Майя

– Кое-как обустроившись, -продолжала Эмма историю о ювелире- наш Авраам будучи человеком крайне трудолюбивым, да и дочерей кроме него кормить было некому, тут же приступил к работе . Любящие золотые украшения панянки, завалили мастера заказами. С утренней до вечерней молитвы работал он над кольцами, серьгами, подвесками, пряжками и кубками. К умельцу стали приезжать клиенты с других местечек и потихоньку дела его пошли в гору. Вскоре он смог купить небольшой домик, где разместился с семьёй и устроил в нём мастерскую, а также вернул кагалу «хазаку»- налог за приём в общину, за покупку дома и за открытие дела. Работы было много и наш ювелир стал подумывать о подмастерье, как-то он отвозил готовое украшение для жены знатного пана в его поместье и по дороге встретил знакомого арендатора Моше. Услышав, что его спутник ищет помощника, Моше, в семье, которого было двенадцать детей и он еле сводил концы с концами, стал уговаривать Авраама сделать богоугодное дело и взять его 8-летнего сына к себе в обучение ювелирному делу за проживание и пропитание. Домой Авраам вернулся вместе с маленьким Ашером.

– Добрый вечер!- услышали Майя и Эмма голос Ильи и враз оживленно захлопотали.

– Доченька, поспеши, неудобно заставлять Илюшу ждать. Давай я застегну тебе серёжки. Не переживай, у нас впереди ещё море свободных вечеров и ты успеешь услышать продолжения этого рассказа. Папа сегодня на ночном дежурстве. Мы вдвоём с бабулей будем вас ждать, я вышивать, она вязать, так за полезным делом и время быстрей пробежит. Приятного вам вечера, дорогая.

– И вам – промолвила на ходу, сбегая по лестнице Майя, но затем вернулась, расцеловала мать, потом улыбающуюся Иду и добавила:

– Не скучайте тут без меня, я скоро вернусь- и поспешила к ожидавшему её Илюше.

«Вот егоза, и когда только она успела так вырасти?»- глядя вслед уходящей внучке, сказала с нежной грустью в голосе Ида.

Глава 2 Ученик ювелира.

Вернувшись домой, Майя никак не могла уснуть, всё ворочалась и

ворочалась с боку на бок и, не выдержав, побежала в родительскую спальню. Эмме тоже не спалось и она коротала время с книгой в руках.

– Мамочка, можно я с тобой полежу - кротко улыбалась Майя, забравшись к матери в постель.

– Я понимаю, что вдвоём гораздо веселее не спать и тебе не терпится услышать, что-же было дальше, но уже поздно дорогая.

– Мамочка, пожалуйста, мы ведь всё равно не спим, расскажи ещё чуть-чуть.

– Ладно ещё полчаса.

– А, Авраам больше не женился?

– Нет, но через год он, вместе со всем семейством, отправился на ярмарку в Умань, где Голда, его старшая дочь, приглянулась молодому Менаше, сыну торговца Якова из Смелы и доброго знакомого ювелира. Парень подошёл к ней с поклоном, вынул из кармана монету, протянул ей и сказал при всех:» Ты посвящена мне!» Крайне смущённая девушка, зарделась, но монету приняла.Теперь, с одобрения присутствующих, они были обручены.

Авраам работал в поте лица своего, собирая деньги на приданое и свадьбу дочери. Свадьбу сыграли в Лысянке во дворе синагоги. Стоя под хупой, взволнованный жених надел на палец улыбающейся Голде кольцо и произнёс традиционное:» Этим кольцом ты посвящаешься мне согласно вере и закону Моше и Израиля!» Раввин зачитал «ктубу»- брачное обязательство и семь свадебных благословений, затем Менаше с усердием, разбил стакан в память о разрушенном Иерусалимском храме. Играла музыка, гости угощались всевозможными закусками, над которыми немало потрудилась тётка Бруха с подругами. По договору молодые поселились у Авраама на четыре года и первые два из них должны были столоваться за его счёт.

– Мамочка, почему такие странные условия проживания?

– Ничего странного, детка, раньше евреи женились рано. Возраст 13-лет считался совершеннолетием. Нашим молодожёнам было по 14 лет, родители помогали детям, чтобы дать им возможность приобщиться к делу и самостоятельно стать на ноги.

Через год у них родился первенец- Давид. Все домочадцы в нём души не чаяли. Менаше, собираясь с отцом в длительную торговую поездку, оставил жене « агуну»- такое разводное письмо, ведь время было неспокойное, купцов по дороге могли не только ограбить, но и убить, если он не приедет к крайнему сроку, Голда будет считаться свободной и сможет снова выйти замуж. Бедняжка проплакала все глаза и не было меры её счастью, когда он вернулся живым и здоровым. Вскоре вышла замуж средняя дочь, Сара, за Беньямина и они тоже поселились у Авраама. Сидя за субботним столом и слушая молодые поющие голоса, он чувствовал себя патриархом семьи и с довольным видом подпевал, разглаживая свою бороду.

Заслушавшись маму, мы с Диной увлечённо представляли себе Авраама и всех домочадцев, деревянный, под камышовой крышей домик, в котором они жили. Он смотрел на улицу двумя окнами и дверью с небольшим крыльцом, а с правой стороны, в маленькой пристройке, располагалась мастерская. В передней комнате была печь, возле неё, в углу за занавеской, спала Хана, у окна стоял большой стол со стульями, у противоположной стены – комод, над ним висел шкафчик с посудой и книгами. Комод был застелен вышитой дорожкой на ней стояли два подноса: один для субботнего хлеба с белой, вышитой золотом салфеткой, на втором- бокал для кидуша, большой семисвечник и ещё два подсвечника для зажигания субботних свечей. Все перечисленные предметы были изготовлены руками Авраама, кроме, конечно салфетки, её вышила Сара. В задней части дома, к этой комнате, прилегали две небольшие спальни, когда дочери вышли замуж, Авраам уступил их семейным парам и удлинив пристройку, перебрался в неё вместе с Ашером. В шабат, вернувшись после субботней молитвы из синагоги, за покрытый белой скатертью стол, нарядно одевшись, усаживалась вся семья. Нам с сестрой, словно в яркой картине, виделась запыхавшаяся от приготовлений и желания всё успеть Голда, в кремовом, с длинными рукавами платье и надетым поверх него вестле вишнёвого цвета, украшенном парчовой лентой. Её волосы упрятаны под тоже вишнёвого цвета бинде- своего рода тиару из двух полосок бархата, вышитую стеклянными бусами, помогающая ей Сара, одета в подобный сестре наряд, только зелёных цветов и в вышитом фартехе-переднике. А вот и Хана, в светло- голубом, расшитом тёмным бисером платье, всё пытается усадить непоседу Давида, а маленький баловань норовит вытащить голубые ленты, вплетённые в её пышные, пшеничного с рыжинкой цвета, косы. Мужчины в ермолках и в штанах до колен, в белых рубашках с отложным воротником и длинными, завязывающимися на тесёмках рукавами, одеты в жилеты из под которых видны свисающие кисти малого талиса, на каждом завязан гартл- чёрный шёлковый пояс тоже с кистями. Когда осталось 18 минут до захода солнца, Голда зажгла две свечи и прочитала благословение:» Благословен, Ты Господь наш, Владыка Вселенной, который освятил нас своими заповедями зажигать субботние свечи!» На столе, на блюде, лежали выпеченные женщинами халы, шабатний хлеб заплетённый в виде косы. Авраам читал «кидуш» над кубком с вином и преломлял халу. Все пили вино или виноградный сок, ели заливную рыбу, тёртую редьку заправленную топлёным гусиным жиром, потом мясное: фаршированную гусиную шейку, перчёный гуляш из птичьих потрохов, гусиную печень с яблоками, сахаром и чесноком, часто готовили к субботнему столу чолнт из фасоли, говядины, лука и пряных трав, иногда, вместо чолнта, подавали фаршированную яблоками птицу или кисло-сладкое мясо с черносливом, общались, пели песни, отодвигая все окружающие заботы на потом, и следуя предписанию, посвящали этот день Богу, семье и друзьям. Всю неделю жили очень скромно, экономя на всём, но шабат праздновали не хуже других.

Не забыв о полуголодном существовании в доме своего отца, отъевшийся у Авраама, Ашер относился к своему благодетелю с огромным почтением, Авраам, в свою очередь, не имея собственного сына, принял мальчика, как родного, он послал его учиться в школу и каждый день понемногу обучал премудростям своей профессии. Живя вместе, в одном доме Ашер, как-то сразу подружился с маленькой Ханой. Научившись читать, дети часто усаживались на крыльце и с завидным усердием погружались в чтение книг: он в « Ховот га левавот» рабби Бахия, призывающую к проникновению в тайны небес в высшую мудрость, она в « Цеена у-реена»-«Выходите и посмотрите» Якова Ашкенази. В этой, написанной для женщин книге, были собраны пересказы историй из торы, отрывки из книг пророков, из свитков Рут и Эстер и множество иллюстраций. Главы из обеих книг часто обсуждались за обеденным столом.

Как –то, на одной из картинок, Хана заметила свисающую гроздь винограда и спросила Ашера может ли он сделать подобную гроздь в виде золотых подвесок, чтобы это было не громоздким куском, а изящным, отделанным камнем, украшением, на что сконфуженный подмастерье отвечал, что ещё не достиг такого мастерства.

– Очень жаль- заключила Хана– мне бы очень хотелось иметь такие серёжки, но обещай мне, что когда ты всему- всему научишься у папы, то сделаешь их для меня.-

– Не знаю, стану ли я таким искусным, как твой отец, но обещаю, что буду очень стараться.

Вскоре у Сары родилась Шейндл, а у Голды появилась малютка Эстер. Давид, ревнуя всех к новорожденным, стал просто несносно капризным и его каждый раз поучали словами, сказанными в торе: »Люби ближнего своего, как самого себя.»

К этому моменту, польским королём был избран Станислав Понятовский. Под сильным давлением императрицы Екатерины II, польский сейм принял закон о равноправии православных и представлении им религиозной свободы. Часть шляхты и духовенства воспротивились такому решению и образовали Барскую конфедерацию для защиты католической веры и древних шляхетских свобод. Началась гражданская война, гонения и издевательства над православными священниками, вновь доставалось евреям.