Мастер спорта в догонялки

Водитель же, не задавая лишних вопросов, молча утопил педаль газа и мы рванули так, словно в ближайшие пять минут обязательно нужно было добраться до канадской границы.* (Крылатая фраза из старого советского фильма, снятого по рассказу О-Генри «Вождь краснокожих»).

Я же, повернув голову, успел разглядеть на крыльце Юлю Подгорную. Смешную московскую журналистку, прибывшую в наш славный город из столицы, чтобы снять репортаж о, таком замечательном и героическом, мне.

То, что церберы бегут от неё и, предвидевшихся с её появление никому (ну, во всяком случае, «никому из них») ненужных разборок, было понятно.

Неясно было, встанет ли барышня на мою сторону и вообще… С какого такого перепуга эти КГБэшники решили, что она представляет для них угрозу?

Получается, особых доказательств и каких-либо, прямо изобличающих меня улик, у субчиков не было. Скорее всего, просто какие-то косвенные и совсем незначительные, краем зацепившие меня, сведения. Иначе б не драпали так поспешно. Унося ноги и покрываясь испариной.

Короче, правильно я сделал, что не стал бузить и, устроив в кабинете побоище, ударился в бега.

Правда, не факт, что высоко сидящие Юлины родственники впишутся за обыкновенного проштрафившегося мента. Но, в любом случае, удрать я всегда успею.

Ибо, хотите верьте, хотите нет, а жила во мне какая-то бесшабашная уверенность в собственных силах. Так же, как и в том, что вырубить пяток охранников и даже, возможно, завладеть их оружием не составит особого труда.

В общем, наш пепелац, не снижая скорости, бодренько уносился от места моего ареста. Я, позёвывая, закрыл глаза. А сидящий рядом и злобно буравивший меня зеньками мудила, что-то буркрнул и, как мне показалось, очень неодобрительно покачал головой.

Что, в общем и целом, меня нисколечко не ебало. То есть, в очередной раз простите за мой французский, не доставляло ни малейшего внутреннего дискомфорта.

Жизнь прекрасна, здоровье есть.

А всё остальное, волею Провидения и благодаря заступничеству Создателя — приложится!

Глава 16

Едва успели удалиться на несколько кварталов, как занимавший переднее сиденье пассажир кашлянул, привлекая внимание водителя и коротко приказал.

— Останови. — А затем, когда «Волга» припарковалась у бордюра на практически пустынной улице, обернулся и мотнул головой. Призывая сопящего рядом со мной подельника (ну, а кем, с моей точки зрения разумеется, может быть арестовавший меня гад? Только «подельником» и никак иначе"!) выйти из салона. — Пойдём, ещё раз пошепчемся.

Тот, снова буркнув в мою сторону что-то неодобрительно-угрожающее, демонстративно покряхтывая, выбрался из машины. И оба дятла отошли на несколько шагов. Снова предусмотрительно отвернувшись к вашему покорному слуге задом и, таким образом, соблюдая, как по мне, совершенно неуместную в такой напряжённой и критической ситуации, конспирацию.

«У-у-у, морды КГБэшные»! — Злобно и немножко расстроено, подумал я. — «Чтоб вам пусто было»!

Хотя, если быть честным перед самим собой, то нечего на зеркало пенять, коль рожа крива. Ведь, как ни крути, и под каким, пусть даже и самым благоприятным для меня ракурсом не разглядывай создавшуюся ситуацию, а вина, целиком и полностью лежала на мне.

Партийного папу и его, не к ночи будь помянутого, феерически долбоебическго сыночка (то есть, простите, одного из лучших представителей, золотой советской молодёжи) ведь замочил? Было дело!

Двоих шестёрок, ничтоже сумяшеся помножил на ноль? Тоже верно!

Ну, так чего теперь удивляться и, пусть даже и в собственных глазах, пытаться найти оправдание за совершённые под влиянием момента, слишком резкие и, прямо скажем, совсем неблаговидные и очень недальновидные поступки?

Ведь, миллионы рядовых советских граждан, живут в окружении и под постоянным «патронажем» эдаких вот «боссов», «князьков» и прочих мелких, но в силу природной наглости и благодаря созданным, зачастую ими же самими обстоятельствам, «хозяев жизни».

И ничего. В смысле, откровенно криминального. Партийных руководителей не валят пачками. А возмущённый беспределом и несправедливостью пролетариат не отлавливает зарвавшихся начальников по углам. Устраивая им «тёмную», простым и незатейливым способом вдалбливая в тупые бошки простую и понятную истину.

Гласящую, что все люди братья. А действовать нужно не руководствуясь мелкопоместническими инстинктами и под влиянием затуманившей голову спеси, а по справедливости. Ну или, в крайнем случае, просто по закону.

Тут я поймал себя на мысли, что в общем целом и поступил, следуя исключительно своим внутренним убеждениям. Да и содеянное, если честно, не вызвало внутреннего отторжения. И уж подавно, совсем не трогало мою чистую, как слеза младенца, и ничем не запятнанную совесть.

Я, целиком и полностью уверен, что вор должен сидеть в тюрьме. Бандит — лежать в могиле. А таким вот жертвам аборта как, вполне заслуженно убиенный Кеша, лучше вообще не рождаться.

Ну, а если, не иначе благодаря попустительству Создателя, появились эта врачебная ошибка на свет то, ни в коем случае, не должна оставить потомства. Портя генофонд и запуская порочный круг вселенской несправедливости на новые обороты.

Короче, «премию Дарвина» все, попавшиеся в мои «чистые руку» получили вполне заслуженно и хватит об этом!

Тем временем, два сотрудника очень серьёзного ведомства, достали из карманов сигареты и дружно закурили.

— Что делать будем? — Выпуская обильное облако дыма, вопросительно взглянул на коллегу первый.

— Как что? — Стряхивая пепел и снова затягиваясь, ненаигранно удивился второй. — Везём субчика к нам и колем до самой жопы!

— Вот! — Назидательно подняв указательный палец кверху, многозначительно произнёс первый. — Именно этого от нас и ждут! И, если мои опасения, хоть на десятую долю процента верны то и искать фигуранта, в первую очередь, будут во внутренней тюрьме Свердловского Комитета Государственной Безопасности!

— Руки у них коротки! — Сплюнув и снова затягиваясь, злобно бросил второй. И, скорее пытаясь убедить самого себя, чем серьёзно аргументируя высказанное им предположение, сложил из пальцев левой руки фигу. — Кто им даст, вырвать подозреваемого из лап нашей Конторы?

Причём, слово «Контора» он выделил голосом. Произнеся с Большой Буквы и, таким образом, давая понять всю мощь и значимость представляемой им организации.

— Подгорный в хороших отношения со Щёлоковым… — Сделав толсто намекающую паузу, первый посмотрел в глаза товарищу. — А министр МВД, как все знают, совсем не дружит с Андроповым. Причём, до такой степени, что оба убить друг друга готовы!