Мажор

– Так точно!

– Что-то новенькое? – брови подполковника удивлённо взметнулись вверх. – Интересно в честь чего такое событие?

– Слуга говорит, князь получил орден из рук самого государя императора, вот и решил устроить бал-маскарад.

Вселенец задумался: Ехать на бал-маскарад не хотелось. Не было ни костюма, ни желания, ни знаний как вести себя на мероприятии. Он покусал губы.
– А кроме этого события? Случайно нет какого-нибудь обычного приглашения на ужин?

– Никак нет.

– Жаль, ладно.

– Ваше сиятельство, - дневальный продолжал докладывать.
– В приемной отставной фейерверкер Иван Изосимов с мастеровым Проскуриным. Принесли готовый заказ.

– Зови.

Внутрь кабинета, с поклоном, протиснулись два посетителя с мешками. Иван аккуратно поставил на стол свою поклажу. Вытащил оттуда готовый заказ. – Полюбуйтесь, ваше сиятельство - всё как заказывали.

Ланин подошёл к аппарату. Покрутил его. Забросил один ремень на плечо. Другой на другое. Развёл меха. Закрыл зачем-то глаза и сделал небольшой проигрыш.

– Отлично, Иван! Молодец! Услужил! Награжу по-царски.

– Ваше сиятельство, да какая награда! Дозволь представить своего приятеля - Митьку. Ваше сиятельство, у него руки из золота. Посмотри и послушай, что он учудил.

Митька достал из второго мешка точно такую же гармонь. Лихо накинул ремни и тут же вдарил знаменитое, параллельно напевая...

Я за то люблю Ивана,

Что головушка кудрява.

Что головушка кудрява,

А бородушка кучерява.

– Ай да, Митька!
– князь восхищенно почесал затылок. Затем подошёл, взял в руки гармонь. Осмотрел.
– У этой, звук-то лучше! Да и выглядит интереснее.

– Ваше сиятельство, я тут кое, что доработал, - лицо парня зарделось.
– Знал, что вам поглянется. Ежели, што. Можно на двух струментах, как… вжарить.

– Слушай, Митрий, а ты мне подкинул хорошую идею, – работодатель потёр ладони. – Сегодня вечером, чем занят?

– Да вроде ничем, ваше сиятельство.

– А ты Иван?

– Я-то? Я ваще в отставке и свободен на весь год. А если работёнку каку подкинете, то и на все два!

– Тогда, дорогие мои, - в голове вселенца галопом понеслись лихие мысли.
– Сейчас проведём репетицию, а вечером выдвигаемся на бал-маскарад.

– Кстати, - он помахал пальцем.
– Надо взять с собой, эту певичку. Как её, там? Глафиру, кажется?

– Дежурный, - позвал подполковник.

– Слушаю, - внутрь заглянул дневальный.

– Найди, девицу, которая пела, когда я играл на балалайке. И давай её сюда.

– Господа музыканты, – вселенец повернулся к гостям.
– Распределим инструменты. Вы играете на гармошках, я подыгрываю на гитаре.

– Сейчас разучим несколько песен. Порепетируем. Потом идём переодеваться. Я у бывшей хозяйки нашёл шикарный гардероб. И… часика через два выдвигаемся.

…..

Минут через десять дневальный завёл в кабинет подполковника девушку.

– Не понял, - вселенец требовательно осмотрел прибывшую артистку. – Чего такая чумазая и вся в грязи? Картошку что ли вспахивала, носом?

– Нет, ваше сиятельство, - за девушку ответил дежурный. – Она репу перебирала, в подвале. А там темно.

– И мыши, - пропиликала грязнуля.

– Глафира, отставить репу. Бегом умываться и рысью сюда на репетицию. Репу, дособираешь завтра.

– Я - репетировать? – девчушка, ничего не понимая, закрыла лицо руками. Собралась разреветься.

– Ты ещё здесь? – Бегом, я сказал.

…..

Этот бал-маскарад, гостям, прибывшим со всей губерни, запомнится надолго. Вместо обычных танцев или обсуждения нарядов и новостей в группах по интересам, практически все присутствующие толкались в одном месте. Плотным кольцом окружили заезжих цыганских артистов и слушали, развесив уши до самой «до земли».

Яркие, блестящие костюмы цыган, невиданные ранее (Чисто цыганские) музыкальные инструменты и конечно разбивающие душу цыганские песни…

Ты цыган

А я цыганка

Оба мы цыгане

Ты воруешь лошадей

А я ворую сани…

Лихо выплясывала молодая, тонкая, словно тростинка исполнительница.

…..

– Кажется, знаю, кто скрывается за маской, в наряде цыганского барона, - уверенно произнесла женщина в костюме ведьмы, обмахиваясь веером. От других гостей её отличал толстый слой пудры. Тучная. Пышногрудая. Тяжелый подбородок. Сталь в глазах.

– Марфа Васильевна, - высокая принцесса прислонилась почти вплотную к уху подруги. – Oh mon Dieu! Intriguе. Et qui est cette brune brиlante avec de longues boucles ondulеes? (Мой бог! Прямо заинтриговали! И кто же этот жгучий брюнет с длинными волнистыми локонами? Франц.).

Колдунья оставила вопрос без ответа, продолжила шипеть заклинание.

– Я даже знаю, чем он сейчас начнёт заниматься: Бедные жители Коломны! – она чуть подняла черенок метлы вверх вместе с глазами.
– Господи! Спасибо, что с Питера один – такой, заехал. А если бы их было двое? Или не дай бог, несколько? Представляю, что бы они тут натворили!

Тем временем хрустальный голосок молодой цыганки набрал силу и пошёл завораживать с большими переливами…

За цыгана выйду замуж,

Хоть родная мать убей,

Карты в руки, шаль на плечи,

И обманывать людей. И…их!

– Матерь божья, какой же голосище! Слышь, барон! – вселенца дёргал за рукав пухлый мельник. – Продай девку? Дам хорошие деньги! Плачу тысячу!

– Не продается.

– Лучше, продай, мне, – вперёд протиснулся разбойник. – Три тысячи – золотом!

– Никому не продается! – барон резко выхватил из кобуры огромный пистолет и начал крутить его подобно ковбою.

– Тогда, продай струмент, - вылез вперёд мельник.
– Двести рублей.

– Отдай, мне! – снова разбойник впереди. – Пятьсот. Вот, деньги в руке.

– Не продается!
– оружие перебросили в левую руку и завертели с удвоенной силой.

– Тогда, песню, пусть споёт, ещё раз про «Ай - дана - дану - данай». Двадцать рублей.