Мастер спорта в догонялки

Да, у меня есть, смазанные парализующим снадобьем иглы. Но ведь действуют они совсем не мгновенно. Относительно быстро — да. Но, всё же, пара-тройка секунд у каждого, кто подвергнется инъекции, будет в наличии.

А за этот, относительно короткий но, в запале смертельной драки, практически неисчерпаемый отрезок времени, всякое может случиться. Так что, на «чудо-иглы» надеюсь, а кулаками поработать всё-равно придётся.

Да и моё, если можно так выразиться, «оружие», предназначено для немножко других целей. Скажем, бесшумно и эффективно снять, не видящего тебя часового. Обезвредить, не ожидающего нападения и, по этой причине, беззащитного перед действием парализующего яда, не готового к немедленной драке противника.

А здесь, когда пять настроенных на немедленную агрессию громил, с плотоядным и брезгливо-энтомологическим интересом, рассматривают на тебя в упор, уповать на чудесное избавление от напасти с помощью парализующего средства, недальновидно и глупо.

В общем, вещей моих было жаль. Портить их, очень и очень не хотелось. И поэтому я, сделав пол шага назад, принялся раздеваться.

Удостоверение и баночку с иглами рассовал по карманам. Рассудив, что раз уж немедленной пользы от них не будет и, в любом случае, придётся «дорабатывать» кулаками, то и тратить «снаряды» незачем.

Мне ещё прорываться сквозь конвой. По возможности незаметно покидать здание. Да и за внешний периметр, тоже как-то выбраться нужно. Вот тут-то мне, мои, так кстати буквально накануне приготовленные, «чудо-иголки» и понадобятся.

А пока… Под глумливое хихиканье и предвкушающие подначки, вроде «послушная девочка» и, «не боись, без юбки не оставим», я снял пиджак, брюки, рубашку и майку. И, аккуратно сложив пристроил в уголке.

Брызги крови и ошмётки того, что попадёт на кожу, смою в жестяной раковине. И, к тому же, голым драться гораздо удобнее и вольготней. Ничто не стесняет движения, никто не схватит тебя за рукав или полу пиджака.

А, что касается поверья, что «обнажённый человек чувствует себя гораздо более беззащитным и уязвимым, то меня оно, по какой-то загадочной и необъяснимой причине, совсем не коснулось».

Ну, не чувствовал я дискомфорта и всё тут! При этом, поймал себя на мысли, что где-то, в глубине души, надеялся на кокой-то, не к месту и очень зря, пришедший в мою больную голову, «энергетический щит». Который, вроде как, вызывался лёгким мысленным усилием и защищал, если не от пули то, от удара ножа точно. А от пинков и кулаков — и подавно.

И вот эта ложная надежда была весьма опасна. И могла привести к печальным и, я бы даже сказал, непредсказуемым и фатальным последствиям.

«Дурак блядь! Дебил конченный»! — Отрезвляюще обругал я себя. — «Какие ну хуй щиты, идиот! Тебя сейчас порежут для начала, а потом ебать бубут! А ты, фантазёр хуев, до сих пор в сказки веришь! Начитался фантастики, долбоёб, а теперь сдохнуть можешь»!

То есть, прошу прощения за мою, вырвавшую под влиянием момента, эмоциональную несдержанность, мысли мои свернули немножко не в ту сторону. Что, в данной конкретной, и совсем не располагающей к досужим фантазиям, ситуации, может иметь совсем мне не нужный, печальный и непредсказуемый исход.

— Ну что, сам на колени встанешь, или тебе помочь? — Расстёгивая ремень и спуская шатаны, с ленцой поинтересовался приказавший мне снять шмотки урка.

Тут сбоку приблизился ещё один, держащий набитый, как мне показалось песком, носок, сиделец. И, многозначительно похлопывая своим импровизированным, но оттого не менее эффективным и грозным оружием по ладони, ощерился.

— Что молчишь, пидорок?

Бля-а-адь! Столько оскорблений, к тому же, совсем незаслуженных, да ещё за такой короткий промежуток времени, я ещё не слышал! Хотя… Должно быть, это связано с тем, что до сих пор имел счастье находиться в обществе нормальных людей? Чья работа связана с принесением пользы обществу. К тому же, привыкшими действовать более гуманными, а совсем не такими вот, первобытными и варварскими методами.

«Хотя… неча на зеркало пенять, коль рожа крива»! — Тут же одёрнул себя я.

В конце-концов, я здесь и оказался лишь потому, что дал себе волю. И, поступая не по закону, а подталкиваемый, невесть откуда взявшейся «внутренней справедливостью», отправил на тот свет целых шесть разумных.

Да, интеллектом они особенно не блистали. Да и морально-этические качества этих, не слишком далёких индивидуумов, оставляли желать лучшего. Но, как ни крути, а действовал я совершенно такими же, неандертальскими, методами.

Так что, нечего удивляться, что попавшего под подозрение меня, засунули в это вот, не предусмотренное законодательством но, очень часто используемое для более успешного дознания, неприятное заведение.

А всё из-за появления при моём задержании внучки Подгорного. Задристали славные сотрудника КГБ. Вот и решили спрятать сред уголовников, а не в своей внутренней тюрьме.

Да, методы у работников сурового ведомства совсем не угодные Создателю. И характеры очень далеки от ангельских. Ну так, простые, почитающие закон и ведущие нормальный образ жизни советские граждане, здесь не оказываются.

Я же, как ни крути, преступник. Убивший шестерых уродов, благодаря связям и лазейкам в нашем, как на мой взгляд, очень даже гуманном законодательстве, не боящихся ответственности.

Что, ни в коей мере не умаляло моей, правда пока ещё не доказанной вины в глазлах арестовавших меня КГБэшников.

К тому же, использование урок для убеждения в необходимости плодотворного сотрудничества со следствием таких же, набедокуривших и накосорезивших урок, тоже, как ни крути, идёт на пользу обществу.

Печально, вообще-то, что здесь оказался именно я. Но, очень надеюсь, что пребывание в ИВС будет краткосрочным и временным. А потому, хватит растекаться мыслью по древу и пора начинать первую часть Марлезонского балета.

Ещё раз окинув взглядом диспозицию, всё-же пришёл к выводу, что пару-тройку иголок задействовать необходимо.

— Подождите, я сейчас. — Старясь, чтобы мой голос звучал как можно более безобидно и даже немножко испуганно, пролепетал я. И, присев и вытащив из кармана баночку с вазелином, продемонстрировал будущим жертвам. — Вот…

— Да ты у нас, оказывается опытный! — Захохотал тот, что держал в руках сделанную из носка дубинку. — И что, часто полковников и генералов обслуживал?

Отвечать я благоразумно не стал. А, подцепив ногтем, вытащил три, утопленные в парализующем средстве иголки, и приклеив их к указательному пальцу левой руки, спрятал свой стеклянный контейнер обратно в карман пиджака. Потом аккуратно положил его на место и занял прежнюю позицию.

— Хватит резину тянуть! — Болтая голыми причиндалами, в нетерпении рявкнул тот, что намеревался «быть первым». И, попытавшись схватить меня за волосы, проорал. — Раскрывай свой поганый рот, сука!