Мама, он мне изменяет

Я застыла, чутко вслушиваясь в каждое слово, в каждую букву…

– Я уже все решила!
– ответила мама, и голос ее зазвенел.
– Рожу ребенка и уже потом буду думать, успею провести химию, или нет. И уходи, Стас! Мы с тобой еще месяц назад говорили о том, чтобы ты больше никогда не появлялся на пороге моего дома!

Послышалась какая-то возня, в голове моей сразу нарисовались картинки того, как мама пытается выпихнуть этого самого Стаса прочь.

– Я был уверен, что ты одумаешься и избавишься от беременности. Лара, послушай… Даже если этот ребенок не от меня… - начал он, но мама закричала не своим голосом:

– Уйди, Стас!

Дверь в квартиру все же распахнулась. Я успела лишь чудом отскочить в дальний угол коридора, где и притаилась в нише.

– Лара, по срокам еще можно избавиться от плода! Я все узнал! Я дам денег, я определю тебя в лучшую клинику!
– торопливо заговорил мамин приятель.

– Уйди! Иначе я вызову полицию и скажу, что ты меня донимаешь!
– истерично выкрикнула мама.

Таких ноток в ее голосе я не слышала еще ни разу.

Наконец, тот, кого она называла Стасом, ушел. Я выглянула из укрытия и увидела мать. Она стояла, прислонившись затылком к стене, а рука ее покоилась на плоском животе. Какой у нее срок, если тело мамы пока никак не изменилось? Точнее, я только сейчас поняла, что за последние месяцы она заметно исхудала. Только раньше не обращала на это внимания, видимо, потому, что трансформация происходила на моих глазах.

– Идем и поговорим, - заявила я, выходя из тени.

Мама тонко вскрикнула и одернула руку от живота, как будто он был раскаленной сковородой, которой она случайно коснулась.

– Вера?
– облизнула мама пересохшие губы.
– Как ты тут оказалась? Что ты слышала?

Пройдя мимо матери в ее квартиру, я обернулась в дверном проеме и ответила:

– Это неважно. Важно другое. Я знаю о твоей беременности и очень рассчитываю на то, что ты наконец до конца и во всем будешь со мной откровенна!

3.3

На кухне я буквально рухнула на стул и стала ждать момента, когда мама или присоединится ко мне, или сбежит. И если исчезнет или прогонит меня, это будет обозначать лишь одно: ей действительно есть что скрывать.

Но как так вышло, что за считанные дни мы с нею превратились в настолько чужих людей? А хотя, я знала ответ на этот вопрос. Все случилось не в одночасье. Мама стала отстраняться ровно в тот момент, когда приняла решение скрывать от меня жизненно важные вещи. Это я доверяла ей и относилась открыто, как и раньше, а взаимности в ответ не получала…

– Да, я действительно беременна, - сказала она, усаживаясь напротив.
– Поэтому отказываюсь лечиться. Вернее - еще и по данной причине, потому что врачи сказали, что ситуация патовая. И все, что я читала про данный вид рака, говорит о том, что меня просто будут мучить в попытке продлить мне жизнь, а потом я умру в больничных стенах.

Она приложила руку ко лбу и потерла его. Я сидела, не зная, что сказать, но ждала продолжения этой истории. Пусть поведает все от и до.

– Ты видела Стаса… С ним мы познакомились около полугода назад. Я влюбилась до чертиков и все боялась, что это морок, моя фантазия. Станислав женат… Вернее, они с его супругой уже давно живут как соседи, но он не уходил из семьи, потому что там есть ребенок семи лет. А потом я забеременела. Мы предохранялись!
– с жаром сказала мама, когда я посмотрела на нее, вскинув бровь.

В этом нервной женщине, что сидела напротив, я с огромным трудом узнавала свою собственную родительницу. Судорожно пыталась вспомнить, какими наши отношения были те самые пресловутые полгода назад, но ничего особенного на ум не приходило. Потому что они были… обычными.

Мама вела себя совершенно нормально, а если у нее и завязались тогда амурные похождения с женатым мужчиной, то она ничем не дала этого понять.

– Мы предохранялись, - повторила она, - но один раз в год, что называется, и палка стреляет.

Она кривовато усмехнулась и, схватив со стола салфетку, скомкала ее в пальцах.

– Одновременно с этим на работе была диспансеризация. Я тогда еще не знала про беременность, сделала рентген… В общем, мне поставили диагноз, о котором ты знаешь. А через пару дней выяснилось, что я жду ребенка. Ну, вот как-то так, - развела она руками.

Я побарабанила пальцами по столу. Все это было так странно, как будто я не с родной матерью говорила, а с человеком, который дал себе зарок стать по щелчку пальцев настолько незнакомым для собственной дочери, что от этого понимания волосы по всему телу шевелились.

Поднявшись, я прошла к окну и, оперевшись на него ладонями, едва сдержалась, чтобы не охнуть. Станислав, которого мама выставила прочь, не торопился уходить. Он присел на лавку возле подъезда и застыл на ней неподвижной фигурой.

Если мы завершим сейчас этот разговор, я спущусь вниз, а Стас все еще будет там, то сам бог велел мне с ним поговорить.

– Я читала вашу переписку с Маратом. И то, как он к тебе стал обращаться, то, что он говорит и пишет, наводит на мысли, что в ваших отношениях что-то нечисто.

Я резко обернулась к матери и потребовала ответа:

– Ты готова провести тест ДНК прямо сейчас? Медицина шагнула далеко, так что сейчас есть возможность по крови установить отцовство. Сдашь анализы и пусть скажут, что папа этого малыша - не мой муж!

Это, конечно, не нивелировало вероятности того, что мама и Марат не успели покувыркаться… Но как бы ни противно мне было в этом копаться, отрицательный тест на отцовство снимет с Валиева хотя бы часть подозрений.

– Верочка, ну что ты такое говоришь!
– взмолилась мама, вскочив из-за стола и бросившись ко мне.
– Как ты вообще можешь меня обвинять в подобном? Да, нас с твоим мужем объединяет одна общая тайна, которая уже ни для кого не является секретом, но говорить мне такие вещи…

Она схватила меня за запястья и все заглядывала и заглядывала в глаза.

– Я бы ничего не говорила, мама, если бы ты с самого начала была со мной откровенна, - покачала я головой, высвобождая руки.
– Так что решено. Я отыщу клинику, мы поставим Марата перед фактом - или он сдает анализ тоже, или я от него ухожу… А еще лучше - сделаем все тайно, он ни о чем не узнает. А я буду спокойна, если результат покажет, что мой муж не имеет никакого отношения к ребенку, которого ты ждешь.

Хмыкнув, я направилась к выходу из маминой квартиры. Теперь у меня ладони зудели от того, что мне не терпелось все же пообщаться со Стасом.

Мать меня останавливать не стала, да я бы и не стала задерживаться. Свои условия выдвинула - они и должны были пролить хоть каплю света на всю эту мутную историю.

Спустившись, я увидела, что этот самый женатый любовник матери все еще на месте. Когда я лицезрела его в полумраке коридора, не могла вот так с точностью определить, какого Стас возраста. А оказалось, что ему, как и Марату, лет тридцать, не больше.

– Станислав, добрый вечер, меня зовут Вера, - начала сразу же, как только оказалась напротив сидящего на скамье мужчины.
– Я - дочь Ларисы, у которой вы были десять минут назад…