Менеджер по покупкам душ (рассказы)

– Свободный и независимый художник, удачливый игрок, борец с Системой, – нарочито легко сказал Герман.

– Свободными и независимыми в России являются лишь те, кто абсолютно никому не нужен, – царапнула его глазами Огонькова. – Насчет борца с Системой, вы что, извините за выражение, нацбол? Вроде не подросток, не гей, не психопат, не дурак…

– Вы не понимаете, что я имею виду под словом «Система», – вновь улыбнулся Герман. – И вы зря думаете, что стать никому не нужным легко! С малых лет любое юное существо, не обремененное ни интеллектом, ни собственным мнением, ни жизненным опытом швыряется любящими родителями в коллектив, являющийся маленьким ошметком колоссальной Системы. Абсурдные правила, тотальная власть насилия, мини-фашизм, презрение к мысли, неприятие индивидуальности особенно ярко проявляются в современных стадах именно в юношеском возрасте. И всем от ребенка что-то нужно! Толпа друзей сжимает тебя в удушающее любой свободный порыв души кольцо, бормочет свои одинаковые бессмыслицы, и существо, так и не ставшее личностью, внешне взрослеет, меняет тетрадки на рефераты, рефераты на регламенты бизнес-процессов, а внутри остается клонированным болванчиком, не способным подняться выше рамок этого талантливо режиссированного сумасшедшего дома, где психи лечат врачей с помощью электрошока! И всем от всех опять что-то нужно, а если ты – это не все, то нужно в десятки раз больше! Я работал в пяти солидных компаниях, везде наблюдал этих странных и страшных полусумасшедших, ограниченных клонов человека, и с изумлением понял – им пишут их одинаковые тексты! И не только телевидение, и литература для дегенератов, нет – такой жуткий спектакль должна поставить необыкновенно одаренная, обладающая воистину мистической властью сила, намного могущественнее и талантливее нашего гэбешного упыря и его вурдалаков! Эти серые коррупционеры, недодумцы и медвежата не управляют Системой, а являются ее частью…

– Итак, Система – это срежессированное безумие нашего мира, – протянула Наама. – Небезынтересное мировоззрение, но не более того. А как же вы боретесь с этой, с позволения сказать, адской Системой?

– Когда меня швырнули в Систему, она сразу поставила перед моим сознанием выбор – или я в ней, или я нигде – нищий, всеми презираемый фанатик без средств к существованию. Но каждый день, проведенный в этой звериной бессмыслице, с вечными сюрреалистическими интригами, банальностями и псевдопрофессионализмом, имеющими лишь одну явную цель – урвать побольше дензнаков, популярности и власти, медленно убивал меня. Время беззвучно таяло, толпа вокруг раздражала, попытки играть по правилам Системы проваливались – натурально играть роль современного полудурка у меня не получалось, я все время сползал в гротеск, пытаясь влезть в узкую щель между клиническим идиотизмом и корпоративной культурой. Тем не менее, мои рекламные проекты успешно продавались, и я более-менее динамично полз по карьерной лестнице, конечно же, отставая от стандартных бездарностей – Система их обожает даже больше, чем циничных, но неглупых подонков. Но однажды мне удалось совершить крохотную победу над Системой – я выиграл на бегах десять тысяч долларов.

– Игра на бегах – это ваша борьба с Системой? – рассмеялась Наама.

– Зря смеетесь, – с улыбкой посмотрел на сотрудницу ООО «Избавление» Герман. – Система контролирует фортуну в казино и любых других игорных заведениях, честно выиграть там невозможно, как невозможно добиться признания, понимания и любви современных россиян с помощью ума и таланта. Но я нашел у Системы одну странную и непонятную брешь – тотализатор. Естественно, все результаты бегов и скачек заранее продуманы, ставки заранее сделаны, но существует свобода выбора и реальный шанс выиграть солидные деньги, при вопиющем факте – тебе отдадут выигрыш, и на выходе тебя не встретит свора братков, что происходит в любом другом российском игорном заведении.

– Очень зыбкая философия, – нахмурила изящные брови Огонькова. – Почему бы вам не бороться с Системой, встав на путь ограблений, убийств, финансовых афер?

– Если бы я встал на путь вора и убийцы, я бы не боролся с Системой, а играл бы по ее правилам, – невозмутимо сказал Герман. – Я был бы в Системе, будучи карманником, киллером и или оппозиционером, то бишь полноправным участником этого массового безумия.

– А скачки – не безумие? – поддела его Наама.

– Предсказуемые наездники и жокеи – не биржевые брокеры, – отрезал Марков. – При мне они молчат, я с ними не взаимодействую, а лишь вычисляю победителя. Я стал зарабатывать на жизнь не только тотализатором – я востребованный дизайнер, но работаю теперь исключительно на дому и всегда с разными конторами. Я практически победил – стал наконец-то никому не нужным, но более-менее прилично обеспеченным, а эти клонированные менеджерята теперь лишь фон, а не основная часть моей жизни. И я по-настоящему свободен – не только делаю то, что хочу, но и не делаю того, что мне отвратительно.

