Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка

Глава двадцать восьмая, в которой герой вмешивается, куда не просят

Никаких чужих разговоров Егор не подслушивал. И вмешиваться не собирался. Шел он к Ульяне, чтобы решить обычный вопрос по хозяйству.

Аккурат перед памятной конной прогулкой велела она обновить беседки в саду. Мужики добела отскоблили дерево, потемневшее от дождя и снега, и собирались пропитывать его льняным маслом. Егору же потребовалось уточнить, оставить ли беседку, так сказать, в натуральном цвете или покрасить в белый.

Но это так… благовидный предлог. На самом деле Егор хотел справиться о здоровье хозяйки. И, заодно, помешать ее тет-а-тет с навязчивым соседом.

Лев Егору не нравился исключительно тем, что он нравился Ульяне. Когда Егор, совершенно случайно, услышал, как тот ее отчитывает, внутри все перевернулось. И ладно бы заслуженно подозревал в жестокости! Нашел кого обвинять! Ту, что нервный срыв получила из-за вчерашних событий!

– Егор, не смей! – приказала Ульяна. – Выйди вон!

Но он уже набычился, уставившись на Льва.

– А, управляющий… - протянул тот, с интересом рассматривая Егора. – Тот самый, что ударился головой.

Егор чуть не поперхнулся воздухом от негодования. И когда Ульяна успела все ему выболтать! Предательница…

И все же желание защитить ее не исчезло.

– Это не имеет отношения к делу, - процедил Егор. – Вчера пороли меня. И не из-за взбесившейся лошади, а из-за потерянных в дороге вещей ее светлости. Как вы верно заметили, я управляющий. И я допустил серьезную оплошность, не позаботившись о сохранности имущества.

– Егор! – снова сердито выкрикнула Ульяна. – Прекрати сейчас же! Тем более, ты утрируешь!

– Так вы скажите ему правду, Ульяна Дмитриевна. – Егор повернулся к ней. – Скажите, почему не могли поступить иначе.

– Ты с ума сошел! – ахнула она.

– Наглец, - констатировал Лев.

– Что, даже порка не помогла? – кисло улыбнулся ему Егор. – Так признайте, что я ее заслужил. И перестаньте обвинять ее светлость в жестокости.

– А ты защищаешь хозяйку не менее рьяно, чем она тебя, - неожиданно заметил Лев. – Пожалуй, действительно странно, что именно тебя подвергли экзекуции.

– Егор, пожалуйста, оставь нас, - тихо попросила Ульяна. – Даже если по делу пришел, выйди. После поговорим.

Это подействовало на Егора куда лучше окриков. Он с изумлением взглянул на Ульяну и заметил, что глаза ее полны слез, а губы дрожат.

«Защитник… - с горечью подумал он. – Бестолочь! До слез довел. В очередной раз».

В этот момент он искренне ненавидел себя – за глупость и бессилие. Не ему придется утешать Ульяну. Он не имеет на это права.

Егор поклонился ей, игнорируя Льва, и вышел из комнаты. Только и остается, что сжимать кулаки и рычать от ярости!

– Егор Лексеич! – окликнули его, едва он спустился с крыльца. – Так за краской посылать?

– Посылай, - ответил он. – Кто поедет? Митрич? Пусть Василя с собой возьмет, ему в город надо.

«Только он еще об этом не знает…» - мелькнуло в голове.

Егор вздохнул и отправился на поиски Софьи.

Впрочем, долго искать не пришлось. На кухне вовсю кипела работа: варили земляничное варенье. Верховодила процессом, конечно же, Софья.

– Хотели чего, Егор Лексеич? – спросила она, заметив управляющего.

Аромат земляники бил наповал. Егор так и застыл, едва переступив порог кухни: вспомнил, как бабушка варила клубничное варенье в медном тазу. И как он, ребенком, ел это варенье прямо из банки, тайком. Уж больно вкусное оно было, не мог удержаться.

– Егор Лексеич? – повторила Софья.

– А? Да! – очнулся Егор. – Поговорить с тобой хотел. Пойдем.

Девки, перебирающие ягоду, переглянулись и хихикнули.

– Без баловства мне тут! – строго сказала им Софья. – Ольга, за старшую.

– Это ненадолго. – Егор пропустил Софью вперед, и они вышли во двор. – Во-первых, поблагодарить хотел. За лекарства.

– От болтун! – фыркнула Софья. – Да не вы, Василёк. Помогло хоть? Аль выбросили?

– Помогло, - серьезно ответил Егор. – Потому и благодарю.

– Не думайте, что я для вас старалась. Специально эти средства у ведуньи местной беру, для всех. Теперь от вы о людях заботьтесь.

– Стараюсь, - усмехнулся Егор. – Или ты намекаешь, что запасы лекарств пополнить надо?

– А если и надо? Пойдете к ней, что ли? – удивилась Софья.

– Скажешь куда, пойду, - кивнул Егор. – Но это после. Сейчас вот что…

Он протянул ей мешочек с монетами.

– Это что? – испугалась она. – Это мне без надобности! Я ж от чистого сердца, Егор Лексеич! Знаете уже, Василёк мне не чужой!

– Знаю, знаю, - сказал Егор. – И я от чистого. Не тебе, ему. У меня он денег не возьмет, а ему неплохо бы одежду новую справить. Отдай ему, скажи, что скопила. Пусть прямо сегодня и едет в город, вместе с Митричем.

– А как же… А что же… - растерялась Софья.

– Это приказ, - надавил Егор властью. – И языком не болтай.

– Его-о-ор Лексеи-и-ич…

– Цыц! – Он приложил палец к губам. – Всё. Забудь, что меня видела. Иди, ищи Василя. А, да! Адресок ведуньи дать не забудь.

Как дитя двадцать первого века, Егор не верил в колдовство. Как человек, попавший в прошлое, был не прочь взглянуть на настоящую ведунью. Он предполагал, что она – обычная травница. Но… чем черт не шутит? Если существует сила, переместившая Егора в прошлое, отчего ведунье не быть… ведьмой? Василь утверждал, что она все знает. Вот пусть скажет, как Егор тут очутился!

День прошел в обычных хлопотах. Егор не соврал, снадобья помогли, и ему вполне хватило сил вести себя, как обычно. Ульяна беспокоила сильнее, чем спина. Егор старался держаться подальше от господских комнат, так что не знал, помирилась ли Ульяна со Львом. И Жоржа вроде бы не было видно, что тоже беспокоило. Небось, плетет очередную интригу. Егор всерьез подумывал, не приставить ли за ним слежку, кого-нибудь из дворовой малышни. Только и останавливало, что попадется несмышленыш, да огребет ни за что. Парней постарше от работы отрывать нельзя, это сразу заметят.