Мертвый мир - Живые люди

Она почти на негнущихся ногах подошла к седому старику, раскрывая рот от шока, который парализовал все нервы, конечности, мысли. Он сковал ее тело. Что-то похожее на недавние толчки, но не такое сильное, снова повторилось, а откуда-то сверху посыпались камни, куски стен, огромные плиты, которые по сравнению с кораблем из какого-то прочного и незнакомого человеку материала, нависающим над станцией, казались жалкими песчинками.

Бесконечно огромная, Билл не мог описать ее размеры, потому что такого просто не существовало в этом мире, груда металла или чего-то другого нависала сверху, над станцией, закрывая небо, почти давя на мозги. Корабль этот или машина был угловатым, держался в небе, будто стоял на земле. Билл мог поспорить, что эта штука тянулась на несколько километров, что в длину, что в ширину. До этого старик, да и все остальные, видели этот корабль только издалека, и тогда он тоже казался огромным пятном в небе. А сейчас, видя, нет, чувствуя его над своей головой, старик понял, что собственное существование незначимое, по сравнению с этой машиной, каких не видели люди прежде.

– Это не оружие русских или корейцев… - голос Билла остался неуслышанным.

– О, Господи! – Агата закричала в тот момент, когда знакомая вибрация повторилась, смешиваясь с ее голосом, как и со словами Билла. В этот раз крик чего-то неизвестного, гудящий и утробный, заставил зажать уши так сильно, что ты почти проламывал собственный череп. Но это не помогало. – Нужно бежать, быстрее!

– Куда бежать? !– познавая настоящее отчаяние, захлёбываясь слезами и слюной, проорала бледная женщина с кругами под глазами, прижимающая к себе тело ребенка, чьи кости так же рассыпались от новой волны.- Нам некуда бежать!

– Нам некуда бежать… - будто подтверждая слова матери, потерявшей дочь, заторможено и отсутствуя в этой вселенной, произнес старик. Билл был напуган. Билл был в ужасе. Билл был смирен. Билл был рад такому исходу, когда какой-то огромный металлический кнут резко потянул его вверх, впивая в кожу тысячу шипов, вытаскивая тело старика из разбитого окна.

Агата даже не успела понять, что происходит, когда множество таких же кнутов прорвались через другие окна, пробили стены, потолок, схватывая кричащих и бьющихся в истерике знакомых, оставшихся в живых. Она лишь осела на пол, чувствуя, как слезы навернулись на глаза. Вернее, слез она не чувствовала, а страх давно стал повседневным чувством. Женщина испытывала безумие от того, что щупальца утягивают всех куда-то наверх.

Мать девочки, чьи кости раскрошились, отчаянно держала дочь за руки, когда металлическая клешня схватила ее за нижнюю часть туловища.

– Отпустите мою дочь, чудовища! Прекратите, ей больно! Она умирает! Не-е-е! –неожиданно щупальце дернуло особенно сильно, заставляя и мать проскользить по полу. А после женщину обдало кишками и волной крови, когда тело девочки разорвалось пополам – иглы и шипы вонзились чуть глубже в бескостное тело ребенка, разрезая тем самым ткани.

Женщина выпустила руки дочери, когда упала на пол, плескаясь и захлебываясь кровью собственного дитя. А рядом с ней, чуть в стороне, лежала часть туловища с головой, с застывшими глазами.

Кого-то, кто пытался убежать вглубь помещения, куда-то в сторону лестницы на верхние этажи, щупальца просто протыкали насквозь, изменяя свою форму. Огромные пики торчали из тел, которые издавали последние хрипы и, умоляя теперь о смерти, смотрели на Агату. А после их просто утаскивали.

Когда вокруг никого не осталось, только лужи крови – даже матери, чью дочь разорвало, не было, - все вновь затихло, но тень от корабля, нависающего над крохотной станцией, не исчезла. Агата боялась пошевелиться, но на негнущихся ногах поднялась, чувствуя дрожь, заставляющую корежиться.

