Менестрель

– - Низкий болевой порог? Что, даже так больно?
– - парень выдернул тоненькую прядку волос, заставив девушку шипеть от боли.

– - Приятного мало...
– - тихо, как ей показалось, прошептала она, отводя взгляд от похожего на мертвеца эльфа.

– - Для кого-то, кто сейчас будет умирать медленной и мучительной смертью во имя науки, ты слишком дерзкая, -- парень взял в руки один из бутыльков, наиболее плотно закупоренный -- профессор редко пользовался этим.
– - Впрочем, позволить тебе умереть от боли раньше времени я не могу, так что открывай рот.

– - Что это?
– - девица недоверчиво покосилась на прозрачную жидкость на ложке.

– - Назовем это обезболивающим, хотя это не совсем так, -- на лице Адриана явственно читалось раздражение.
– - Расслабься, это не отрава! В моих интересах, чтобы твоя туша была жизнеспособной достаточно длительное время...

– - И что же вы собираетесь узнавать подобным образом? Что вам дают мои страдания?
– - едва сдерживая плач, шептала девушка.

– - На самом деле, многое. Они дают и некоторые данные об организме, связанные с нервными окончаниями, которые отвечают за ощущение боли, и сведения о работе мозга. Ко всему прочему, чужие страдания порождают всплеск энергии. Достаточно лишь уметь ее использовать. Тем не менее, меня сейчас интересует не это, а по сему... открывай рот! Быстренько приведем тебя в бессознательное состояние, и я начну работу!
– - парень ухватил ее за челюсть, сильно надавливая с боков и заставляя ее открыть рот.

Однако та резко дернула головой на секунду вырываясь из цепких пальцев:

– - Что именно ты хочешь знать?
– - затараторила она, уворачиваясь от ложки с анестетиком.
– - Мой отец -- знахарь, я многое могу рассказать...

– - Да перестань ты вертеться!
– - прикрикнул Адриан и швырнул ложку.
– - Надо сказать профессору, что приделал какой-нибудь удерживатель для головы...
– - парень сел на стул и, зло сверкнув глазами, спросил: -- И что же ты можешь мне рассказать, дочь знахаря? Как простуду малиной лечить?

– - А ваши, что, тоже болеют?
– - голос прозвучал до крайности удивленно.

– - Болеют. Еще как болеют. Я тебе скажу больше -- все расы болеют. Не все простудой, конечно, -- усмехнулся он. Такой наивности от знахарки он не ждал.
– - Слушай, даже если ты знаешь уйму всего об индивидах вашей расы и согласна поделиться, это не изменит конечный итог. Другой вопрос, что я все сделаю под анестезией, а вот профессор церемониться не станет. Помогать тебе сбежать я не собираюсь. По крайней мере, за пределы Камайна. А здесь ты просто не выживешь...

– - Позвольте мне хотя бы попытаться!
– - крикнула она, приподнимая светловолосую голову.

Парень приподнял правую бровь, с насмешкой глядя на девочку. Он знал, что стоит ей покинуть башню, как ее раздерут призванные твари. Профессор не любит, когда подопытные кролики убегают. Он прекрасно это знал. Непроизвольно он прикоснулся к шраму на шее. Первые дни в башне, первобытный ужас перед своим учителем. Днем он бежал к воротам, когда здоровенный яски едва не порвал ему глотку. Тогда он остался жив лишь по воле Господина Случая, вовремя разбудившего Эльнора...

Да, он лучше многих знал, что значит "сбежать из башни". Однако горящие решимостью глаза девицы будили в сребровласой голове интерес и даже некий азарт. Это должно быть любопытным.

– - Хорошо, -- улыбнулся Адриан, накидывая на обнаженное человеческое тело свой плащ.
– - Если выживешь, можешь оставить его себе. Профессор прибудет ближе к утру. У нас есть часа два, чтобы ты ответила на мои вопросы и выбралась за пределы башни...

– - Ты позволил ей уйти?!
– - шипел профессор, в окно наблюдая, как фигурка в плаще скрылась за воротами.

– - Я вам скажу больше, -- безразлично листал записи в дневнике Адриан.
– - Я помог ей добраться до выхода, не привлекая внимания. Все, что нужно, она сказала. А наблюдать, как она пытается выжить здесь, намного интереснее, чем слушать крики и мольбы о помощи...

Послышалась хлесткая пощечина. Парень притих, не рискуя поднимать глаза на пышущего яростью профессора. На худой щеке темнел отпечаток ладони, губы постепенно окрашивались кровью.

