Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка
Шрифт:
– Я пересел, потому что Белозерская мешает мне заниматься.
Что-о?!
Ульяна впервые в жизни чувствовала себя такой униженной. Егор не просто отказался от дружбы с ней. Он ее предал.
Она промолчала, упорно делая вид, что ей все равно. К счастью, классная не стала раздувать скандал, только велела Егору подойти к ней после уроков.
О чем они говорили, Ульяна не знала. Она убежала домой, едва закончился последний урок. А во дворе неожиданно столкнулась с бабушкой Егора.
– Что-то давно тебя не видно, - сказала Аглая
– Уроков много задают, - соврала Ульяна.
– Я пирожков напекла. Пойдем чай пить.
– Нет, спасибо. Мне домой надо, - отказалась она. – Мама ждет.
– Пойдем, пойдем, - настаивала Аглая Никитична.
И тут, как назло, во двор вышла мама.
– Настя, я Ульяшу на полчасика заберу, - сказала ей Аглая Никитична. – Не возражаешь? Подруга моя кое-что передала из обуви, почти не ношеное.
Такое случалось не впервые. Аглая Никитична частенько дарила Ульяне одежду и обувь, оставшуюся от внучки ее подруги. Благодаря ей Ульяна носила дорогую и качественную одежду. Ту, что мама не могла купить сама.
– Конечно, конечно, - закивала мама. – Дай Бог вам здоровья, Аглая Никитична.
Пришлось идти домой к Егору. Выглядеть неблагодарной истеричкой в глазах его бабушки Ульяне не хотелось. Но впервые она не радовалась подаркам.
– Не нравятся? Ульяш, жмут? Ты скажи, не бойся. Неужели я с размером не угадала… - недоумевала Аглая Никитична.
А Ульяна смотрела на красивые сапожки из замши и с трудом сдерживала слезы. Ей казалось, что Аглая Никитична добра к ней исключительно из-за внука. И теперь, когда дружбе конец, Ульяна не имеет права принимать подарки.
– Нравятся, очень. – Она улыбнулась через силу. – Простите, у меня… голова болит. Спасибо вам.
Из школы вернулся Егор: стукнула входная дверь, раздался его голос.
– Бабуль, я дома!
– Или руки мыть, сейчас обедать будем, - ответила ему Аглая Никитична. И обратилась к Ульяне: - Давай и ты с нами.
– Нет, я не могу…
Егор заглянул в комнату, смерил Ульяну презрительным взглядом и скрылся.
– Вы поссорились? – догадалась Аглая Никитична.
– Нет, - честно ответила Ульяна. – Я с Егором не ссорилась.
– Так это он чудит?
– У него спросите… Можно, я пойду?
– Нет. Тоже иди мыть руки, и к столу. Пообедаете, а после поговорите. Вам нужно поговорить, - твердо сказала Аглая Никитична.
Ульяна сбежала бы, но ей казалось, что это неприлично по отношению к пожилой женщине. Поэтому она мужественно выдержала обед, а после, подчиняясь ее воле, вместе с Егором отправилась в его комнату.
– Ты дура? – набросился на нее Егор, едва закрыл дверь. – Чего приперлась? Не поняла, что я не хочу тебя видеть?
– П-поняла, - запинаясь, проговорила Ульяна. – Твоя бабушка…
– Моя бабушка тебя жалеет, потому что ты нищая, - прошипел ей в лицо Егор. – Поэтому она тебя кормит. И шмотки покупает. И не делай такое лицо! Ты прицепилась ко мне из-за денег!
Не
помня себя от обиды, Ульяна вцепилась Егору в волосы. На крики прибежала Аглая Никитична, и с трудом разняла дерущихся.Впрочем, Егор Ульяну не бил, только защищался. Это она успела расцарапать ему лицо и оставить следы укуса на руке.
Саратовская губерния, 1859 год
Очередной странный сон Ульяну же не пугал. Она осознавала, что мир из сна другой, и там, во сне, понимала все, что происходит. Ей не казались странными люди, одетые иначе, повозки без лошадей, классы, где учились и девочки, и мальчики. Она одновременно была той Ульяной, из сна, и не была ею. И это… ей нравилось. Во сне она как будто видела другую историю и другого Егора. Любопытство сильнее страха.
Еще бы понять, что это означает…
К завтраку явился Лев, не преминув воспользоваться вчерашним приглашением. Жорж вел себя на редкость прилично, и даже принес извинения Льву, каясь, что вчера позволил себе лишнее. Лев извинения принял, но без энтузиазма. Он и к Ульяне как-то поостыл, больше беседовал с Марфой Сергеевной. Вежливо повторил, что он и его родители ждут всех Белозерских в своем имении. Договорились ехать завтра. А после завтрака Марфа Сергеевна завладела вниманием Жоржа, попросила его в чем-то помочь – и оставила Ульяну наедине со Львом.
– Ты на меня сердишься? – не выдержала Ульяна после нескольких минут тягостного молчания.
– Откровенно говоря, да, - ответил Лев без обиняков. – Мне казалось, ты другая.
– Другая? Какая? Ты же меня совсем не знаешь!
– Вот именно, - вздохнул он. – Скажи, это правда, что ты велела высечь крепостного?
– Откуда ты?..
– Тут слухи быстро разносятся. Так правда?
– Да… - Ульяна отвернулась.
– Из-за несчастной лошади?
– Нет. Все… сложно… - запинаясь произнесла она.
– Можешь не объяснять, - сухо обронил Лев. – Но ты должна знать, что я не хочу водить дружбу с женщиной, которая истязает слуг.
Ульяна не выдержала и спрятала лицо в ладонях. Как стыдно! Она так и не может себя простить, хотя Егор простил… А тут еще и Лев… Она надеялась, что обрела, как минимум, хорошего знакомого!
– Я не хотел приходить, но решил, что это будет невежливо по отношению к Марфе Сергеевне, - продолжил Лев. – И приглашение в гости в силе. После не ищи со мной встречи.
Ульяна всхлипнула и внезапно поняла, что чувствует почти то же самое, что и та, другая Ульяна из сна, хотя сейчас все несколько иначе. Ей хотя бы объяснили причину. Однако не выслушали. И слова не дали сказать в оправдание!
Впрочем… Разве она может оправдать свое поведение?
– Вы несправедливы к ее светлости. И если она не может рассказать, что случилось на самом деле, я это сделаю.
Ульяна с изумлением уставилась на Егора, невесть откуда взявшегося в гостиной. Подслушивал он, что ли?!