Она еще не понимала, что происходит. Женщина успела сделать один шаг в сторону окон, а поле красный дождь, такой густой, будто томатный сок, что наливают из банки, закрыл горизонт. Красные капли падали с неба, их распрыскивал корабль, а после, когда Агата пошатнулась, догадываясь о том, что это за жидкость, начали падать головы. Они были изуродованы, с перекошенными гримасами ужаса, знакомые и неизвестные. Они все падали, разбиваясь о землю с глухим звуком, покрываясь лужами кровавого дождя. А Агата кричала.

***

– Что это был за крик? – Кевин подскочил с земли, почти разрушая шалаш, где прятались пятеро людей. Стоило ему услышать нечеловеческий крик, гудящий где-то совсем рядом, как он начал паниковать, совершенно не соображая.

– Нам нельзя выходить! – хватая парня за руку, Митч Стивенсон заставил его опуститься на землю, почти злобно рыча. Теперь он рычал, когда боялся, каждый раз так делал.
– Если они манили нас?

– Я не хочу выходить, иди в жопу! – замечая яростные попытки Кевина Форда выбраться, прокричала Вэл Бенсон, хватая горсть земли, бросая ее в парня. Она не хотела думать о том, что создало этот звук, и насколько тот близок к их шаткому убежищу.

Потом земля задрожала, заставляя сжимать зубы, чтобы не прикусить язык от этой вибрации. Казалось, что кости медленно что-то танцуют внутри, что суставы отделяются от всего. Мозги внутри дрожали как желе, будто расплавляясь. И снова этот звук, только более громкий и ужасный, заставляющий кричать вместе с ним.

Желание Кевина исполнилось, и шалаш рухнул, накрывая людей сверху и ветками, и хвойными иголками, и землей.

Отряхиваясь от всего этого лесного сырья Блэр удивилась, замечая, что для проведенного в укрытии времени, в лесу стемнело слишком сильно. Кто-то хотел что-то сказать, злясь из-за шалаша, кто-то хотел ударить Форда, кто-то просто поорать, как Вэл, но совершенно все застыли на месте, чувствуя как слова застревают в горле, стоило взгляду наткнуться на руины станции, покрытые какими-то алыми липкими лужами.

– Что за… - но договорить никто не успел, огромный корабль, который все время парил где-то далеко в небе, расплываясь в ночи пятном, теперь нависал над головами. Именно из-за него казалось, что на улице потемнело. А потом снова этот крик, заставляющий прижаться к земле, и щупальца опять спустились, будто канаты, все приближаясь к живым людям…

– Вэл, прекрати пугать детей.-я зашла в комнату совсем недавно, увидев подругу в окружении девочек и мальчиков, я искренне удивилась. Удивилась я еще больше, когда узнала, что та рассказывает детям историю. Но стоило мне ее послушать, как все встало на свои места.

– Они просили рассказать сказку, я просто рассказала, никто не говорил, что она должна быть хорошей, - Бенсон пожимала плечами, говоря, что ее ничего не волнует, заказ исполнен, заказчики довольны. Хотя в последнем я уверена не была – лица детей остались перекошены от страха, некоторые плакали.

– Это был перебор. –выдуманная история Вэл заставила меня содрогаться всем телом, слушая, как шипы протыкают людей, как начинается кровавый дождь. Я представляла все это и не знаю, что чувствовала. Мне было страшно. Стоило Бенсон начать убивать знакомых, одного за другим, как я мечтала закрыть глаза и уши, лишь бы не слушать этого всего. Действительно поверилось, что Ходячие не самая страшная альтернатива.

– Ладно, ладно, - избавляясь от дальнейших нравоучений, жестами прогоняя детей из комнаты, делая характерные движения руками, Вэл развалилась на стуле, на котором сидела все время рассказа.
– Ты сегодня вернешься в Холвудс?

– Да, - замечая на лице подруги что-то вроде «конечно, иди, мы и с Мэтом отлично затусим», ответила я Вэл, немного морщась.- Билл сказал, что Белчер нужно вернуть обратно. Некоторые со станции решили отправиться в супермаркет, к своим родственникам, там места намного больше, я имею в виду комнат из старых магазинов.