Матабар IV

А вместо ног — птичьи лапы. Совсем как… как… у Гарпий, созданных Галесом во времена Войны Зарождения Империи.

Профессор Лея подвергла сама себя процессу химеризации. Только, судя по тому, как дергано она двигалась, не очень успешным.

Но проблема даже не в этом.

А в том свитке, который она держала перед собой. Ардан, проведший столько месяцев с печатями госпожи Талии, не мог не узнать конструкцию.

Так же, как не мог её не узнать и Аверский.

— Ард! — закричал Гранд Магистр, но было уже поздно.

Когда Гранд Магистр ударил посохом о пол, то его печать, в самом прямом смысле, попросту сдуло. Сдуло той поразительно мощной концентрацией Лей, созданной криком заживо плавящихся, сгорающих в мутном, алом огне, Пауков. Каждый из тех, кто держал в руках жезл, исчезал в кровавом пламени. Каждый, кроме Индгара.

Пепел, поднимавшийся от их тел, складывался в воздухе печатью, в точности копирующей ту, что сияла на свитке профессора Леи.

И, когда та нажала на кнопку и почти мгновенно захлопнулись кристаллические половины купола, отрезая Лею и Арда от остальных, то ни Аверский, ни Аркар, ни кто-либо другой не смог помешать.

Они были слишком заняты.

Заняты тем, чтобы не погибнуть под взмахами пылающего клинка длинной в несколько метров, который сжимала в своих руках тварь, высотой едва ли не такой же, как те исполинские статуи, что окружали платформу.

Профессор Лея призвала демона.

— Я ведь сказала, Ард — вы проиграли, — профессор нажала вторую кнопку на пульте и пирамида, на которой они с Ардом стояли, начала складываться внутрь самой себя, опуская платформу все ниже и ниже.

Глава 119

Ардан смотрел на то, как с тяжелым грохотом задвинулись многотонные, каменные плиты, смыкая над головой потолок грота, оставляя по ту сторону громадного демона, нескольких Плащей, Гранд Магистра, орка и смолкающие за сомкнувшейся преградой далекие отзвуки сумасшедшей битвы.

Сам же Ард оказался посреди… луга. Небольшого, цветочного луга, где среди высокой травы, щекочущей сквозь порванные брюки кожу на уровне колен и бедер, тянулись к солнцу цветы. Лютики, фиалки, колокольчики, порой даже васильки. Вот только им, как и их «свободным», далеким братьям и сестрам, было так и не суждено коснуться высокого светила.

И если во внешнем мире это запрещали законы мироздания, то здесь самый банальный факт того, что никакого солнца в гроте не оказалось.

Подземный мешок, размерами немногим превышавший лекторий в Большом, освещался при помощи стеклянной сферы, закрепленной под потолком. К ней прикреплялись десятки кабелей, убранных внутрь тугих оплеток, закрепленных на опорах, вкопанных в землю. Сами опоры оформились в виде «деревьев», только железных. Их корни — желоба, где переплетался сложный узор Лей-кабелей, перекрещивались, нахлестывались друг на друга, а затем снова расходились в разные стороны, пока не терялись внутри громадных машин, занимавших почти весь периметр грота.

Часть из кабелей уходила внутрь стен и, видимо, присоединялась к тем агрегатам, что остались снаружи.

Сама профессор Лея, больше не скрывая своих птичьих, похожих на соколиные, ног-лап; и руки, чем-то напоминающей лапу ящерицы или иной рептилии, спокойно вчитывалась в журнал и вводила в приборы последние данные. Постоянно перещелкивала тумблеры, крутила реле и, порой, нажимала на массивные кнопки.

Её, казалось, нисколько не заботило присутствие Арда. Даже, скорее, наоборот.

— Профессор…

— Я ведь уже сказала, студент Эгобар, — немного усталым, но лишенным негативных эмоций тоном, перебила госпожа Моример. Казалось, что её куда больше беспокоит собственный журнал и грохочущая, вибрирующая аппаратура, нежели Ардан. — Вы проиграли.

Арди бросил быстрый взгляд на стеклянную сферу. В ней, переливаясь всеми цветами радуги и даже теми цветами, названия которых еще не придумали, сияла сфера не похожая ни на что из того, что прежде видел юноша. Не пламя и не сгусток света. Не жидкий, горящий газ, не, собственно, какая-либо жидкость. И, все же она была там. Запертая, дрожащая, бьющая о стенки в бесплотных попытках выбраться на волю, но вместо этого, каждую секунду к ней прибавлялись все новые капли разноцветного света. Их порождали те самые кабели.

— Довольно любопытное устройство, — профессор дернула очередной рычаг и, закрыв журнал, повернулась к Арди. — С весьма и весьма прозаичным принципом. Видите ли, дорогой студент Эгобар, когда Эан’Хане создают свои великолепные артефакты то помещают в них часть Лей. И потому они и не теряют своих свойств. В отличие от Звездных изделий. И машина наверху, — Лея указала журналом на потолок. — вытягивает эту лей, а затем конденсирует и расщепляет на отдельные поля, которые затем, уже здесь, — она указала себе за спину. — вновь синтезируются в единую материю, которая, проходя через этапы, как выразился Паарлакс, частичного распада, приобретают большую энергетическую плотность, и в результате мы видим…

Профессор кивнула на стеклянную сферу, внутри которой пылала…

— Очищенная от примесей Лей, — закончил за профессора Ардан. — Потому что, как и в случае с магами, Лей, касаясь любого природного объекта, получает его… заряд. Часть его свойств. И потому её так сложно использовать в технике.

— Отлично! Будь это экзамен по Звездной Инженерии, я бы поставила вам высший бал.

Как и прежде, на лице Леи, снявшей фарфоровую маску, ни дернулся ни единый мускул. Хотя их там осталось не так уж и много. Большая часть её лица представляла собой искусственные кости, прикрепленные винтами и пластинами к тем, что уцелели после трагедии. Их легко было различить сквозь лоскуты шрамированной кожи, где без счета сияли маленькие точки, оставленные иглами и нитками. Вместо глаза — пустая глазница, дно которой обтянуто все той же, уродливой, пузырчатой скорее даже пленкой, нежели кожей.

Часть зубов отсутствовала, а обнаженный язык то и дело скатывался трубочкой, чтобы втянуть в обожженное горло слюну.

Ардан содрогнулся.

И дело вовсе не в ужасной травме.

Просто каждый вдох, каждое слово, каждое движение языком должно было доставлять профессору мучения, сродни тем, что испытывает человек, когда на последних каплях кислорода, оставшихся в агонизирующих легких, выныривает из воды чтобы сделать обжигающий вдох.

— Я не хотела так, — Лея потянулась к лицу когтями, заменявшими ей пальцы на руке рептилии. — Я просила, чтобы мне дали умереть, но мне не дали…

Ардан не стал задавать такого глупого вопроса, как «почему». Он уже знал ответ.

Почему?

Потому что тем, кто не дал Лее Моример умереть, требовалось, чтобы она сделала то, что сделала. Её даже просить и убеждать не пришлось.

— Меня никто не просил, никто не сталкивал на темную тропу, — произнесла профессор, будто озвучивая мысли Ардана. — Я просто искала способ как-то вылечить себя. Себя и тех, кто оказался вместе со мной.

— Вместе с вами? — переспросил Ардан, открывший перед собой гримуар. — Военный лекарь, Синий Маг на борту судна, находящегося в нейтральных водах. Судна, записи о котором отсутствуют в официальных бумагах, но при этом напичканного Лей-оборудованием и…