Мелиса Мартен: сила к жизни

Таким образом, после вчерашнего позднего вечера Мелисе уже никак не удавалось переменить свои чувства и единственное на что она могла надеяться, так это на сокращение встреч и общения между ними. Ради этого она и отправилась с близняшками в поле, планируя провести там весь день. Только Андрэ испортил все её планы. И хоть она и пыталась отстраниться и старательно сдерживалась до последнего, слова герцога задели её и единственными словами, прозвучавшими в её голове, стали: – «Будь что будет!»

– Вы закончили? – задал вопрос Андрэ после того, как обошёл половину поля крокусов вдоль леса.

– Ох, нет. Ещё не готово, – суетливо выпалила маркиза и принялась ещё усерднее что-то дорисовывать, от чего её сердце ускорило ритм, а тело бросило в жар. Она до последнего надеялась привести картину в удовлетворимый вид, и сейчас больше всего на свете ей не хотелось, чтобы герцог увидел её творчество.

На деле маркиза, будучи человеком из другого мира, была абсолютно далека от здешних культурных времяпрепровождений. И хоть после попадания в дом Мартен ей нанимали учителей и пытались привить любовь к искусству, в итоге она не достигла и малейших среднестатистических способностей ни в рисовании, ни в пении, ни в игре на музыкальных инструментах. Все её навыки и с натяжкой нельзя было назвать посредственными, на столько сильно она выбивалась из общей массы. Даже рисование, которое так важно в эскизах новых нарядов, давалось ей с трудом. Поначалу, когда Мелиса только задумала авантюру с ателье, она даже не могла перенести свои идеи на бумагу, и только спустя недели бессонных ночей ей удалось нарисовать хоть немного понятное другим людям платье. Правда на этом её стремления к улучшению своих способностей прекратились. На практике оказалось, что схематичных рисунков вполне достаточно, и что удобнее было создавать что-то новое сразу на манекене, а если же и случались какие-либо проблемы, то Мелиса просто обращалась за помощью к конструкторам выкроек, и они вместе придумывали как воплотить идеи маркизы в жизнь.

Что же касается картин маслом, то это была первая такая картина в её жизни. И достижением было уже то, что Мелиса не перепачкалась в красках с головы до пят.

– Да бросьте, всё уже наверняка давно готово. Что вы там всё подрисовываете? – Андрэ повис над мольбертом, пытаясь заглянуть в него. – Хм? Что это? Это вы нарисовали? – он смолк и в недоумении уставился на маркизу, которая подскочила с места, усиленно пытаясь прикрыть своё творчество.

– Я же говорю, что ещё не закончила.

«Это месть, чтобы я ждал её до самого вечера?» – задался вопросом Андрэ, затем обошёл мольберт и внимательно оценил те части картины, которые маркизе не удалось заслонить собой. – Какая у вас была оценка по живописи?

– Оценка? Я была отличницей! – И Мелиса не соврала, в школе по ИЗО у неё действительно были исключительно пятёрки.

– Мистеру Мартен следовало уволить вашего преподавателя.

– Мне просто нужно ещё немного времени, – не хотела она признавать своего провала.

– Слышал, что раньше часто встречались мошенники, которые выдавали себя за учителей. Ваш преподаватель точно не был шарлатаном? – Андрэ обхватил Мелису за талию и бережно оттащил от мольберта, чтобы рассмотреть картину целиком и не довольствоваться только краями, которые не удалось заслонить маркизе собой.

– Как будто вы смогли бы лучше? – цокнула язычком Мелиса и возмущённо всплеснула руками, словно кидая герцогу вызов, пока тот, не обращая на неё внимания, рассматривал картину.

– А это что за пятна? Стога сена? – Андрэ наклонился, чтобы получше разглядеть.

– Это козочки! Когда я только пришла сюда, то на том холме пастух пас коз.

– Ах, ко-озочки, – протяжно передразнил её Андрэ, затем выпрямился, с ухмылкой потёр подбородок и добавил. – В этих краях не разводят коз. Если это было на том холме, то там обычно Бартеламью пасёт овец.

– Но они явно были не пушистые и то и дело прыгали, – настаивала на своей правоте Мелиса.

– Конечно они были лысые, ведь их как раз недавно подстригли. Овец стригут по весне. Вы не знали?

Мелиса надула губы и обиженно, почти беззвучно пробубнила: – Раз такой умный, зачем было вообще спрашивать?

– Вы правы, мне не следовало так реагировать. Ни один человек не может быть талантлив во всём.

– Звучит словно снисхождение. Неужели всё так плохо?

– Не всё… – Андрэ принялся ещё усерднее рассматривать картину. После чего сквозь сдержанную ухмылку еле выдавил из себя хоть какой-то комплимент: – Облака вот красивые.

– Ох, ладно, просмейтесь наконец.

– Не буду, всё правда не так плохо. Ну разве, что овцы… Сколько бы я не приглядывался, но ног всё равно почти не видно. Ваши ко-о-озочки похожи на маленькие кучки сена, – сделав особый акцент на козочках, выдал свой вердикт герцог.

– Так исправьте. Вот держите, – недовольная его насмешками, Мелиса моментально вложила кисть в руку Андрэ.

– Боюсь, если я приложу руку к картине, то животные даже издалека не сойдут за стога сена, – Андрэ хоть и подкалывал маркизу, но сам он последний раз держал в руках кисть в далёком детстве, и в действительности его навыки в рисовании были ничуть не лучше, чем у Мелисы. Он всегда считал рисование наискучнейшим времяпрепровождением.

«Это занятие для нудных девчонок», – кричал маленький Андрэ и никто, кроме матери, не мог заставить его взять в руки кисть и краски.

– Давайте-давайте! Смеялись? Так теперь покажите мастер-класс, – продолжала подначивать его Мелиса, и герцог недолго думая сдался.

– Обращаю ваше внимание, что я вас предупредил. Если я всё испорчу, то не расстраивайтесь и не вините меня потом.

«Что ж, теперь её очередь смеяться над моими художествами. Зуб за зуб, верно?» – подумал про себя Андрэ, затем сел на поваленное дерево и принялся уверенно пририсовывать овцам ноги: кому-то кривые, а кому-то чересчур ровные и длинные, больше похожие на ходули.

– Вы были правы стало только хуже. – протянула Мелиса, раздумывая над тем, как теперь можно было превратить этих монстров хоть в какое-нибудь животное. – Давайте просто сделаем их суперпушистыми, представим, что их ещё не подстригли. Дайте-ка.

Маркиза, стоя позади, обхватила одной рукой кисть герцога, второй облокотилась на его плечи и принялась его рукой вырисовывать объёмную шерсть. Тщательно, трудясь над каждым завитком, она руководила Андрэ, пока тот не отстранился.

– Что такое? – заметив это, Мелиса повернула лицо в его сторону так, что между их носами было от силы чуть больше десяти сантиметров.

– Ваша шляпа… – начал герцог, указывая на то, что поля задевали его.

– О, простите. Я сниму, – Мелиса свободной рукой дёрнула за край ленты, сняла шляпу-капор и положила её на край дерева. – Так я не буду вас бить полями, – добавила маркиза и вновь нагнулась к герцогу, чтобы продолжить рисовать, только теперь между их щеками не было преград. Поля шляпы больше не скрывали обзор, и Мелиса могла краем глаза видеть Андрэ, от чего почувствовав неловкость, она тут же опомнилась: – Хотя что это я?.. Это ведь вы должны были показать свои способности, так что продолжайте без моей помощи.