Маленькая хозяйка большой кухни

– В полном, - заверила я его и ещё раз прокашлялась, чтобы говорить по-человечески. – Просто упала. Сейчас ночь? Какого дня?

Гаррет назвал число, и я поняла, что проспала в склепе весь вчерашний день и почти всю сегодняшнюю ночь.

– Спала, как заколдованная, - призналась я дядиному ученику. – Страшно хочу есть. У вас что-нибудь найдётся?

– Только хлеб, если вам угодно, - он достал из кармана хлеб, завёрнутый в платок, и робко протянул мне.

– Хлеб – это чудесно, - заверила я его, вгрызаясь в краюшку с таким наслаждением, будто она была заквашена на амброзии и посыпана манной небесной. – И чудесно, что вы такой предусмотрительный. А попить у вас ничего не припасено?

Он тут же протянул мне флажку с водой, в которую было добавлено красное вино. Я сделала несколько глотков и почувствовала, что оживаю.

– Вам известно, что с Эбенезером? – задала я вопрос, который волновал меня больше всего.
– Он жив?

– Жив, - заверил меня Алан, поддерживая под локоть и уводя вдоль стены. – Я забрал его к себе.

– Какая приятная новость, - вздохнула я с облегчением. – Очень боялась, что королевские гвардейцы его убьют или покалечат. Кажется, он был резко против, что дядю арестовали.

Гаррет вдруг как-то подозрительно вздохнул – можно было подумать, что он собирается плакать. Я сразу остановилась и оттолкнула его руку, вглядываясь ему в лицо, насколько это было возможно в ночной темноте.

– Что с дядей? – тихо спросила я. – Ну же, говорите! Не молчите!

– Сожалею, леди Сесилия, - с запинкой произнёс Гаррет. – Вчера королевский суд вынес приговор… Лорда Томаса казнили на закате…

Глава 5

«Что значит – казнили?», - чуть не произнесла я, но тут же поняла, как это глупо прозвучит.

Разве не понятно, что это значит? Только всё равно в это не верится. Как будто мой сон в склепе ещё не закончился. И если крепко зажмуриться и потрясти головой, то проснёшься, и выяснится, что события последнего дня были всего лишь кошмаром.

Я зажмурилась, но ничего не изменилось.

И кого я обманываю? Конечно, это - не сон. Всё это наяву. Жизнь, оказывается, может быть пострашнее любого сна.

– Её величество королева Алария подписала приказ о казни, - голос Гаррета доносился до меня, как из-за далёкого моря. – Приговор в тот же день привели в исполнение. Лорд де Сен-Меран был казнён, как государственный преступник, поэтому всё ваше имущество конфисковано в пользу короны…

– Ещё и ограбили, - сказала я, открывая глаза. – Чудесные, сердечные люди. Вы видели саму казнь? Надеюсь, рука у палача не дрогнула, и мой дядя не слишком страдал?

– Казнь была закрытая, - сказал он. – Я забрал личные вещи лорда де Сен-Мерана… Но их немного. Одежда и обувь…

– Её величество явно очень торопилась, - произнесла я с горечью. – Что ж, в любом случае, теперь виновный найден и наказан, у меня ничего больше нет, что можно было отобрать – а значит, всё закончилось. Здесь я больше жить не хочу. Уеду куда-нибудь в провинциальный городок, куплю себе домик…

– Вы в розыске, леди Сесилия, - виновато напомнил Гаррет. – Для вас ещё ничего не закончилось. Боюсь, всё только началось.

– Розыск отменят, - не очень уверенно сказала я. – Наказали дядю, но за что наказывать меня? Я ведь даже не присутствовала при лечении короля.

– Боюсь, не отменят, - он покачал головой. – Я слышал, что говорили в королевской гильдии врачей… От вас хотят избавиться раз и навсегда. Кому-то вы кажетесь очень опасной.

– Опасной? Я?!. В чём моя опасность? – но я тут же замолчала, потому что и так было понятно, чем я опасна этим благородным людям, которые росчерком пера отправили на смерть невиновного.

Я могу заговорить. И слишком громко. Конечно, против королевы-регентши у меня нет никаких шансов, но, видимо, даже мой слабый голосок может доставить её величеству неприятности. Вдруг станут болтать, что короля убили по приказу королевы-чужеземки? Ведь теперь власть в стране принадлежит ей до совершеннолетия принца… И королева Алария будет править от имени сына…

– Послушайте, вас вряд ли выпустят из страны и рано или поздно найдут, - Гаррет снова повёл меня вдоль стены, но я и не сопротивлялась, осознав, что моя жизнь разрушена до основания, и никогда-никогда не будет прежней.

Если я, вообще, выживу.

Дворцовые перевороты редко случаются без жертв. Подумаешь, врач и его племянница – никто и не вспомнит о нас через год. Были и пропали. Такая мелочь по сравнению с властью над целым королевством.

– В столице оставаться опасно, - продолжал Гаррет, - но и в провинциальном городе вам будет опасно жить по своим документам. Осмелюсь предложить такой выход. Я дам вам рекомендацию на должность компаньонки в дом леди д`Абето, она живёт в загородном доме, никогда не бывает в столице и терпеть не может столичную жизнь. Я ассистировал вашему дядюшке, когда он навещал её в прошлом году, она вызывала его из-за боли в зубе. Леди д`Абето – милая, добрая старушка. Я ей понравился и она даже приглашала меня на работу, её личным врачом. Так что думаю, она ничего не заподозрит и с удовольствием наймёт вас. Вы будете в безопасности, пока шумиха вокруг вашего имени не уляжется, а потом сможете выехать заграницу.

– Вы в своём уме? – уныло поинтересовалась я. – Даже если ваша старушка совсем не от мира сего, рано или поздно кто-нибудь из её родственников или слуг услышит имя Лайон и обо всём догадается.

– А вы поедете к ней не как леди Лайон, а как девица Фанни Браунс.

– Какая Фанни Браунс?

– Это моя молочная сестра, - с готовностью объяснил Гаррет. – Она вышла замуж и уехала к мужу, он с побережья. Она женщина необразованная, простая, даже не поймёт про пропажу документов. Зато её здесь никто не знает, и вам нечего бояться.

– Вы украли документы у своей молочной сестры? – спросила я со вздохом.

– Не украл, - запротестовал Гаррет. – Она забыла их, когда уезжала. Они ей всё равно не нужны, можете мне поверить…

– Придётся поверить, - ответила я, снова вздохнув. – У меня ведь нет другого выбора, господин Гаррет.

– Алан, - подсказал он. – Зовите меня Алан. И считайте, что моя помощь вам – всего лишь жалкая попытка благодарности за всё то добро, что…

– Всё, не надо самоуничижения, Алан, - прервала я его. – Вы приютили Эбенезера, уже за это небеса простят вам все грехи. Позаботьтесь о нём, пожалуйста. Скажите, что когда я соберусь уезжать, он может уехать вместе со мной, если захочет. Только не бросайте его.

– Это такая мелочь, леди Сесилия, - сказал Гаррет с готовностью.

– Увы, для меня в моём нынешнем положении, это не мелочь, а огромное одолжение, - возразила я. – Вы единственный, кто не отвернулся от нас. Спасибо вам за это, Алан. И теперь моя очередь вас отблагодарить, - я оттянула край корсажа, доставая документы и ассигнации.

– Что вы, леди Сесилия, - залепетал Гаррет, чуть не шарахнувшись, - я никогда не посмел бы…

– Не волнуйтесь, я вам себя и не предлагаю, - успокоила я его. – У меня есть кое-что получше.