Мария-Эстелла, или Призраки из прошлого

— Расскажите, любопытно же, — поддержал начальство отец Варфоломей.

— Господин Сан-Пьетро при вручении рекомендовал смотреть строго на каждого, кто спросит, дабы не плодить любопытство. Впрочем, вы можете расспросить его сами. Хотя… он сказал, что золотой — это его оценка моего участия в известной вам истории с медальоном и мадонной Фьорой.

— Замечательная оценка, на мой взгляд, — кивнул кардинал. — Вы знаете, что раньше господа из службы безопасности не давали ни одной женщине своих знаков отличия?

— Нет, не знаю, я пока не успела поинтересоваться этим вопросом.

— Равно как и то, что на пустом месте они ничего никому не дают, — поддержал отец Варфоломей. — Что ж, интересно. Необыкновенно интересно.

— Тем не менее, к вам был один вопрос, не связанный со знаками отличия службы безопасности.

— Да, ваше высокопреосвященство, я вас слушаю.

Они беседовали примерно полчаса, когда дверь без стука распахнулась и в кабинет важно вкатился отец Винченцо Анджерри.

— Дядюшка, я хочу отчитаться и отпроситься, — громко заявил он с порога, а потом как будто увидел остальных участников беседы. — Ну, мы вроде уже виделись, — кивнул он отцу Варфоломею. — А это, как я полагаю, дама, получившая какие-то там значки от службы безопасности?

— Винченцо, это госпожа де Шатийон, мой ведущий аналитик, — ледяным тоном сказал кардинал. — Сударыня, это мой родственник, отец Винченцо Анджерри.

— Да вы красотка, — сообщил Анджерри Элоизе, — и вы мне кого-то напоминаете. Вас можно пригласить побеседовать, или вы встречаетесь только со службой безопасности?

— Меня нельзя пригласить побеседовать, — ответила Элоиза как могла спокойно, хотя внутри все клокотало. — Ваше высокопреосвященство, с вашего позволения я ухожу и буду у себя.

— Конечно, госпожа де Шатийон. Отец Варфоломей, проводите даму.

Варфоломей открыл ей дверь и следом за ней тоже вышел в приемную. Закрыл дверь плотно.

— Элоиза, не обращайте внимания на это животное. Он непременно наскребет на свой хребет и поедет в какую-нибудь далекую миссию, это случается с завидной регулярностью.

— Постараюсь, — скупо ответила она и выскользнула из приемной.

Пришла к себе в кабинет, села за компьютер, пробовала работать, читать новости, читать книгу — не спасало ничего. Мозг не мог сконцентрироваться ни на одной мысли, её трясло и очень хотелось кого-нибудь убить. Но до конца рабочего дня ни одной подходящей кандидатуры не образовалось.

* 17 *

Вечером Элоиза сняла вызвавшие столько эмоций значки и сложила в шкатулку с мелкими украшениями. Поиграли, и будет, и ни за что она больше ничего такого не примет и не наденет.

Но ее удивило, как, оказывается, в ней много разного злобного и как охотно эта злоба вылезает наружу, стоит только появиться поблизости подходящему кандидату! Анджерри весьма подходящий кандидат, но это ведь не повод терять разум от ненависти. Равно как и от чего угодно другого!

Но вечер определенно не задался. Было совершенно невозможно сосредоточиться ни на чем. Она не поехала никуда в город, не сделала ничего полезного дома, только тупо смотрела в монитор, а в какой-то момент поняла, что хватит, постояла под душем и легла спать.

Нормально спать не удалось тоже, несмотря на фантастическую усталость. В голове все время бродили разные дурацкие мысли, одна цеплялась за другую, и ничем другим они не перебивались вот никак. Так и прошла ночь — в глупых мыслях, перемежаемых мутной дремотой.

Утром в субботу ее всегда радовала стрелковая тренировка с Лодовико, но после такой пятницы и такой ночи ничего хорошего не вышло и там. Она нервничала, не могла сосредоточиться и никуда не попадала. Лодовико попытался выяснить, в чем дело, не преуспел, и отправил ее приходить в сознание, чтобы браться за оружие в человеческом виде, а не как сегодня.

Суббота и воскресенье прошли где-то как-то. Элоиза что-то ела, пила, делала какие-то обязательные процедуры по уходу за собой, и то с подачи Анны, но до работоспособной нормы ее сознанию было ой как далеко. Ее угнетала сама мысль о том, что Винченцо Анджерри находится с ней в пределах одного здания и что она ничего не может с этим поделать.

Выходные закончились, утром предстоял обычный ранний подъем и новая рабочая неделя.

4.8 Несовершенство мира и что с ним делать

* 18 *

Элоиза включила лампу и села на кровати. Да, душно, да, муторно. И если не спать, будет еще хуже. Глянула на часы — половина третьего. Сна ни в одном глазу. Пить что-то снотворное уже поздновато, об этом следовало подумать еще вечером, выпить и лечь пораньше. А сейчас она только заснет, как зазвонит будильник. Может быть, сходить на кухню поискать там горячего, например, молока? Или ну его, лучше пойти в зимний сад и посидеть там, а потом сразу на работу? Когда-нибудь же она сможет заснуть, завтра там или послезавтра…

Она встала, переплела косу и уложила ее в узел, надела джинсы и майку — не ходить же по дворцу в шелковой пижаме на голое тело! И отправилась в зимний сад.

Коридоры дворца были темны и безлюдны. Нет, где-то была охрана, где-то были круглосуточные службы… но она никого не встретила.

Проскользнула в зимний сад, пошла к своему любимому месту у фонтана… и остановилась, как вкопанная. На бортике кто-то сидел.

Она осторожно отступила за ящик с огромным кактусом… и уже оттуда посмотрела. Надо же, Марко Массари бродит по ночам… и печалится. Ну и пусть. Вот только о ком?

Элоиза озаботилась тем, чтобы на нее не обращали особого внимания ни люди, ни камеры, и пошла на дворцовую кухню. Наверное, в маленькой комнатке рядом можно найти что-то, подходящее к ситуации. Бродить ночами по дворцу и есть тайком — какая дикость, право. Но лежать в душной комнате еще хуже.

Через рельефное стекло в двери пробивался слабый свет. Кто-то еще полуночничает? Она надавила на ручку и толкнула дверь.

За столом сидели Себастьен Марни и Лодовико Сан-Пьетро собственными персонами. Вид оба имели крайне усталый и потрепанный, одеты были в черную форму, лениво ковырялись в большой тарелке, на которой куски курицы перемешались с каким-то гарниром, и запивали чем-то из бокалов.

— Доброй ночи, господа, — сказала она и, не глядя на них, проследовала к холодильнику.

— Госпожа де Шатийон! Вот так встреча! — Марни поднялся и пододвинул к столу еще один стул.

— Да сядьте же, судя по вашему виду — вас ведь ноги не держат! — сверкнула на него глазами Элоиза и открыла холодильник.

— Вам что-нибудь достать? — поинтересовался Лодовико.

— Спасибо, я сама.

В холодильнике нашлось молоко, а еще там было блюдо с примерно половиной большого десерта из взбитых сливок, фруктов и меренг. Элоиза секунду подумала, а потом достала и его. Хотела отделить себе кусок на блюдце, но Марни ее опередил: