Маски сброшены

– А что с ним?
– заинтересовалась Тирна.

– Пол провалился,- трагично вздохнул некромант,- под тяжестью золотых плит, коими были щедро украшены стены личного кабинета мэра.

– Люди говорят,- вкрадчиво заметила Грета,- что это Ее Величество помогла полу провалиться.

– Официальная позиция королевской семьи — во всем виноват прогнивший пол,- Алистер выразительно улыбнулся,- артефактор не может устроить дереву преждевременное разложение.

– А некромант?
– прищурилась Тирна.

– Некромант может,- еще шире улыбнулся дерр Ферхара,- но где ж его взять, некроманта-то? Легендарная личность.

Удобно устроившись, они перебрасывались шуточками, вспоминали Царлот и ностальгировали. Причем эйта Краст скучала по шумным улочкам больше всего:

– Мне раньше казалось, что я так и не привыкла к столице. А вот в родное болото вернулась и понимаю — и сердце, и душа у меня там, в Царлоте, остались.

– Я всю жизнь там прожила,- улыбнулась Грета.
– Вряд ли где в другом месте приживусь.

– А мне возвращаться некуда,- хмыкнул некромант.
– Там меня не ждут. Вроде даже закон по-быстрому приняли. О некоторых видах запретной магии.

Он старался улыбаться, говорил так, будто его это вовсе и не задевает. Но Грета ясно видела, что такое отношение очень обижает Алистера. Обижает и, одновременно, разрушает его уверенность в себе. Это злило мору Ферхару, но она никак не могла придумать, как отвлечь любимого.

Всех отвлек резко вскинувшийся дорф и, следом, звук распахнувшейся двери. Грете, чтобы увидеть кто вошел, пришлось повернуться.

В дверном проеме стоял невысокий, полноватый мужчина. Рыжеватые жидкие волосы, цепкие серые глаза и на удивление густая борода.

Повисло тягостное молчание. Мужчина стоял, смотрел на сидящих в комнате людей, никто из которых и не подумал подняться на ноги и как-то его поприветствовать. Когда пауза затянулась до совсем уж неприличного размера, Дикки улегся удобнее, выпустил когти и принялся их вылизывать. Зрелище было убийственное, особенно если вспомнить повадки этих магических зверей — дорфы не вылизывают себя подобно домашним мурлыкам. Оставаться чистыми им помогает магия. Но зато в слюне дорфа содержится малая толика яда, который они и наносят на свои когти. Чтобы было проще охотиться.

– Доброе утро,- мужчина прикипел взглядом к Дикки.
– Я эйт Торман Ставин, мэр этого города.

– Доброе утро, я дерр Алистер Ферхара, моя супруга мора Грета Ферхара и ее подруга эйта Тирна Краст.

– Кхм, да. Ворону-то здесь все помнят, да,- мэр все так же не мог оторвать взгляд от дорфа,- как она кислые яблоки из чужого сада таскала. А ведь у Крастов свои есть, сладкие до невозможности.

– А я с кислинкой люблю,- не растерялась Тирна.

Мэр грузно опустился в ближайшее свободное кресло и начал занудно расспрашивать Алистера: что в столице, как в столице, будут ли присылать еще магов на практику. Тут некромант встрепенулся и задал встречный вопрос:

– А что им тут делать?

А Грета, увидев как напрягся любимый, постаралась внушить эйту Ставину желание говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

– Так как,- растерялся мэр,- у нас две аномалии. Вот они их и исследуют. Да и щиты вокруг города ставят. Вы, дерр Ферхара, сами посудите – стена это хорошо, да только дорого. И материалы, и рабочим заплатить. А тут бесплатные маги. В такую дыру присылают только слабых да нищих, вот они и согласны за тарелку супа возводить защитные барьеры. Им хорошо и мне хорошо, и, самое главное, люди спокойны.

– Но ведь стена призвана еще и отгонять не-мертвых,- нахмурилась Тирна,- а тут они вдоль щита таскаются. То есть, таскались.

Удивленно посмотрев на эйту Краст мэр честно высказался:

– Так это по науке. Нам завезли свежие трактаты, мать твоя и зачитывала всем желающим.

– Что по науке? – поразилась эйта Краст.

– Так это же «естественный отбор» - слабые и глупые должны умереть, чтобы дать жить сильным и умным. Если кто выходит к умертвию, то он сам себе этот отбор и устраивает. Устраивал.

Ставин не чувствовал себя виноватым. И, подогретый магией моры Ферхары, рассказал много интересных вещей. Правда, слушать все его откровения было неприятно. Вдоволь наговорившись, мэр ушел. Пожурил только напоследок, что не к нему первому пришли:

– Мне-то все равно и особо с вами сидеть не интересно, но престиж же! Порядок должен быть во всем, тут главный – я. Не мама и не папа.

Дверь закрылась и в комнате как-то резко стало легче дышать.

«Отвратительный человек», оценил его Дикки и передернулся.

– Боюсь, что после такой беседы он захочет нас убить,- хмыкнула Тирна.

– Скорее подкупить,- покачал головой некромант. – Ничего противозаконного он не делал.

– Как? – ахнула Грета,- а как же эти студенты, отсутствие стены и…

– И? – улыбнулся некромант,- ничего противозаконного. Вот если бы из казны дали денег на стену – вот это было бы хищение. А вот то, на что народ добровольно скидывался отследить почти невозможно.

– Но маги-то! – напомнила мора Ферхара.

– А что маги? Они подрабатывали. Гарри и Лин стараются, очень стараются изменить свою страну. Но Кальдоранн велик и в нем таких вот Ставинов несчесть.

– И поверь, у него в столе еще кипа листочков, где мальчики и девочки сами изъявляют желание работать на благо города,- вздохнула Тирна. – Соседка так работала – мать ей деньги на еду давала, а та ела здесь, в обмен на работу. Потом туфли себе купила.

– Что ж, в любом случае самое главное мы сделали,- подытожил Алистер. – Теперь покрутимся по городу и вернемся в трактир. Пару часов поспим, затем поужинаем и отправимся в местный театр.

– Зачем? – поразилась Тирна. – Клянусь, там нечего делать! Постановки такие, что глазам больно.

– Зато можно выкупить целую ложу и прикрыть ее пологом,- широко улыбнулся Алистер.

– Кто это сказал? Там тридцать мест и все друг у друга на головах сидят,- фыркнула Тирна. – Нет, если уж искать прикрытие, то надо идти в гостиницу. Ту, в которой селиться поначалу хотели. Там и колдовать не придется – никто ни за кем не следит.

Так и решили. До вечера еще погуляли по окрестностям, Алистер подновил щиты вокруг города и, после ужина, вызвал экипаж. Возница ничуть не удивился, только кивнул и неуверенно произнес: (1a3e)