– - Ты хоть осознаешь, насколько тяжело протащить в Камайн человека?! А эта девчонка...

– - Ее зовут Роза!
– вскинулся парень и тут же опустил голову, не рискуя даже пошевелиться.

– - Ты, ничтожный червь, я вытащил тебя из самого дерьма, дал тебе свое имя, взял тебя -- крысеныша, не умеющего даже читать!

– - в ученики, а в благодарность ты делаешь все возможное, чтобы подгадить мне!
– - воздух в комнате потяжелел, по полу стелилась черная дымка.
– - Ее зовут Роза!
– - передразнил Эльнор.
– - Какая разница, как зовут лягушку, которую ты должен резать?! Дай сюда!
– - он вырвал из подрагивающих рук дневник и начал спешно читать его.
– - Подумать только! Упустить столь ценный экземпляр!..

– - Я... Простите, профессор!
– - парень резко встал со стула.

– - Простите? Простите?! Ты серьезно? Адриан, ты знаешь, чем нам грозит освобождение этой твоей Розы?
– - голос профессора зазвучал подозрительно ласково.
– - В лучшем случае, девочка, в благодарность за твою сомнительную доброту, умолчит о пытках. Тогда нас просто посадят лет на двести за незаконное проведение человека на территорию Камайна. А если она хоть слово скажет о них... Молись, чтобы тебе просто снесли голову, мальчик!
– - старый эльф грохнул дневник на "разделочный" стол.
– - Следи за своей Розой. День и ночь. Если стража, из любопытства, просто подойдет к ней -- сообщи мне. А затем хватай все необходимое и беги.

– - Но, профессор!

– - Что "профессор"? Я не хочу, чтобы мои труды пропали. А пока ты, выродок яски, жив -- живы и мои исследования. Помни, Адриан -- жизнь не имеет ценности. Ее имеют лишь знания. И если ради них придется убивать, пытать, шпионить, предавать -- будь готов к этому. Все. Пути. Познания. Хороши!
– - Эльнор хлопнул дверью.

Лишь сейчас Адриан начал понимать, что сделал. В Камайне нет людей. Эта раса крайне враждебно, в большинстве своем, реагировала на любые другие, и добровольно в земли королевства не заявлялись. Девушка привлечет массу внимания, объявившись даже в самой скромной деревушке, вроде той, откуда был родом сам Адриан. Если, конечно, ее не сожрет что-нибудь по дороге. Фоуксы. Они только хорошо объезженные такие покладистые. Хотя в этой местности встречаются твари и похуже. Одни только искалеченные профессором демоны чего стоят.

Парень тряхнул головой, добыл из кармана штанов плотный матерчатый мешочек, набитый смесью ядовитых трав, и вдохнул содержимое. В глазах потемнело. Будто потеряв всякую опору, тело молодого эльфа буквально распласталось по всему стулу. Дыхание участилось. В легкие словно засыпали иголок. Надо просто потерпеть. Секунды боли, и придет ясность сознания. Так всегда происходит. Происходило.

Однако время действия яда уже вышло, а желанное спокойствие не приходило. Боль быстро прошла и унесла с собой все побочные эффекты, забыв, тем не менее, забрать всю муть рассудка. Психанув, эльф швырнул злосчастный мешочек на пол. Через пару мгновений перед еще больше посеревшим лицом возник ком света. Вслед за ним появилось еще с десяток таких же. Повинуясь воле колдуна, те выстроились в окружность. Поверхность меж ними замерцала, создавая своеобразное зеркало и... показала висящий на ветке плащ. Парень выругался и принялся перенастраивать заклинание на другую свою вещь, а именно, на рубашку, которую вручил беглянке. Как и ожидалось, "зеркало" показало спину девицы. Пару раз дотронувшись до изображения, он увеличил зону действия заклинания и теперь мог наблюдать всю полянку, на которой девица, видимо, решила устроить привал. К сожалению, понять в какую сторону она направилась не представлялось возможным, а потому, не придумав ничего лучше, молодой маг поудобнее устроился на стуле. За сей скучной картиной ему предстояло наблюдать еще не один час. По крайней мере, так думал он. Откинувшись на спинку стула, он ногой пододвинул мешочек к себе, поднял его и вновь вдохнул перетолченную в порошок смесь. В этот раз, правда, совсем немного. Таких небольших порций яда уже давно не хватало для достижения требуемого эффекта, но было достаточно для рассеивания внимания. На секунду парень прикрыл глаза, почти позволяя дремоте увести себя в мир снов, когда из мерцающего экрана послышались голоса.