Мальчишка, что посмел мечтать

— Нужно бы переписать этот дневник в один из этих толстенных бортовых журналов. — потянулся рукой за двумя сразу толстенными блокнотами. — В дополнении нужно начать вести и бортовой журнал корабля. Пару раз видел, что туда заносил Джек.

Эдвард приступил к переписыванию дневника в толстенный добротный блокнот. После дневника он переключился на бортовой журнал. Там юноша, по воспоминаниям действий Джека, решил записывал дату и то, что произошло в этот день, состав команды, состав вооружения на судне и продовольственный запасы. Благо отчет по всем этим параметрам заблаговременно предоставил Пол. Закончив это дело, юноша встал из-за стола, захлопнул бортовой журнал и посмотрел на часы.

— Девять часов. Три часа жизни я убил на писанину.

Эдвард засунул шпаги в ножны и пистолеты в кобуру, взял мешочек с метательными ножами и свой личный кинжал и наконец вышел из своей каюты. Капитан глубоко вдохнул, наполнив свои легкие свежим морским воздухом, и медленно выдохнул.

— Морской бриз. Лучший воздух в мире. А это что такое? — Эдвард увидел валявшуюся пустую бутылку рома у люка, ведущего в трюм. — Неужто? — капитан подошел и поднял бутылку. — Весело наверно было этой ночью. Интересно, какой же в трюме тогда бардак. — выкинул бутылку за спину, и та угодила в море. — Узнаем же тогда. — ноги капитана медленно ступали на каждую ступеньку. — Весело тут было. — проговорил удивленным голосом Эдвард, окинув взглядом бардак, разведенный в трюме.

Множество пустых бутылок валялись на полу. Перевернуты маленькие пустые бочки из-под рома. Матросы спали, где только это возможно и невозможно. Перевернутые столы и стулья, поваленные тумбы и откуда-то взявшиеся ножи, что торчали из стен, подчеркивали картину погрома. И в этой пугающей тишине раздаются первые ноты одной мелодии. Это звуки гитары и доносились они как раз из столовой. Эдвард старательно пробирается к входу в столовую, проходя через мебель, бочки, бутылки и людей, которые пока не подавали признаков жизни. Капитан медленно заходит в помещение и видит Чарльза, сидящего на столе свистнувшего ноги и играющего на гитаре одну из известных морских песен. Справа от Чарльза сидел, с положенной на дубовую столешницу головой, Эвен. Слева на столешнице лежал Оливер Нортон[1] голова, которого свисала со стола. Как и подавало лекарю, на Оливере был белый халат, его светло-русые волосы были чем-то запачканы, тем что в пылу праздник смогли разлить.

Капитан посмотрел вниз и увидел у самого порога валявшегося Пола. Боцман сладко спал, уткнувшись лицом в пол. Эдвард ногой повернул Пола на спину и дал пощечину. Тот не проснулся, а даже захрапел. Капитан подошел к Чарльзу и уселся на столешницу рядом с ним.

— Весело вы вчера время провели. — озвучил очевидное юноша.

— Я знаю. — Чарльз убирает правую руку от струн, берется за горлышко бутылки, стоящей рядом с ним, и начинает утолять жажду.

— А ты-то, почему не дрыхнешь как осел после каторги на поле. — Чарльз убирает бутылку от своих уст.

— У меня с рождения такой талант. Кто-то хорошо рисует, кто-то большой и сильный как Пол, а кто-то я. — чуть приподнял плечи квартирмейстер. — Сколько бы я пил я не усну и, если не сильно уставший. И мне ром не так сильно в голову дает.

— Хороший талант.

— Знаю.

— Что было-то здесь?

— Так просто побуянили. Пели песни, пили, обсуждали баб и прошедший бой. Пили за тебя, Эдвард, за твое здоровье и за наше, конечно.

— Я рад.

