Мерецков. Мерцающий луч славы

Мерецков сказал, что совершит ряд поездок по военным округам, чтобы посмотреть, как и чему там обучают войска.

–  Разумное решение, - одобрительно произнёс вождь.
– Только будьте весьма строги к тем командирам и начальникам, кто плохо обучает войска. Принимайте меры на месте, у вас для этого есть все полномочия.

Мерецков понял, что приём окончен и он может идти. Он поднялся с места и, глядя на Сталина, сказал:

–  Я начну свою работу с Ленинградского военного округа.

–  У вас там есть крепкая поддержка - Жданов, так что действуйте!

Учения в Ленинградском военном округе, которым руководил генерал Попов, прошли успешно, и Мерецков остался ими доволен. Попова Кирилл Афанасьевич знал давно как вдумчивого военачальника, и хотя тот недавно принял округ, но успел сделать немало полезного.

–  Маркиан Михайлович, ты меня порадовал, - весело произнёс Мерецков.
– Командиры действовали на учениях по-боевому и поставленные задачи решили правильно. Хочу посоветовать наладить более тесное взаимодействие с Балтийским флотом. Флот здесь большой, и флот сильный. Пехота хоть и царица полей, но без боевых кораблей и судов ей водные преграды не преодолеть.

Попов был не робкого десятка, но человек самокритичный.

–  Перед учениями я собирался побывать в штабе у адмирала Трибуца, но не смог и теперь сожалею, - признался он. На его скуластом лице появилась печаль.
– Надо было на учениях высадить пару морских десантов, да не выгорело.
– Он огорчённо вздохнул.
– Тут вы правы на все сто процентов, и я не смею возражать. Учту на будущее.

–  А сам Трибуц на тебя не выходил?

–  Нет.

–  Я поговорю с наркомом Военно-Морского Флота адмиралом Кузнецовым, - пообещал Мерецков.
– Человек он молодой, но моряк отменный и найдёт что посоветовать Трибуцу.
– Кирилл Афанасьевич помолчал.
– Скажи, Маркиан Михайлович, какова ситуация на границе, тихая?

–  Никак нет, - передёрнул плечами генерал.
– Немецкие самолёты часто нарушают наше воздушное пространство, а сбивать их нам категорически запрещено. Отчего вдруг так?

–  Товарищ Сталин считает, что из-за этого могут возникнуть трения с Германией, с которой, как тебе известно, мы заключили Пакт о ненападении, - пояснил Мерецков.

Попов не сдержался и заявил, что дело идёт к войне, неужели там, наверху, этого не видят?

–  Поверьте, Кирилл Афанасьевич, у меня душа болит...

–  У тебя ли одного, Маркиан Михайлович?
– В голосе Мерецкова прозвучал укор, и у генерала недобро заныло сердце.

Мерецков стал собираться в дорогу. Он даже не принял приглашения командующего поужинать, сославшись на то, что его ждут в Киевском Особом военном округе.

Перелёт на «кукурузнике», как называли в войсках небольшой самолёт, занял всего час. Командующий Округом генерал Кирпонос в это время был во Львове, и обстановку Кириллу Афанасьевичу доложил начальник оперативного отдела штаба генерал Баграмян. Обобщая сказанное, Иван Христофорович заявил:

–  Немцы сосредоточивают свои войска у нашей границы, товарищ замнаркома. Полагаю, это не к добру. Вчера я был у пограничников и всё это видел.

–  Тогда и я хочу всё это увидеть, - улыбнулся Мерецков.

–  Сомневаетесь?
– усмехнулся в усы Баграмян. Он сто ял перед Кириллом Афанасьевичем высокий, его скуластое лицо было напряжённым, такое же напряжение читалось в лучистых глазах.

–  Нет, но коль мне надлежит проинформировать руководство, я должен сам посмотреть и оценить ситуацию. Такое у меня правило.

–  Хорошее правило!
– вырвалось у Баграмяна.
– Придётся и себе взять его на вооружение.

17

Утром, едва забрезжил рассвет, Мерецков на машине выехал во Львов. Он побывал в армиях округа, побеседовал с командармами, которые не скрывали своего беспокойства и в один голос заявляли, что немцы скапливают свои войска у границы. Кирилл Афанасьевич лично провёл длительное наблюдение с передовых пограничных постов и убедился, что немецкие офицеры ведут себя чрезвычайно активно, то и дело разглядывая в бинокль, что делается на сопредельной стороне.

«Да, крепко запахло порохом на границе», - подумал Кирилл Афанасьевич. Отсюда, не заезжая в Киев, он направился в Одессу, где его встретил начальник штаба округа генерал Захаров, давний друг и соратник по службе в Белорусском военном округе. Матвей Васильевич был так рад приезду Мерецкова, что подскочил к нему и, не соблюдая субординацию, обнял его за плечи.

–  Вы уж извините, Кирилл Афанасьевич, расчувствовался, увидев вас, - произнёс он.
– Я часто вспоминаю Белоруссию, где служил под вашим началом. Хорошо мы там работали!

Следом за ним Мерецков вошёл в штаб округа.

–  Хочу посмотреть, Матвей Васильевич, как вы тут с генералом Чибисовым укрепляете округ. Кстати, где командующий?

–  Никандр Евлампиевич убыл к авиаторам. Если он нужен, я могу ему позвонить.

–  Не надо.
– Мерецков сел на стул, снял фуражку.
– Ты, наверное, помнишь, что во время войны с белофиннами я был командующим 7-й армией, а Чибисов возглавлял штаб. Хорошо он работал. Есть у него и чутьё военное... Ты с ним ладишь?

–  Живём душа в душу!
– улыбнулся Захаров.

Мерецков встал, подошёл к карте. Он что-то долго разглядывал на ней, потом обернулся и спросил:

–  Где у тебя находится механизированный корпус генерала Малиновского? Почему-то я его не вижу...

–  Вот его дислокация!
– Захаров показал расположение корпуса на карте.

–  Далековато от границы, - заметил Кирилл Афанасьевич.
– Выведи его поближе к границе и сделай это во время учений. Понял?

–  Сообразил...

–  Как служит у тебя Родион Яковлевич? В Испании он крепко бил франкистов, я восхищался им.

Захаров сказал, что на генерала Малиновского можно положиться, своё дело он знает, люди у него подготовлены.

–  Правда, есть одно «но»...
– Матвей Васильевич замялся.

–  Случилось ЧП?

Захаров повёл плечами, словно сбросил с себя оцепенение, на его простодушном лице появилась улыбка.

–  Никаких ЧП!
– Генерал глубоко вздохнул.
– У Малиновского лишь на бумаге числится мехкорпус, а по сути у него только одна дивизия. Нужны танки, а их пока нет.