Медицина Древнего

Игорь Павлович не знал, что будет, если его примут на работу. Никто не говорил и ни разу такого не было. Но он знал, что ничего хорошего.

Потому он бухал. Бухал давно и сильно. А потом долго не мог понять, глюки перед ним или реальные люди. Не мог понять ровно до того момента, как его с головой окунули в холодную ванну. Потом отвесили затрещин и заставили переодеться в чистое…

Теперь же Игорь Павлович стоял на пороге своей квартиры. В руке у него была папка с бумагами по будущей клинике. В кармане грелись пять тысяч рублей, а взгляд гулял по пустым бутылкам.

Горло сдавил спазм и жажда выпить. Рука сама потянулась к карману с деньгами, но остатки былой воли затормозили её. Игорь Павлович сжал зубы и на его глаза навернулись слёзы. Он хотел вырваться из этого порочного круга. Он хотел жить ради Тамары, но из-за неё же и не мог.

Тот молодой аристократ разговаривал и делал всё так просто. Так легко и спонтанно, что Игорь Павлович поверил в светлое будущее. Он увидел свет в конце туннеля и всё же решился пойти ему навстречу.

И теперь Игорь Павлович боялся. Боялся, что всё ему только показалось. Никто из аристократов не хотел идти против воли Буревестова. А, значит, всё зря. Но, может, стоит попробовать?

Глава 11

— Это буква «С», — задумчиво произнесла Лида, разглядывая проявившийся на стекле символ.

— С-с-с… — Тихон вцепился в одеяло так, что побелели костяшки. — Стоев! Это же моя фамилия! — его глаза расширились от ужаса. — Нет-нет-нет! Это «Смерть»! За мной пришли! Он меня пометил!

— Тихон, успокойся, — Маша попыталась положить руку ему на плечо, но он отшатнулся.

— Какой-нибудь шутник балуется, — фыркнула Лида.

— Нет! — Тихон затряс головой как китайский болванчик. — Я всё видел! Он был огромный! С когтями! И глаза… эти глаза…

— Может, это была белка-переросток? — ухмыльнулся Волков. — Знаете, от радиации они иногда…

— Владимир! — оборвала его Лида. — Хватит издеваться над человеком!

— А что сразу «Владимир»? — огрызнулся он. — Может, я просто пытаюсь разрядить обстановку? Не всем же быть такими серьёзными, как некоторые.

— Твои шутки сейчас совсем не к месту.

— О, простите, ваше высочество, — Волков отвесил шутовской поклон. — Забыл спросить разрешения пошутить.

— Прекрати паясничать!

— Как скажете, госпожа Чернышёва-Круглякова, — процедил он и направился к двери. — Пойду подышу свежим воздухом. А то тут так душно от некоторых персон.

Он вышел, громко хлопнув дверью. Маша нервно теребила рукав блузки:

— Может, нам правда стоит проверить, что там за окном?

— Да ничего там нет, — вздохнула Лида. — Просто…

Договорить она не успела. По стеклу вдруг что-то заскреблось — протяжный, царапающий звук наполнил палату. Тихон издал нечленораздельный вопль, попытался отскочить, запутался в одеяле и рухнул с кровати.

За окном стоял Волков и, давясь от смеха, водил веткой по стеклу.

Маша прыснула в кулак. Лида закатила глаза — мол, ну что за ребячество.

— И это будущий маг третьего ранга, — процедила она сквозь зубы, но в уголках её губ притаилась улыбка.

Я помог Тихону подняться. Его всё ещё потряхивало. Одеяло обмоталось вокруг ног как кокон, пришлось повозиться, распутывая его.

— Придурок, — пробормотал Тихон, потирая ушибленный локоть.

— Маша, — вздохнул я, — будь добра, уведи этого… шутника оттуда. А то он ещё что-нибудь придумает.

За окном Волков изображал какое-то чудовище, размахивая руками и корча рожи.

— Конечно, — кивнула девушка и поспешила на улицу, пряча улыбку.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — Лида направилась к выходу. — Нужно подготовить отчёт о сегодняшней презентации.

— Да-да, иди, — махнула она рукой Волкову через окно. — Хватит уже паясничать.

Я собирался последовать за ними. Ночь и день выдались долгими, хотелось отдохнуть, а больше провалится в сон. Но Тихон вдруг схватил меня за рукав:

— Подожди… можно с тобой поговорить?

В его голосе было что-то такое, что заставило меня остаться. Какая-то решимость пополам с отчаянием.

Я пожал плечами:

— Конечно.

Тихон забрался обратно на кровать. Его всё ещё немного трясло, но теперь уже явно не от страха. Он несколько раз глубоко вдохнул, словно собираясь с духом.

— Кирилл… — начал он, комкая в руках край одеяла. — Ты же знаешь, что мне нравится Маша?

— Знаю, — кивнул я, присаживаясь на край кровати.

— И ты знаешь, что она… — Тихон сглотнул, — что она хочет быть с тобой? Мечтает… переспать.

Он произнёс последнее слово почти шёпотом, словно боялся, что его услышат за стенами палаты.

— И как ты к этому относишься? — я позволил себе лёгкую улыбку. Хватит нянчиться с ним — пора говорить как со взрослым.

— Я… — он замялся. — Ты же мой друг, и я думал…

— Что я должен отказаться от неё? — закончил я за него. — Сказать ей: «Маша, извини, но мы с Тихоном друзья, поэтому не надо испытывать ко мне никаких чувств»?

— Да, — он поднял на меня взгляд, но тут же опустил глаза, услышав нотки иронии в моём голосе.

— Послушай, Стоев, — я говорил мягко, но твёрдо. — Я к тебе хорошо отношусь. Уважаю. Но ты должен понять простую вещь. Ни один мужчина не станет уступать тебе женщину только потому, что вы друзья.

Тихон молчал, теребя край одеяла.

— Если тебе что-то нужно в этой жизни. Будь то место работы, одежда или девушка — бери и добивайся этого. Сам. Своими силами.

— Но…

— Никаких «но», — я покачал головой. — Хватит летать в облаках. Ты здесь тренировался, дрался, укреплял тело, развивался как маг. И для чего? Чтобы тебе и дальше слюни вытирали? Понимаю вы бы уже в отношениях были. А ты что? Так и не решился ей признаться… И кто в этом виноват я?

Его плечи поникли, но я продолжал:

— Ты хотел стать мужчиной? Так становись им. Никаких поблажек — это конкуренция. И выигрывает в ней сильнейший.

— А ты? — его голос дрогнул.

— У меня сейчас нет никаких намерений к Маше. Появятся они или нет позже — не знаю. Но если ты чего-то хочешь — возьми и получи это. Я не ставлю тебе палки в колёса. Хочешь заинтересовать девушку — заинтересуй. Хочешь проявить себя — проявляйся. Личная жизнь она такая, каждый сам решает, что и как будет.