаться ни с кем, особенно с сестрой и Марсайли, так как мне сейчас не хочется объяснять свои чувства, ведь я сама ничего не понимаю. Принимаю душ, потом достаю джемпер из ящика Би Джея — худи с принтом плюшевого мишки от Ralph Lauren. Он мешковат на нем, а я в нем просто тону. Джемпер имеет запах Би Джея, и сейчас мне хочется быть рядом с ним, потому что я не осознаю, что случилось, и испытываю ненависть к тому, что не могу понять, а его я, как правило, понимаю почти всегда.

И тут мой телефон звонит. Это Том. Я не отвечаю. Он звонит снова.

Я выглядываю из окна и вижу его снаружи. Стоит возле машины, смотрит на меня, держа трубку возле уха, машет рукой, чтобы я спустилась к нему.

Я шепчу «уходи», но тот только сильнее машет и продолжает названивать.

Закатываю глаза и спускаюсь.

На мне только носки Gucci, шлёпанцы и свитер — никогда ещё я не выглядела такой неопрятной. Как можно тише закрываю за собой двери, потому что знаю, что Бриджит где-то рядом и подслушивает, и чувствую, что та уже подозревает, что в наших с Томом отношениях есть толика притворства, но не хочу, чтобы сестра была в этом уверена.

Он дёргает за рукав свитера Mastermind, и смотрит на меня.

— Это твой?

Я смотрю на него с недовольным выражением.

— Нет.

Он смеется.

— Так он наверху?

— Нет, — я хмурюсь, возмутившись. — Мне нельзя это надевать?

Том хмурится.

— Конечно можешь, просто...

— «Не заставляй меня выглядеть глупо», — перебиваю я. — Это ты сказал мне на прошлой неделе, «Не заставляй меня выглядеть глупо», а потом пригласил на ужин со своей семьей и утаил чрезвычайно важную информацию.

— Какую это? — спрашивает непокорным тоном, но нервно сглатывает.

— Тебе тоже нужно прикрытие, — он избегает моего взгляда. — Она жена твоего брата.

— Все сложно.

— Да уж, — я вмешиваюсь. — Я не пытаюсь манипулировать вдовой в трауре.

Его челюсть сжимается, и он качает головой.

— Ты не... мы не.

— Тогда что мы делаем? — я смотрю на него, широко раскрыв глаза, с нетерпением.

Он делает неглубокий вдох, отчего его грудная клетка слегка приподнимается. Выдыхает, как будто задувает невидимую свечу. Он выглядит как привидение.

— Я люблю ее.

— Том! — я почти кричу, и, наверняка, у меня белки глаз вытаращены. — Она знает?

Его лицо как-то странно искажается.

— Мы целовались.

Моё лицо меняется — я в полном шоке.

— Том!

Не могу поверить. Смотрю на него так, будто он только что признался, что в его подвале рабы. Без упину моргаю глазами.

— Не сегодня, — уточняет он с нахмуренным лицом, и я должна признать — чувствую некоторое облегчение. Почему я чувствую облегчение? — Это произошло за неделю, прежде чем мы, — он затихает, — сама понимаешь, — он качает головой. — Мне нужно было прийти в себя.

Боже, я бы не отказалась от Мартини. Выдыхаю воздух ртом и пристально заглядываю ему в глаза.

— Это был лишь поцелуй?

Что-то в его лице меняется. Впервые вижу Тома всполошенным.

— Я хочу, чтобы это так и было.

Я киваю раз, пытаясь переварить информацию.

Скрещиваю руки на груди и сажусь на верхнюю ступеньку.

— Как это произошло?

Он вздыхает.

— Все сложно.

Я сердито сверкнула глазами на него.

— По-моему, все просто.

Его глаза умоляют.

— Я не могу. Ты доверяешь мне?

— Нет, — пожимаю плечами, — не очень.

Это ложь. Я знаю это, как только произношу. Том Ингленд заслуживает доверия, и я ему действительно доверяю. И даже довольно сильно. Но почему-то мне хочется причинить ему боль.

И у меня получается. Обида ветром обдувает его лицо.

— Ладно, — говорит он, кивая несколько раз, и отводит взгляд.

Я прикрываю глаза руками и вздыхаю.

— Хочешь прекратить, — он на какое-то мгновение замолкает, — это?

Не убирая рук с лица, я отвечаю: — Нет.

— Нет? — переспрашивает он удивленно.

Я вглядываюсь в него.

— Нет.

— Почему «нет»? — на самом деле, мне не понравилось, каким стало выражение его лица только что.

Не понравилось, что Том такой всполошенный, что заставляет маленьких стражей моего сердца насторожиться.

Вместо этого я просто говорю: — Потому что я до сих пор нуждаюсь в прикрытии.

— Понятно, — кивает он. — Так между нами все хорошо? — ищет мои глаза, спрашивая это с искренней заботой.

Закатываю глаза.

— Пожалуй, — отвечаю и с некоторым недовольством отворачиваюсь, испытывая удовольствие от того, что мужчины невольно следуют за мной.

Том садится на ступеньку рядом.

— Куплю тебе завтра пару обуви, согласна?

Я смериваю его взглядом.

— Ты купишь мне три пары.

Том улыбается.

— Ладно.

— Ладно, — киваю, оглядывая улицу.

Он наблюдает за моим взглядом и какое-то мгновение неподвижно сидит рядом со мной.

Между нами царит приятная атмосфера. Рядом с ним я в безопасности, что для меня странно, ведь раньше я чувствовала себя так только с одним человеком. И когда я начинаю постепенно разбирать, что это может значить, Том откидывается назад, прислонившись к ступеньке, и смотрит вверх. Под чернильно-черным небом его зачесанные назад белокурые волосы кажутся намного темнее, а глаза почему-то, наоборот, светлее. Голубее и прозрачнее. Именно в этот момент я чувствую облегчение.