– А вам не приходило в вашу не менее безумную, чем Система, голову, – Наама еле сдерживалась, чтобы снова не расхохотаться. – Что я – часть этой Системы, а вы, как я полагаю, имеете явные намерения вступить со мной в связь, следовательно…

– Дегустация вин – не алкоголизм, – заулыбался Марков. – А вы – явно редкий и необычный сорт, иначе уже давно бы с раздражением произнесли «че-то я по типу как бы не догоняю, че у тя за шняга, ты вообще по типу шизанутый и не прикольный перец» и с чувством глубочайшего презрения облили бы меня московской грязью из-под колес вашей «Мазды».

– Нет, господин дегустатор, вы тип необычный и небезынтересный, – наморщила гладкий лобик Наама. – А вы уверены, что я женщина только для, как вы выразились, «дегустации»?

– Вы современная деловая женщина, и никогда не опуститесь до прочных и крепких отношений с одним-единственным мужчиной, – убежденно сказал Герман. – Для вас такой еще не родился. На сексуальной диете явно не сидите, да и я являюсь для вас даже не сортом вина, а глоточком марочного коньяка. Но я убежден – в вашей коллекции только элитные напитки, самогоном и пивом вы явно брезгуете. Я же мужчина – мне приходится восполнять количеством недостаток качества. Но неужели я не являюсь достойным вас сортом? Хотя бы на пробу?

– Наглец, – заулыбалась Наама.

– Уговорил? – широко улыбнулся Герман.

– Как же вы, бедный, девочек-припевочек уговариваете? – сочувственно спросила Огонькова.

– Сложнее, – поник Герман. – Приходится придуриваться, а они иногда это чувствуют. С вами можно быть относительно откровенным…

– Напористые кобели-интеллектуалы всегда были моей слабостью, – вздохнула Наама.

– Посчитайте, пожалуйста, – кивнул Марков официанту. – Гостиница, ваша территория, мое холостяцкое логово?

– Логово близко, и оно действительно холостяцкое? – невинно поинтересовалась Наама.

– Десять минут езды, – страстно сказал Марков – Холостое, как залп «Авроры».

– А потом разрушения на всю жизнь! – притворилась испуганной Наама.

– Не волнуйтесь, – торжественно сказал Марков. – Мое орудие экологически чисто и вреда вам не причинит.

– Справочку из диспансера, будьте любезны, мужчина, – вдруг сварливо сказала Огонькова.

– Прошу, – нисколько не удивился Герман и вынул из портмоне искомый документ.

– Взаимно, – протянула подобный документ Наама.

– Вы обворожительны, – поцеловал ей руку Марков. – Как сказал Гагарин перед покорением космических просторов «Поехали».

– И махнул рукой, – усмехнулась Наама. – Ну ладно, осмотрим вашу ракету…

После выхода из ресторана они наконец-то поцеловались и с недвусмысленной целью устремились к дому господина Маркова.

***

– Дьяволица! – кричал в экстазе Герман, бросив все силы для борьбы с Системой в отдельно взятый половой акт.

– А-а-архидемооон! – в еще большей нирване стонала Наама.

Через несколько часов сотрудница ООО «Избавление» Наама Огонькова и борец с Системой Герман Марков усталые, довольные и пресыщенные свернулись в объятиях друг друга.

– Имеется предложение уснуть, – зевнул Герман. – Но если это расходится с твоими планами, я все еще в состоянии стояния.

– Не надо превращать прекрасное вино в перебродивший уксус, – не менее сонно пробормотала Наама. – Спим!

Герман выполнил это ценное указание незамедлительно. Наама, дьявольским усилием воли стряхнув подступающий дар Морфея, достала из сумочки небольшую медную пластину. Направив пластину на спящего Германа, она изумленно присвистнула, взглянув на цифры 2 и 2, засветившиеся на корпусе пластины. Потом сонно зевнула и мирно уснула, обняв во сне потенциального клиента ООО «Избавление».

Утром Наама проснулась от изысканно-трагического вокала Мирей Матье и аромата свежесвареного кофе, стоявшего рядом с постелью.

– Кофе в постель, – сонно пробормотала она. – Как банально!

– Независимые индивидуальности не боятся банальностей, но в культ их не возводят, – из кухни появился великолепный Герман. – Если тебе не нравится кофе по утрам – с удовольствием выпью сам. Кстати, сегодня рабочий день, тебе никуда не нужно?

– Хамло, – рассмеялась Огонькова. – Дай женщине сначала проснуться, а потом выставляй на улицу! Или у тебя жизненный принцип – лучший момент общения с женщиной, когда она уходит?