Мелиан. Охота Дикой Кошки
Шрифт:
обмякло. Наёмник отступил назад, брезгливо кинув его на пол. В комнате на мгновение одуряюще
вспыхнул можжевеловый аромат и тут же угас. Не глядя в мою сторону, Коннар принялся не спеша
обтирать руки, счищая с них какую-то липкую гадость. От меня не укрылись его глаза –
покрасневшие, с лопнувшими прожилками. Неужели он дотрагивался до меня?
– Спасибо, - с трудом переборов боль в горле и собственную гордость, тихо сказала я.
– Как ты тут
очутился?
– Загнал двух драконидов, - горько усмехнулся
– Путь посуху до этой дыры куда
длиннее. В город я въехал в полдень. Заметил, что ты направилась в этот постоялый двор, а потом
194
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
разглядел эту кшайсу. Она карабкалась по стене прямиком к твоему окну.
Он поддел тело Руанны кончиком сапога. Оно неожиданно легко перекатилось на спину, издав
тихий шелест, словно наёмник разворошил кучу сухих листьев. Я вздрогнула, но отвернуться не
успела. Глазам предстало лицо бывшей попутчицы, которое с трудом поддавалось узнаванию.
Кожа на черепе натягивалась, словно невидимая рука собирала её в узел на затылке. Кое-где
змеились трещины, обнажающие розоватую плоть.
– Ты знала, что кшайсы могут взбираться по стенам, почти как оборотни?
– безразлично спросил
Коннар, вынимая из-за пояса кинжал и легко касаясь кончиком лезвия лица Руанны. От
прикосновения поверхность кожи лопнула. На пол брызнула белёсая, как простокваша, жидкость.
– Убери её!
– услышала со стороны я собственный крик. К горлу подкатила тошнота, обжигая
гортань. Я стремительно отвернулась к окну. Кровать дрогнула, со скрипом приподнялась и
опустилась с приглушённым стуком.
– Можешь поворачиваться, - услышала я голос наёмника. Он стоял, аккуратно укладывая
прикроватный коврик на прежнее место. Видимо, заметив движение с моей стороны, он
выпрямился во весь рост и невесело усмехнулся. Глаза его хранили недоброе выражение, однако
где-то в их глубине я увидела отблеск тщательно скрываемого беспокойства.
– Кшайсы имеют свойство быстро истаивать после смерти, - сообщил он, кивая на кровать.
– Очень
скоро здесь останется только груда костей.
– Что такое кшайсы? - вопрос сам собой сорвался с языка. Меня всё ещё лихорадило от
стремительно развернувшихся событий. Мысль о том, что своим спасением я обязана северянину,
которого сама же и прогнала, впивалась в сердце ледяными шипами. Коннар с насмешливой
укоризной покачал головой.
– И это спрашивает Дикая Кошка - та, что похвалялась своими подвигами и приключениями?
– Я сейчас вцеплюсь тебе в глотку! - прошипела я, с ненавистью глядя на него. Знакомое
раздражение, смешанное с гневом, заклокотало внутри, внезапно успокоив меня. Северянин
осклабился, помолчал несколько ударов сердца и неожиданно
серьёзно произнес:– Кшайсы – твари, что любят прикидываться людьми, завлекать доверчивых бедолаг в укромное
место и высасывать жизнь.
Он бросил быстрый взгляд на кровать, хрустнул пальцами и продолжил:
– Обычно они подгадывают момент, чтобы остаться с тобой наедине, усыпляют и обездвиживают, а
затем просовывают язык – а он у них очень длинный – тебе в глотку, чтобы впиться в сердце. Если
им это удается, то можешь начинать готовиться к встрече с Финнаром(166). Пары мгновений
кшайсе хватит, чтобы высосать твою жизнь.
Я почувствовала накатившую волну озноба и обхватила себя руками за плечи, подвинувшись
подальше от края кровати.
– Ты уже встречался с кшайсами, - пробормотала я. Северянин скривился и сплюнул в сторону.
– Встречался, - сухо сказал он.
– Не знаю, как эта тварь прознала про это. Это случилось после
праздника Посвящения. Тогда тебе впервые дают хлебнуть пшеничного пива и попробовать
женщину. Мне было тринадцать. Две кшайсы пробрались в наш поселок и прикинулись
заблудившимися путницами. Попросили провести их к какому-то дому, затащили в переулок и... Не
знаю, как они это делают, только никто не пришел ко мне на помощь, хотя кричал я громко.
Я вспомнила слова Руанны о том, что никто меня не услышит, пока она сама того не позволит.
195
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
– Поганый язык одной уже бился у меня во рту, как полудохлая рыба, когда дядя, каким-то чудом
оказавшийся в том переулке, снёс кшайсе голову, а вторую окунул в сугроб и долго держал, пока
она не сдохла. Потом дядя сказал, что они боятся воды, - по перевернувшемуся лицу Коннара было
видно, что эти воспоминания не доставляют ему удовольствия. Меня это мало волновало.
Минувшие события постепенно обретали смысл и складывались в малоутешительную картину.
– Они боятся воды, - задумчиво повторила я.
– Так вот почему Руанна так не хотела плыть на айоле!
Серебро у них, похоже, тоже не в чести, - добавила я мгновение спустя, вспомнив эпизод с
монетками. Северянин дёрнул плечом.
– Расплатиться с ними я не пробовал, - саркастически сказал он, но я перебила его:
– Ты сразу понял, что Руанна - это кшайса, и именно поэтому последовал за мной?
Уж не знаю, почему, только очень захотелось получить ответ на этот вопрос. В течение нескольких
ударов сердца Коннар буравил меня пытливым взглядом и негромко произнёс:
– Когда наёмнику возвращают его клятву, он волен следовать, куда ему угодно. Я не смог оставить
одну сумасшедшую ведьму с золотыми глазами, что очертя голову бросается навстречу