Мертвый мир - Живые люди

– Мы этого не знаем, возможно, они живы. –Дарлин всегда была такой, продолжала надеяться, никого не хоронила. Я уверена, она знала и понимала, что родители Ванды, скорее всего, не выжили, но рядом с девочкой и сама верила в их спасение. Вот только верил ли в это ребенок? – А ты с кем делишь комнату?

– У нас нет комнат. По большей части, это большое помещение, где нет никакой мебели, только матрасы на полу, расположенные так, чтобы никто не мешал другим спать. Хотя, в действительности, все сопят и кряхтят по ночам, некоторые даже разговаривают во сне. Но, как сказала Джули, выбирать не приходится, радуемся и этому.

– То есть, никакого уединения? – подруга искренне удивилась. Да, частной территории у нее хватало, думаю, к подобному я бы быстро привыкла. – Это немного… Неудобно, что ли.

– Я заходила к себе домой. – тоска снова пронзила все тело, будто иглы воткнулись в руки и ноги. На мои слова Дарлин не ответила, видимо, понимая, что я чувствуя. Думаю, она воспользовалась близостью собственного дома, и видела при этом нечто подобное. – Там было слишком пусто, потом у меня начались галлюцинации, наверное, от пыли, а после я встретила мертвого соседа.

– Я тоже возвращалась к себе. Но, знаешь, зайти внутрь у меня сил не хватило, как только я заметила кровавую дорожку на крыльце. Я стояла, а Джеймс зашел, он принес мне фотографию родителей. Я спросила его о том, был ли там кто-то еще, а он ответил, что не было. Но его лицо говорило о совершенно другом. Думаю, мои родители все еще там, в нашем доме. Но, боюсь, сил увидеть этого у меня не хватит.

– Я рада, что не видела свою мать. – Джоунс кивнула на мои слова, поддаваясь печали. Ее плечи опустились, а губы сжались в полоску, немного скривившись. Подруга подтянула к себе одно колено, руками цепляясь за штанину джинсов.

– Я была в твоем доме. Ты не заметила знак? – передернув плечами, будто прогоняя все мысли, говоря самой себе, что погрустить она всегда успеет, неожиданно спросила Дарлин, заставляя меня удивленно на нее уставиться.

– Какой знак? – я судорожно пыталась вспомнить что-нибудь выделяющееся. – Там ничего не было, только пыль везде, даже кукурузные палочки на кухне нетронуты. Может, кто-то забрал твой знак?

– Нет, там был знак, что я жива. Его бы нашла только ты, если я тебя знаю, - подруга посмотрела мне в глаза, будто ожидая, что там что-то появится, и я вдруг вспомню о какой-то мифической весточке. Но я до сих пор не понимала. Дарлин покачала головой, понимая, что я туплю. – Я вырвала это из твоей тетради.

Джоунс залезла под подушку, доставая оттуда небольшой рюкзачок. Недолго порывшись в вещах, что хранились в сумке, которая, в свою очередь, всегда была под рукой, подруга достала помятый и чем-то запачканный клетчатый лист.

– Ну, знаешь, это было тяжело принять за знак, потому что я тоже вырывала листы из своих тетрадей. –на клетчатой бумаге красовался рисунок Дарлин и Митча Стивенсона, который не очень был похож на самого себя. Единственное, что позволяло узнать в человеке на листе Стивенсона, это четкие скулы и прическа.
– Если бы от твоих идей зависела чья-то жизнь, то этот человек явно бы умер.

– Да, возможно, я думала, ты помнишь, что рисовала, - задумываясь теперь над своими действиями, которые не были самыми результативными, признала Дарлин. Я действительно заглядывала в тетрадь по алгебре, она и сейчас со мной, я видела вырванные страницы, но и подумать не могла, что подруга оставит метку таким способом. Легче бы было выцарапать на стене послание.

– В следующий раз оставляй знак на стене или потолке, ладно? – я чуть усмехнулась, доставая тетрадь из рюкзака.

– А следующий раз будет? – листая страницы, замечая собственный почерк, спросила Джоунс, чуть потухая. Ни ей, ни мне подобного не хотелось.

– Надеюсь, что нет. Но я рада нашей встрече, безумно.

***

– Я могу дать вам одного доктора, если у вас есть больные, требующие помощи, - смотря на то, как люди загружают вещи в небольшую машину, сложив руки на груди, предложил Вильям. Этот человек действительно делал все для своих людей, он был готов помочь, рассчитывая на взаимную помощь. – Только если вы вернете его обратно.

– Это было бы отлично, - Билл отвлекся на собственные мысли, иногда пропуская что-то важное мимо ушей, но сейчас предложение лидера Холвудс заставило его встрепенуться. – Я не знаю, есть ли у нас больные, простуда или что-то вроде этого, но осмотреть стоит каждого. Кто знает, может, началась уже другая эпидемия.

– Ты, как старик, очень трясешься за здоровье, верно? – доктор Белчер, что недавно говорила с Лили у машины, нагруженной коробками с едой, почти незаметно подошла к седому старику. Билл смерил ее сначала недовольным взглядом, но после понял, что женщина действительно права. В их возрасте начинаешь печься и о такой ерунде.

– Думаю, вы тоже, - отвечая в свойственной для пожилого врача манере, парировал Билл, замечая, что Роб начал рыться в коробках, оставленных в багажнике. Лили поспешила подойти к скале, спрашивая о его занятии, а тот достал помидор и откусил один бок, тут же пачкаясь.

– Я врач, мне свойственна забота о здоровье, своем и чужом. Такая работа, - чуть усмехаясь, Белчер бросила взгляд на Роба. Ей явно не нравился его характер, но вот крепкие плечи и спина, возможно, и зад, приходились по вкусу, недаром она так смотрела на мужчину.

– Я думал отправить Джеймса, он моложе будет, без обид Алона, - вмешался Вильям, отвлекаясь от молодого парня, что подошел к нему, что-то спрашивая и указывая в сторону ворот. Бросив тому «Очистите территорию», лидер Холвудс вернулся к разговору. – Дорога не близкая, а Глори укушена.

– Вот именно, что Джеймс молод, - чуть морщась от звуков выстрелов, что лишь привлекали мертвецов, оставшихся в черте города, Алона Белчер ответила на сомнения Вильяма. – Его совершенно не медицинские идеи могут что-нибудь сделать с этой несчастной, если она проживет еще пару часов. Да и вообще, я хочу увидеть эту гидроэлектростанцию, ты мне запретишь?

– Нет, - быстро соглашаясь, понимая, что спорить с этой женщиной бесполезно так же, как с собственной бабкой, Вильям почти выставил руки вперед, защищаясь от возможных последующих атак. – Позаботьтесь о ней, ладно, доктора сейчас на вес золото?

– Сейчас каждый человек золото. – Биллу не нравилось, когда людей разделяют по их навыкам. Для старика все были важны одинаково, но, несмотря на это, некоторых он оставлял умирать довольно просто, по другим же горевал. Билл сваливал все это на более близкие отношения, но не на значимость личности. – Мы заботимся обо всех одинаково.

На станции людей все же было больше, чем в Холвудс. С самого начала люди бросились из городов, поэтому, наверное, многие пешие путники набредали на когда-то закрытое строение. Община под властью совета состояла из семидесяти четырех членов. На гидроэлектростанции всего девять детей: один дошкольник, все остальные возрастом до одиннадцати лет, молодежь, юноши и девушки, зрелые люди, да старики.