Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)

Она переняла это у японцев. Это спокойное отношение к смерти, так же как и возможность зарабатывать на жизнь с помощью дзюдо. Как убивать и как умирать.

Свет и мрак восточной этики.

Но все это в прошлом. Здесь страна протестантская.

Хорошо, что эти ракеты наци проносятся над головой, а не садятся рядом, не находя ни малейшего интереса в Канон–Сити, Колорадо, а также в штатах Юта и Вайоминг и в восточной части Невады. Ни в одном из этих необжитых штатов, кажущихся огромными пустынными пастбищами. Мы не представляем из себя ценности, — сказала она себе. — У нас есть возможность тихо жить самим по себе, если нам захочется, если это имеет для нас какой–то смысл».

Послышался звук открываемой двери одной из душевых, из которой вышла хрупкая, хорошо сложенная девушка, мисс Дэвис, уже одетая, с сумочкой под мышкой.

— О, вы ждали, миссис Фринк? Извините меня.

— Ничего, не беспокойтесь, — ответила Юлиана.

— Вы знаете, миссис Фринк, я стольким обязана дзюдо. Мне думается, даже большим, чем дзен.

— Поджимайте губы способом дзен, — сказала Юлиана. — Теряйте в весе посредством безболезненных упражнений. Извините меня, мисс Дэвис. Я такая рассеянная. Я не хотела обидеть вас.

— Они очень навредили вам? — спросила мисс Дэвис.

— Кто?

— Япошки. Прежде, чем вы научились защищаться?

— Это было ужасно, — подтвердила Юлиана. — Вы ведь никогда не бывали на побережье, там, у них?

— Нет, я никогда не выезжала из Колорадо.

Юлиана задумалась.

— Это могло произойти и здесь. Этот район они ведь тоже могли оккупировать!

— Но теперь–то уж поздно!

— Никогда не известно, что они готовят, — прервала ее Юлиана. — Они так умело скрывают свои замыслы.

— Что они заставляли вас делать?

Мисс Дэвис, прижав сумку обеими руками к телу, придвинулась поближе, чтобы не упустить ни слова.

— Все, — ответила Юлиана.

— О боже! Я бы сопротивлялась, — выдохнула мисс Дэвис.

Юлиана извинилась и вошла в освободившуюся кабину — приближался кто–то еще с полотенцем в руке.

Потом она сидела в закусочной «Вкусные жареные бифштексы Чарли», перечитывая в который раз меню. Автомат в углу играл мелодию в стиле кантри: банджо и чувствительно–сдавленные стоны. В воздухе стоял тяжелый запах жареного сала. И все же, несмотря ни на что, в закусочной было тепло и уютно, у Юлианы поднялось настроение. Юлиана осмотрелась: водители грузовиков сидели у стойки, сновала официантка, массивный повар–итальянец в белом пиджаке отсчитывал мелочь в кассе.

Завидев ее, Чарли подошел, чтобы лично принять заказ. Улыбаясь, он проговорил, растягивая слова:

— Миссис, хо–о–оти–и–ите чаю?

— Кофе, — сдержанно ответила Юлиана.

— Да, да, — сказал Чарли, склоняясь перед ее столиком.

— И сандвич с горячим бифштексом и соусом.

— Может, козьи мозги, поджаренные на оливковом масле, и черепаховый суп?

Двое водителей, повернувшись на высоких стульях, ухмыльнулись шутке и вдобавок успели заметить, какая Юлиана привлекательная. И хотя она не подняла глаз на шутника–повара, она чувствовала, что шоферы внимательно ее рассматривают.

Ома знала, что многие месяцы занятий дзюдо пошли на пользу ее фигуре, она находится в хорошей форме и может нравиться мужчинам.

«И все это благодаря мышцам плечевого пояса, — подумала она, перехватив их взгляды. — Такое же сложение у танцовщиц. И дело здесь не в размере бюста. Посылайте своих жен в гимнастический зал, и мы их переделаем. И у вас будет гораздо больше удовольствий в жизни».

— Держитесь от нее подальше.

Повар подмигнул шоферам.

— А не то она зашвырнет вас в ваши жестянки.

— Откуда вы? — спросила она у более молодого водителя.

— Из Миссури, — ответили оба.

— Из Соединенных Штатов? — удивилась Юлиана.

— Да, — подтвердил шофер постарше. — Я вот из Филадельфии. Там у меня трое ребятишек, старшему одиннадцать.

— Послушайте, — перебила Юлиана. — Там действительно легко найти хорошую работу?

Водитель помоложе ответил:

— Конечно. Если у вас подходящий цвет кожи.

У него самого было смуглое вытянутое лицо и курчавые жесткие волосы. Глаза его застыли и стали жесткими.

— Он «воп», — пояснил старший. Так называли итальянцев презиравшие их коренные жители восточных штатов.

«Итальяшка?» — удивилась Юлиана.

— А разве Италия не победила в войне?

Она улыбнулась молодому водителю, но ответной улыбки не последовало. Вместо этого он еще яростнее сверкнул глазами и неожиданно отвернулся.

«Извини меня, — подумала она, по вслух ничего не сказала. Я не могу спасти ни тебя, ни кого–нибудь другого, от того, что вы смуглые». Она вспомнила о Френке. — «Интересно, жив ли он еще? Может, сказал что–то невпопад, что–нибудь не так сделал… Нет, — подумала она. — В какой–то мере ему же нравятся японцы. Возможно, он чувствует себя похожим на них. Они ведь такие же некрасивые, как и он».

Она всегда говорила Френку, что он противный. Крупные поры на лице, большой нос. У нее самой была очень гладкая и красивая кожа, даже чересчур. «Неужели он там погиб без меня? Финк — это зяблик, мелкая пташечка. Говорят, что мелкие птицы живут не долго».

— Вы отправляетесь нынче же вечером? — поинтересовалась она у итальянца.

— Завтра.

— Если вы так несчастны в Соединенных Штатах, почему бы вам не переехать сюда навсегда? — предложила она. — Я уже давно живу на Среднем Западе, и здесь не так уж плохо. Раньше я жила на побережье, в Сан–Франциско. Вот там цвет кожи значил гораздо больше.

Сгорбившись у стойки, водитель бросил на нее сердитый взгляд.

— Леди, провести хотя бы один день или одну ночь в такой дыре, как эта, — уже само по себе несчастье. А жить здесь? Господи, если бы мне удалось найти какую–нибудь другую работу, а не торчать все время на дорогах и не обедать в таких забегаловках!

Заметив, что повар побагровел, он замолчал и принялся цедить кофе.

Водитель постарше заметил ему:

— Джо, ты — сноб.

— Вы могли бы жить в Денвере, — продолжала Юлиана. — Там гораздо лучше.

«Знаю я вас, американцев с Востока, — подумала она. — Вам по душе великие перемены и грандиозные начинания. Эта скалы для вас, как палки в колеса. Здесь ничего не изменилось с довоенных лет. Удалившиеся на покой старики, фермеры, а все ребята попроворнее, как перелетные птицы, устремляются на восток — в Нью–Йорк, всеми правдами и неправдами пересекая границу. Потому что именно там настоящие деньги, постоянный рост капитала. Немецкие капиталовложения пошли на пользу им не понадобилось много лет на восстановление Соединенных Штатов».