Малышок
Шрифт:
– Малышок поймет меня, - улыбнувшись, сказала Нина Павловна.
– Ведь это перемена в производстве не только для нашего завода. Дело такое ответственное… Костя, я слышала, что У вас организуется фронтовая бригада. Как это хорошо! Вы нашли правильный способ закалки молодых душ, а мы еще на полдороге к решению своей задачи…
Как видно, разговор о Кате нужно было отложить, а тут еще появился директор с каким-то важным седобородым стариком. Нина Павловна пошла им навстречу, почтительно назвала старика профессором, и старшие отправились в лабораторию.
За колоннами собралась вся бригада; была здесь и Зиночка.
– Перед
– Устраивайте пятиминутку. Сначала читайте сводку Совинформбюро о положении на фронтах, а потом кратко обсуждайте производственные вопросы… Сегодня понедельник, свежей газеты нет. Но во вчерашней газете напечатана интересная статья.
– Она выхватила из кармана газету, свернутую в трубку.
– Товарищ политрук бригады, прочитай это…
Леночка заглянула в газету, от неожиданности шепнула «ой!» и украдкой бросила взгляд на Катю. Услышав название статьи: «Новатор техники инженер Галкина», Катя залилась огнем, подалась вперед и прослушала статью не шевелясь, с широко открытыми глазами.
Статья была написана с полным соблюдением военной тайны. В ней говорилось, что в одном уральском городе, на одном заводе работает коммунистка Нина Павловна Галкина, заменившая в цехе своего мужа, фронтовика, известного инженера-термиста Василия Галкина. Нина Павловна упорно искала способ закалки одной ответственной детали для одного ответственного заказа. Парторганизация и ученые ей помогли, и вот в основном она нашла этот способ. Было еще написано, что на заводе вообще много новаторов, как Иван Стукачев, инженер Балакин, калильщик Дикерман и другие.
– Вот как пишут о нашем заводе!
– воскликнула Зиночка.
– Катя, ты должна гордиться Ниной Павловной!… Я больше ничего не скажу, Катя, но ты, конечно, меня понимаешь…
– Это папа учил ее термообработке!
– с гордостью, с торжеством в голосе ответила Катя.
– Папа всегда был новатором производства. Он сам говорил, что Нина Павловна - хорошая ученица. Так что ничего особенного… - Она нетерпеливо добавила: - Когда же мы наконец станем работать? Всё совещаемся и совещаемся!
– Правильно!
– поддержал ее Костя, довольный тем, что Катя все же обрадовалась успеху Нины Павловны, и приказал: - Берись за работу!
– Дисциплина!
– одобрила его Зиночка.
– Это он может… - как бы про себя отметил Сева.
На заводе радовались достижению термического цеха и говорили, что Нину Павловну, наверное, наградят орденом. Но никто не подозревал, что за колоннами молодежного цеха тоже происходят большие события.
Миллион забот обступил командира бригады. Когда Костя шел на завод, он думал, что сделает так: развернет тетрадь и начнет выполнять план по порядку. Но оказалось, что план все же не совсем полный.
– Резец перемени, Севолод, - сказал он, услыхав, как охает резец на Севином станке.
– Бревном режешь.
– У меня запасного еще нет, - ответил Сева, который в это время управлялся с двумя станками.
– А у меня всегда запасной есть!
– похвалилась Леночка.
– Дай его Булкину!
– распорядился Костя.
– А как же я сама?
– удивилась Леночка, но встретила взгляд командира, достала резец и передала Севе.
– Ты,
Ленушка, нынче смотри за резцами для своей бригады, - решил Костя.– Все резцы в своем шкафчике держи, заправлять давай. Теперь твоего-моего нет, все заодно…
– А в плане не написано, чтобы один человек за всеми резцами следил, - напомнила Леночка.
– Потом запишу, - пообещал Костя.
С черновыми станками было нетрудно - они работали, как и раньше. Пришлось только доставить побольше заготовок. Зато отделочный станок заставил бригаду поволноваться. Сначала Катя осмотрела его, несколько раз включила и остановила, но еще не было ни одной ободранной заготовки.
– Вот и торчи, как чучело гороховое!
– пожаловалась она.
– Все работают, а ты жди. Выработаешь так сто семьдесят пять, как же!
– Есть первая!
– сообщила Леночка.
– Получай еще одну!
– подоспел Сева.
– Несите-ка сюда обдирки! Ножками-ножками!
– приказал Костя.
– Отделочнику не разорваться обдирки подбирать. На отделочном станке машинное время малое - только успевай детали ставить да снимать.
– И он еще подумал: «Да и перетащи все детали, коли душа еле держится».
– Этого в плане тоже нет, чтобы обдирки подносить, - недовольно напомнил Сева.
Торопясь, Катя зажала деталь в патроне, взяла первую стружку, промерила диаметр, включила самоход и, прижав руки к груди, прошептала:
– Вот быстро идет, как сумасшедший!
Не мог оторвать глаз от станка и Костя. Шипел резец, легко снимая стружку, откидывая ее широкими петлями и оставляя за собой гладкую, блестящую поверхность. Лишь когда резец прошел всю деталь, Костя, удивленный тишиной, обернулся. Леночка и Сева затаив дыхание смотрели на Катин станок. За ними стоял Герасим Иванович и улыбался.
– Ловко получается?
– спросил мастер.
– Ой, замечательно!
– крикнула Леночка, бросилась к Кате, обняла ее и закружилась.
Герасим Иванович смеялся.
– Ты сумасшедшая!
– запыхавшись, сказала Катя.
– Не мешай работать!
– А черновые станки стоят, - напомнил мастер.
– Кыш по местам!
. Он присел на стеллаж и стал наблюдать, как налаживается процесс. Сначала все шло гладко. Но вот миновала первая радость, началось что-то вроде лихорадки, и эта лихорадка становилась все сильнее. Черновые станки работали ровно и выдавали одну тройку деталей за другой. Получалось так: выстроится последняя тройка возле отделочного станка - Катя сейчас же начнет волноваться. Ей все кажется, что сию минуту появится следующая партия обдирок. Еще не успеет она отделать последнюю обдирку - и опять топчется на месте, оглядывается на станки своих товарищей: не запаздывают ли они, не получится ли у нее простой, и все ребята тоже беспокоятся. Кажется, еще немного - и они примутся подталкивать неторопливые «Буши».
– Поди сюда!
– позвал мастер Костю и вполголоса сказал: - Все на волоске держится, командир…
Волосок порвался. Сначала сел резец на Леночкином станке, потом на Костином. Остановив свой станок, Сева снял почти до конца ободранную заготовку и показал мастеру: раковина! В заготовке чернела дыра, которая была скрыта до тех пор, пока резец не снял слой металла. В ту же минуту Катя кончила отделывать последнюю деталь и оглянулась.
– Доработались!
– сказала она со слезами в голосе. Хорошо, что послышался гудок на обед. Герасим Иванович