После этих слов с пола поднимается боцман «Пандоры», на лице которого остались следы деревянных досок. Пол протер лицо ладонью и сел за скамейку.

— Чарльз, ты невероятный черт. Сколько же в тебя влезает? Я выпил меньше тебя, но почему-то уснул. Не пить я больше так не буду. — чуть массировать лоб начал Пол. — Хорошо, что Эдвард пока не знает. — будто и вовсе не увидел своего капитана боцман.

— Вот это хорошо. — донесся голос капитана из-за спины Пола.

— Черт! — Пол мигом вскочил на ноги, повернулся лицом к сидящему на столе Эдварду и убрал руки за спину. — Прошу прощенья за все произошедшее вчера!

— Да успокойся ты, Пол. Вчера был праздник. Просто я не хотел его праздновать. Тем более «Пандора» — чуть развел руки в стороны. — это государство, где нет господства одного человека. Здесь трудимся мы все ради общей цели.

— Я понял. Эдвард, мы все уберем.

— Я знаю. Пообедаем здесь, надеюсь. — Эдвард пробегает взглядом по всей разрушенной столовой. — И направимся в Гавану. Для пополнения провизии.

— Вот это хорошо. — сказал только, что проснувшийся Эвен. — А то вчера все съели. — кок взял в свои огрубевшие руки пустую бутылку из-под рома и попытался отпить. — И выпили. — пустая бутылка вновь была поставлена на место.

— Вот и Эвен встал.

— Поспишь с вами здесь. Говорите и говорите.

— Эвен, сейчас уже утро. — констатировал факт Чарльз.

— А. Ну это меняет дело. — саркастично ответил Эвен.

— Осталось разбудить только нашего лекаря.

Пол дает легкую пощечину Оливеру, и тот медленно открывает глаза, начинает осматриваться и поднимать голову.

— Может это будет не по делу, но у кого есть вода? А то в горле чуть пересохло. — очень сухим и неожиданно грубым голосом попросил Оливер.

— Держи. — Эвен передает кружку с водой в руки своему коллеге.

— Спасибо. — залпом опустошается кружка.

Пол садиться справа от Чарльза, на свободное место. Слева от Эдварда уселся Оливер, справа от Пола расположился Эвен. Чарльз начинает играть на гитаре. Под эту музыку все думают о чем-то своем в этот час. Легкая мелодия каждого из них уносит куда-то прочь от сюда, куда-то очень далеко. Через минуту квартирмейстер закончил.

— Ребят я думаю нужно убраться. — прозвучали страшные слова для всех.

— Нужно, но я в этом празднике жизни не участвовал и поэтому я не буду вам мешать.

Эдвард вышел из столовой, оставив с этим горем ребят, и поднялся на палубу. В это время подул сильный ветер, волосы капитана смогли закрыть ему взор.

— Как же надоел этот вид. Вид моих волос. В Гаване отстригу половину на макушке и по богам почти наголо. Надоело, что мокрые волосы после купания закупоривают уши. Да и в бою мешают. Я же имею дело со смертью, не сильно хотелось бы, чтобы из-за волос я умер.

После этих слов Эдвард быстренько зашел в свою каюту и сел за письменный стол.

— Гавана. Гавана. Что же я хотел там сделать? — помнил вечером, но забыл, как только проснулся, что ж за наказание. — Провизия — это ладно. Еще что-то было. Двадцать один год от роду, а помять как у пятидесятилетней прачки! Что за черт?! — Эдвард с размаха ударяет по столу кулаком. — Черт! — Эдвард повернул кулак и посмотрел на то место, чем ударил. — Полосы. Сеть. Сеть шпионов. Информаторы! Точно! Хотел, как и Джек создать сеть шпионов и знать, как можно больше о событиях, происходящих вокруг меня. Первый будет Джордж. Он, наверно, знает про все, что твориться в Гаване. Чуточку подсуетиться и может уже узнает все маршруты, проходящие через Гавану.