Мальчик нарасхват

А затем, спустя короткий отрезок времени, я услышал еще один голос, но уже незнакомый. И принадлежал он явно не девушке.

Раз за разом прокручивая в голове страшную догадку, но еще не до конца осмыслив ее, я прибавил газу. Сердце в груди отбивало бешеную чечетку, а дыхание сбилось. Четвертый этаж, пятый, шестой… Куда ж ты, гад, запропастился? На чердак взобрался, что ли?

Седьмой этаж. Опираясь на перила и на автомате переставляя ноги, поднял голову. Глаз зацепил чей-то силуэт, я мысленно восторжествовал, устав бегать по лестнице. Готовя свою речь, которая сама всплыла в моей голове секунду назад, и заранее примеряя нужные эмоции, я сощурился и открыл рот, набирая в легкие побольше воздуха. Так и застыл с открытым ртом и поднятой ногой, медленно распахивая глаза. Брови полезли на лоб, а изо рта после культурного ругательства неволей вырвалось:

– В глазах двоится.

Два пацана настороженно переглянулись между собой.

POV Артема.

На днях стали происходить странные вещи. Во-первых, меня никто не трогал. Не вопил, не дергал, не приказывал. Сам себе предоставлен, делай что хочешь.

Во-вторых, стали внезапно пропадать мои вещи. Сначала я потерял зубную щетку (потом нашел ее за стиральной машинкой), складной ножик, которым я ни разу не воспользовался (так и не нашел) и телефон. Но если две первые вещи это так – мелочь, то вот насчет сотового я стал беспокоиться, когда перерыл все места, куда мог бы его кинуть, но не отыскал. Впрочем, и он потом нашелся, пусть весьма и неожиданно.

В-третьих, Олег молчал. Вот уже, наверное, с неделю от него ни одного сообщения. Я бы обрадовался этому, если бы на душе не было так беспокойно. Наверняка замышляет что-то. Либо это у меня уже шиза.

В-четвертых, стал замечать на себе взгляды Вадима. Подозрительные, словно ожидающие от меня какой-то невиданной подлянки. Ну, наверное, это не странно, так как Алина все чаще стала проводить время со мной. Пусть только за телевизором, но что еще в квартире, полной людей, можно делать? А зная, с какой ревностью Вадим оберегает свою сестру…

В общем, видимо, даже мой рассказ его не впечатлил, такими красноречивыми взглядами он меня одаривал. Хотя, признаться честно, я ему за это даже в некоторой степени благодарен. Совсем чуть-чуть.

А сегодня, в очередной раз проснувшись от хлопка дверью (Вадим, собираясь на работу, совсем не беспокоился, что может своим «фоновым шумом» разбудить и мертвого в гробу), я тяжело вздохнул. С трудом разлепил веки, потер глаза, мутным взглядом уставился перед собой. И, какое-то время послушав тишину, тихо пробормотал:

– С днем рождения меня.

И, перевернувшись на другой бок, заснул, чтобы спустя время еще раз проснуться от настойчивого топота мужчины и окончательного хлопка входной двери. Будильник, блин.

Через час встал с дивана. Зевая, выглянул в окно. Небо серое, солнца не видать. Во дворе пустынно, ни одной души. Даже детей на площадке и то нет, хотя я к их реву уже успел привыкнуть.

Вздохнув, отошел. Поднял упавшее одеяло, а сам рухнул на матрас с мятой простыней. Тетя Света еще не проснулась, будить ее как-то неудобно, а завтракать в одиночестве мне не хотелось.

Впрочем, и не пришлось. Дверь спальни тихонько приоткрылась. Открыв глаза, я повернул голову на звук. Встретившись глазами с сонной Юлей, вяло махнул ей рукой.

– Привет, чего не спишь?

Девочка, хмуро на меня взглянув, ничего не ответила. Почесав взлохмаченную голову, она подошла ко мне, но плюхнулась на диван. Обнимая одеяло, взглянула на меня уже более осмысленно и доверительно сообщила:

– Я есть хочу.

Слегка растерявшись, признался воодушевившейся Юле:

– Я тоже. Пошли что-нибудь съедим?

Сестра одноклассницы согласно кивнула, а я встал. Пройдя на кухню, поставил чайник кипятиться. Заглянул в холодильник. Обернувшись, хотел было спросить у Юли, доставать колбасу или сыр, но ее за спиной не оказалось. Подумав, выглянул в зал, но девочки не оказалось и там. Решив, что она в туалете, я махнул рукой и достал колбасу, как более проверенный вариант.

Пока ждал, когда чайник закипит, сходил до зала, взял сотовый. Ощущая легкое волнение, но не особо надеясь, включил телефон. Его я теперь всегда отключал перед сном, хорошо помня слова Вадима, что если мне еще раз позвонят ночью, то он мне собственноручно открутит башку. И тут же досадно вздохнул.

Знаю, конечно, что глупо разочаровываться, не увидев сообщений с поздравлениями, когда все приличные люди еще спят, а контактов у тебя раз, два и обчелся. Но все же хотелось, чтобы хоть кто-нибудь поздравил. Ну хотя бы тот же оператор.

Посидев еще немного в грустной задумчивости, я отогнал от себя подобные мысли и ушел на кухню. Там как раз чайник закипел. Ели с Юлей молча. Я хотел спросить ее, как у нее обстоят дела в школе, просто для того, чтобы не молчать, но затем подумал, что меня самого порядком раздражают подобные вопросы, и не стал.

Девочка тем временем, любопытно ко мне приглядываясь, выдала:

– Ты грустный.

– Эм?
– удивленно поднял брови и поднял глаза на Юлю.

– Ты грустный, - повторила она с набитым ртом. – Это потому, что Вадик обижает тебя, когда мы не видим?

Я озадачено улыбнулся, глядя на серьезного ребенка. Юля нетерпеливо болтала ногами. Отрицательно покачал головой.

– Да нет, меня никто не обижает. Я просто, э-э, не проснулся еще.

– Но ты лежал на матрасе, - уперлась сестра Алины, упрямо заявила: – Значит, Вадик ночью скинул тебя с дивана и лег туда сам.

– Ну, - снова удивился я такой детской фантазии. – Не было такого. Мы на своих местах спали.

– Но ты на матрасе лежал.

– Я сам туда лег.

– Зачем?

– Ну, - я замялся, потому что и сам не знал ответа. – Захотелось.

– Зачем? – то ли не понимала, то ли упрямилась девочка, заставляя меня задумываться и путаться все больше.

– Не знаю. Просто захотелось, и все.

Юля открыла рот, чтобы задать еще один провокационный вопрос, но дверь открылась. Вошла тетя Света. Взглянув на нас, она подавила зевок и улыбнулась.

– Ой, вы уже встали. Поели? Ну, ладно, - удовлетворилась она нашими кивками.

Поежившись, подошла к окну, одернула занавеску.

– Духота! – распахнула окно. – Поскорей бы дождик, надоело.

Почти сразу после этого в кухню плавно вплыла Алина, раскачиваясь на ходу и окидывая присутствующих мутным, ничего не понимающим взглядом. Она спросонья всегда такая. А зачастую и не помнит, когда успела позавтракать и чем. Будто лунатит.

Вздохнув, встал, освобождая место, и вышел с кухни. Я еще даже не умывался.