Мертвые роботы

– Сгодится голографический иллюзион? – Рим вспомнил, что такие приборы были крайне популярны в мегаполисе, они могли транслировать художественные фильмы в трехмерном пространстве. Иллюзион представлял собой небольшой браслет и выглядел как обычные наручные часы, модные много веков назад.

– Сомневаюсь, что мы найдем на свалке нечто подобное, – Эр был уверен, что такие технологии идут на вторичную переработку.

– Мой датчик слежения показывает, что в недрах этого мусорного холма может найтись полезная деталь, – Эр просканировал ближайшую мусорную гору и посмотрел на Рима, который тяжело вздохнул и взялся руками за лопату, воткнутую в землю рядом с ним.

– Нам бы в этом случае не помешал бульдозер, – Рим копал уже в четвертый раз, но пока поиски не принесли никаких конкретных результатов. Найденные приборы оказались в столь плачевном состоянии, что не годились даже на запчасти.

– Копай осторожнее, – предупредил Эр.

– Давай ты не будешь говорить мне под руку, – злился Рим, – я стараюсь.

– Я бы с удовольствием тебе помог, но не могу держать в руках инструмент, – Эр по-человечески развел конечностями.

– Не парься, дружище. Это я просто ворчу.

– Чуть левее, – направлял его движения робот, продолжая руководить ходом раскопок, – еще немного и оно покажется наружу.

Рим решил не рисковать и отложил лопату в сторону. Он склонился над ямкой и стал рыть землю руками, стараясь не повредить то, что там покоится. Вскоре его пальцы наткнулись на что-то мягкое, он разгреб песок руками и увидел перед собой полусгнившую картонную коробку размером с ладонь.

– Кажется нам повезло, – он аккуратно извлек коробку из земли и поставил ее перед роботом.

– Прибор в упаковке, – казалось, что робот удивился не меньше человека, полагая, что нетронутый прибор оказался на мусорном полигоне по ошибке.

Рим аккуратно разорвал упаковку и извлек на свет прямоугольный прибор черного цвета, который уместился на ладони.

– Для чего он использовался? – спросил Рим.

– Я не сталкивался с такими изобретениями человечества, – ответил Эр, – разве в мегаполисе сейчас это не используют?

– Он немного похож на мультиметр, но здесь нет никаких кнопок и разъемов, кроме небольшого отверстия внизу. Вероятно, это для питания. – Рим вытащил шнур зарядки, отметив, что он должен подойти для источника переменного тока в доме Жани.

– Разберемся на месте, – Рим сунул коробку в карман куртки, поднял с земли лопату и с хрустом разогнул спину.

– Ты устал? Мы можем продолжить поиски завтра? – беспокоился о нем робот.

– Черт, никак не могу привыкнуть, что ты не человек, – поделился с ним Рим, взваливая лопату на плечо, – ты ведешь себя как человек, даже больше чем человек.

– Это потому что я провел больше времени с людьми, чем с роботами, – пояснил Эр, – когда я включился, то битва между роботами была в самом разгаре, а потом все неожиданно закончилось.

– А тебе никогда не хотелось пообщаться с другими роботами?

– Как это? – Эр непонимающе уставился на человека.

– Ну не знаю, – пожал плечами Рим, – поболтать по душам.

– У роботов-воинов нет голосового анализатора, он им без надобности, а общение сигналами внутренней сети выглядит как набор команд.

– Типа постояли и разошлись?

– Можно и так сказать, никакого конструктивного диалога между машинами не может быть в принципе.

– Думаешь, что в мире вообще не существует роботов похожих на тебя? – Риму даже стало грустно, он вдруг остро почувствовал одиночество этого крохотного робота.

– Этого я не знаю, – робот даже на мгновение замер, обдумывая слова человека.

– Ну что, попробуем откопать еще что-нибудь или будем возвращаться? – Они забрались довольно далеко от лагеря, и робот стал переживать, что они не успеют добраться до отчего дома до темноты.

Конечно, Эр вполне мог бы переночевать и снаружи, но с некоторого времени стал испытывать настоящий страх, ему действительно казалось, что нет ничего ужаснее одиночества, поэтому он всегда оставался с Жани, охраняя ее тревожный сон. Впрочем, сейчас он чувствовал, что не один. Этот мужчина вдруг завоевал сердце маленького робота и тот ему полностью доверился, ведь он догадывался, что тому пришлось здорово рисковать, чтобы раздобыть запасной элемент питания, хотя Жани тщательно пыталась это скрыть. Но робот существовал на Земле слишком долго, чтобы понять, как они оба устали после экспедиции за аккумулятором и как испачкана их одежда.

– Думаю, на сегодня хватит поисков, – Робот развернулся и медленно покатил по направлению к дому. Рим последовал за ним, стараясь догнать его и идти рядом. Ему казалось, что он прогуливается по Пустоши с маленьким ребенком, который требует его защиты – робот едва доставал ему до пояса. Хотя Рим никогда не общался с детьми, да и видел их очень редко, он часто задавался вопросом о потомстве и жалел, что никак не мог наладить личную жизнь. Правила в мегаполисе не позволяли встречаться с первой встречной и завести семью, а уж о детях и речи быть не могло. Стыдно признаться, но он сам плохо помнил себя подростком, воспоминания были отрывочными и нечеткими как сон.

– Странно, – Рим неожиданно решил поделиться с роботом этими мыслями, – я совсем не помню своего детства.

– Ты такой не один, – вдруг после небольшой паузы ответил Эр, – я встречал разных жителей Пустоши и все они признавались, что почти ничего не помнят из своего отрочества.

– Почему так?

– Возможно ваша жизнь была такой тяжелой, что сознание оказалось не в силах выдерживать столь травматичные воспоминания.

– Может ты и прав, – Риму даже стало не по себе насколько точное определение этой аномалии памяти дал робот.

– У вас вообще много загадок, – поделился робот своими соображениями, – почему вы отдали свое право на свободу другим людям?

– Это скорее философский вопрос, – Рим не знал, как на это ответить, – наверное мы считаем, что кто-то лучше нас самих разбирается как мы должны жить.

Робот остановился, повернулся к Риму и уставился на него как на идиота.

– Неужели кто-то может знать, что сделает счастливым каждого конкретного человека, совершенно не зная его? Сделает его по-настоящему свободным?

– Да, звучит как полный идиотизм, – только сейчас до Рима дошло, что все правила мегаполиса – полная чушь.

– Свободу нельзя никому отдать, она принадлежит каждому, – робот снова продолжил движение, а Рим пораженный этой простой мыслью застыл на дороге.

– Нужно спешить, – Эр остановился и обернулся, глядя на человека.

– Да-да, иду, – Рим никогда раньше не размышлял об этом, но как робот, не являющийся человеком, был прав. Как мы сами отдаем свои права и сами принимаем правила игры, считая, что кто-то может заботиться о нас лучше нас самих. Но ни одна система в мире не заботиться о человеке, система заботиться только о сохранении и функционировании системы. Самоидентичность человека чужда законами системы. Почему же мы все так слепы?