Мельбурн – Москва

Глава семнадцатая

В Праге меня встретили в аэропорту и повезли в отель Рамада. Отель находился в центре города на Ваславской площади, передав мне ключи, портье на чистом русском языке с улыбкой сообщил:

– Номер в нашем отеле для вас оплачен до двадцатого числа, завтрак включен, – и интимно добавил: – Завтра с шести вечера вас просили быть у себя, будет посетитель.

Если честно, то я настолько устал от всех вьющихся вокруг меня махинаций, что даже не почувствовал себя заинтригованным и с утра после включенного в оплату завтрака отправился гулять по Праге – как-никак, а это был мой первый в жизни выезд заграницу. Может, я и был бы на месте вовремя, но ближе к шести, когда подходил к своему отелю, увидел демонстрацию с флагами. Полицейский, которого я спросил, в чем дело, мой вопрос явно понял, но ничего не ответил, а лишь похихикал и отвернулся. Посмотрев на часы, я решил, что кому надо, тот подождет, и направился за демонстрантами, среди которых большинство были женщинами. Мне немедленно вручили буклет, который я не смог прочитать по причине незнания чешского языка.

В парке, куда я пришел вместе с демонстрантками, проходил рок-концерт, на каждом шагу стояли био-туалеты – потому, возможно, что повсюду продавали пиво, очень много пива. Девчушки были ничего, симпатичные, дружно подпевали исполнителям, и стояли парами, обнявшись. В перерыве между номерами одна из них с улыбкой что-то мне сказала, но я извинился на своем родном языке и развел руками. Она тут же перешла на довольно хороший русский:

– Мы ценим вашу поддержку, дорогой друг, передайте нашим подругам из России, что мы всей душой с ними.

Стоявшие вокруг нас девицы дружно зашумели, заулыбались, выражая ей свою поддержку, одна парочка даже разомкнула свои объятия, чтобы похлопать.

– Большое спасибо, – вежливо поблагодарил я и, взглянув на часы, заторопился в отель.

Посетитель уже ждал и, по-видимому, давно – ко мне в номер постучали, едва я вернулся. С легким упреком в голосе вошедшая Гюля Ишханова сказала:

– Здравствуй, Алеша, я ведь просила тебя быть на месте к шести.

Поцеловав меня в щеку и обдав запахом дорогих духов, она опустилась на широкий диван. Я бросил на нее короткий взгляд – по-прежнему изящная и элегантно одетая, но сильно постаревшая с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Привет, Гюля, извини, не знал, что это ты, Рамблер сообщил, что тебя заточили в Бутырки.

Она поморщилась.

– Ты больше читай, что пишут на этой помойке. Вообще-то я сейчас обитаю в Париже, сюда приехала специально поговорить с тобой – в Москву как-то не тянет, а в Париж тебя вызывать сложно.

– Спасибо, я тронут. Еще раз извини за опоздание, меня увлекла за собой толпа очень милых девиц со знаменами. Они дали мне буклет, поблагодарили за поддержку и просили передать привет подругам из России, но я, честно говоря, так и не понял, в честь чего демонстрация.

Гюля пожала плечами, в ее усталом взгляде мелькнуло некоторое подобие улыбки.

– Могу тебя поздравить, Алеша, ты принял участие в параде лесбиянок.

– Черт, – я смущенно почесал затылок, – вот влип! Ладно, о чем, собственно, ты хочешь говорить?

– Ты можешь рассказать, о чем говорили с тобой следователи? Если это не секрет, конечно.

– Да какой там секрет! Так, ерунда, – я вкратце передал ей содержание допросов.

– Я так и думала. Извини, можно я закурю?

– Ради бога, чего ты спрашиваешь?

Подождав, пока из сигареты потянется легкий дымок, Гюля продолжила:

– Так вот, их совершенно не интересовали твои ответы, они тебя просто прощупывали – толком ничего не знали, но пытались выяснить твою роль во всем этом деле.

– Какую роль? Извини, Гюля, до меня не совсем доходит – они все же подозревали меня в убийстве Маши и Эльшана?

– Какой же ты наивный, Алеша! Ты в курсе, что мои счета на сорок пять миллионов долларов заблокированы?

– Читал что-то в интернете, но точно сумму не называли.

– Так вот, могло было быть заблокировано больше ста миллионов, просто, благодаря нашей с тобой кропотливой работе по сбору информации, многие оказались у меня в руках. Мы успели перевести деньги в надежное место, там до них не доберутся, но, сам, понимаешь, для твоего здоровья лучше, чтобы никто ни о чем не догадывался.

– Могла бы не предупреждать, я не идиот. Но откуда такая забота о моем здоровье?

– Ну, мы же друзья, – неожиданно она улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной, – ты мне нужен живым и здоровым. Видишь ли, я хочу с твоей помощью вернуть свои сорок пять миллионов баксов, они принадлежат моим детям.

Я пожал плечами.

– Вернуть? Да их уже давно, наверное, перевели в бюджет, а ваши коллеги-депутаты растащили по крошкам.

– Нет пока, у меня информация, что их придерживают для предвыборной компании. Собственно, это мелочь, конечно, но карликам все сгодится.

– Ну и чего ты хочешь? Чтобы я забрался в компьютеры президента и премьера? Не смеши, Гюля! Во-первых, это физически невыполнимо, во-вторых, им абсолютно безразлично, что ты на них нароешь – мнение народа их не интересует, они плюнут и разотрут.

Пристально глядя на меня, Гюля выпустила пару колечек и стряхнула длинный столбик пепла в пепельницу.

– Нет, конечно, нет. Но у нас появилась кое-какая информация, и если в нужный момент ты окажешь помощь, то получишь десять процентов со всей возвращенной суммы. Сейчас мне нужно только твое принципиальное согласие.

– Нет, Гюля, я больше ничего не хочу, устал. Мне нужно от жизни только одно – найти убийцу моей семьи.

– А если я сообщу тебе кое-какую информацию об этом человеке, – медленно проговорила она, – тогда ты согласишься?

– Соглашусь, – без колебаний ответил я.

– Тогда слушай. Никто из следователей, разумеется, не стал тебе сообщать, но мне точно известно следующее: перед Новым годом в Казарменном переулке был обнаружен труп мужчины с простреленной головой. Отпечатки пальцев его совпали с отпечатками в машине, сбившей Эльшана и Машу с Игорьком. Выяснить личность так и не удалось, скорей всего, это был приезжий, но очень уж все смахивало на заказное убийство – когда убирают исполнителя. Органы начали копать, но не с той стороны – они решили, что Эльшана убрал или кто-то из наших, или кто-то, на кого он собрал компромат. Им нужны все деньги Эльшана, но они запутались, а с какого конца взяться не знают.

– А ты знаешь, кто заказчик? – угрюмо спросил я.

– Если бы! – ее кулачки сжались, по щекам потекли слезы. – Я бы его сама лично прикончила, но у меня ничего нет! Ничего! Одно знаю точно: это не наши. И не те, на кого мы с тобой собирали информацию, – те сами тряслись, что после смерти Эльшана все их дерьмо может всплыть на поверхность. Совершенно непонятно, абсолютно! Может, действительно, какой-то гастарбайтер по пьяни угнал машину и совершил случайный наезд, а то, что его потом пристрелили, – простое совпадение.