Мастер спорта в догонялки

Собственно, дальше изображать из себя пай-мальчика не было смысли. Краем глаза уловив, как пренебрежительно искривил губы и презрительно сверкнул глазами лежащий под столом, избитый уголовник я, не разгибаясь, сильно ударил излишне похотливого батаря в промежность.

Отчего тот, как-то жалобно всхлипнув, потерял сознание и начал заваливаться на меня.

«Тьфу, блядь»! — Выпрямляясь и блокируя удар наполненным песком носком по затылку, выругался я. И, преодолевая брезгливость, пообещал себе. — «Надо будет потом обязательно руки вымыть. С мылом и, возможно, даже два раза».

А затем, быстро провёл двоечку, ломая второму челюсть и отправляя его в стопроцентный нокаут.

Надо отдать должное, в этой камере находились не утончённые рефлектирующие интеллигенты, а самые настоящие звери. Троица, сидевшая за столом и с приготовившаяся с интересом лицезреть спектакль, под названием «укрощение очередного строптивого», среагировала почти мгновенно.

Один тут же метнул в меня, моментально очутившийся в его руке нож, а другой запустил табуретом.

От заточенного куска стали я успел увернуться. А под массивное столярное изделие, выкрашенное не одним слоем коричневой масляной краски, благополучно подставил голову, начавшего падать, словившего нокаут обладателя такого замечательного, наполненного тяжёлым песком, носка.

Не знаю уж, насколько сильно пострадали кости черепа, послужившего импровизированным щитом, зэка. Но вот кожа была рассечена сильно. Отчего началось обильное кровотечение и я, как в общем и целом и предполагал, был заляпан чужой кровью.

«Ай да Коля! Ай да молодец»! — Представив, как бы выглядел, идущий по улице, перемазанный с ног до головы красной сворачивающей жидкостью, похвалил себя я.

И, так как время не стояло на месте, одну за одной метнул все три иголки. Два снаряда попали в цель. А вот последний, из-за того, что лежащий на заплёванном полу избитый урка, схватил за грудки и приложил мордой о стол третьего, пролетел мимо.

«Что ж… В таком деле, любое подспорье в тему». — Подумал я.

И, быстро прыгнув вперёд, нанёс два сильных удара. Вырубая обоих, начавших «плыть» противников и одновременно переключая внимание на затеявших возню, пока ещё остававшихся в сознании, несостоявшихся сокамерников.

Понаблюдав за ходом борьбы пару секунд и, поняв, что мой помощник, избитый и, видимо потерявший много сил, вне всякого сомнения проигрывает, нанёс прицельный удар по затылку его противника. Стараясь при этот, как бы мне этого не хотелось, не довести дело до летального исхода.

Ведь, судя по всему, моя вин в смерти, не к ночи будь помянутого Альберта Трифоновича, пока ещё не доказана. Улики имеющиеся у КГБэшников, скорей всего незначительные и косвенные. Так что, брать на себя лишнюю мокруху, и становиться объектом преследования всей милицией и КГБ Советского Союза, нет никакой необходимости.

Попытавшихся прессануть меня урок я обезвредил. А плодить сверх меры сущности, вешая на себя лишние трупы, попросту глупо.

Люди, естественно, если вырубленных мной пятерых моральных уродов можно назвать людьми, делали свою работу. Да, мерзкую и грязную. И совсем не гуманными и никак не соотносящимися с библейскими заповедями и угодными Всевышнему а, скорее даже противными ему, методами.

Но, раз уж терпит Создатель таких вот «добровольных», трудящихся так сказать «на общественных началах, энтузиастов», значит это кому-нибудь нужно. И не мне, со своей колокольни и имеющимся двухнедельным опытом существования в социуме, их судить.

Глава 18

— Ф-фу-ух-х! — Закончив с последним несостоявшимся насильником, я шумно выдохнул и присел на одну из табуреток. И, кинув взгляд на, с кряхтеньем вылезающего из-под стола «союзника», без особого интереса полюбопытствовал. — Ты кто, болезный?

— Меня не ебали. — Вместо того, чтобы, как и положено у нормальных, свободных людей, представиться, поспешно сообщил тот.

И, усаживаясь с противоположной стороны, не подавая руки, начал изучающе осматривать мою скромную персону.

«Не доверяешь, значит»… — Вяло подумал я.

И, немного поудивлявшись, скупо выданной информации, мысленно махнул рукой. Хотя… Будучи, пусть и не сильно но, всё-таки осведомлённым в блатной иерархии, догадался что состояние в виде лежащего под столом прессуемого куска мяса не делает чести новому… «незнакомому».

Ну а чё?.. Имя своё он не назвал. Вижу я его, ну, по крайней мере вот так, не кучей бесформенного тряпья, а лицом к лицу, всего несколько секунд. И, следуя ходу его, неведомых мне мыслей, вполне могу оказаться очередной, хорошо продуманной и призванной выведать какую-то, хитрую и тайную подноготную, подставой.

Ведь, ежели разобраться, ну никак не мог, шестнадцатилетний на вид пацан, вырубить пятерых матёрых уголовников. Которые, лишь одним своим зверским видом могли вызвать непроизвольный процесс дефекации. А для того, чтобы загнать шкета под нары, достаточно было лёгкого непринуждённого щелчка по лбу.

Ну а, окажись я не подсадной уткой а, так сказать, «честным», пусть даже и «мусорским» «фраером» то обнародовать своё имя или прозвище, которое в мире урок правильно назвать «кликуха» или «погоняло», и вовсе лишнее.

Представьте на минуточку, что я, оказавшись в общей камере, начинаю рассказывать, что застал под столом в пресс-хате такого-то и такого-то. Что есть чёткая и конкретная информация, навсегда пресекающая путь по «карьерной лестнице» этому бедолаге.

А так… Ну, ляпнет, ставший случайным свидетелем дурачёк, что кого-то там метелили. Ну так, по невнятному описанию поди разбери, кого и за что.

Ну а то, что после устроенного мною побоища будет какая-то движуха, дающая моему, так же как и я являющемуся «временным» и «подвергаемым неформальному воздействию», обитателю шансы вырваться из этого страшного места, можно сказать, вполне прогнозируемый факт.

В общем, не доверял он ну и… очень даже может быть, что правильно делал. Мне он не друг, не товарищ и, тем более, не брат. «Рвать» отсюда «когти», в любом случае, предпочту один.

Так что, я просто пожал плечами и, давая понять, что мне, в любом случае пофигу, попросил.

— Помоги связать.

Тот, первым делом прибрав со стола нож и спрятав его в карман, встал и, сделав несколько шагов и, при этом два раза сильно пнув по головам валяющихся на полу обидчиков, подобрал второй. И уже им принялся полосовать снятые с нар грязные и не очень сильно но, всё-таки воняющие немытым человеческим телом, простыни.

Я же, вытащив из шей двух своих жертв смазанные парализующим средством иголки, отвернулся и поместил их обратно в баночку из-под вазелина.

А затем, морщась от брезгливости и тихонько ругаясь, принялся упаковывать и «пеленать» бессознательных урок.