Мертвый мир - Живые люди

Окинув предмет взглядом, словно сканируя глазами, стараясь узнать содержимое, я освободила Марту от легкого груза в виде сложенного и склеенного листа. Раскрывая конверт, я почти удрученно выдохнула, понимая, что внутри тоже лежит фотография. Доставая изображение, я показала его девушке со шрамом, что сидела рядом, а после прочитала небольшое «письмо» с обратной стороны:

«Празднуем восемнадцатилетие Дарлин! Ура!»- писала явно Брина Честертон, а цель ее была показать, что в Холвудс намного веселее. Бывшая одноклассница словно пыталась что-то доказать мне этой фотографией и одинокой строчкой с обратной стороны. Выдыхая, я посмотрела на довольные лица Митча, Зака, самой Брины и Дарлин. Там были и другие люди, приглашенные на небольшую вечеринку, вообще, там была почти целая группа супермаркета, но в кадр попали далеко не все.

– Почему ты продолжаешь так над собой издеваться? – заставляя меня отвлечься, чуть ли не подпрыгивая при этом, позвала Марта, а я непонимающим взглядом уставилась на темноволосую девушку.

– Ты о чем? – не находя в глазах Хокинз ожидаемого ответа, стараясь совместить полученную фотографию и ее слова, я ответила встречным вопросом. Марта смотрела на меня какое-то время, будто пытаясь понять, действительно ли я не понимаю, а после тяжело выдохнула.

– В Холвудс твоя подруга, возможно, самая близкая, но ты продолжаешь сидеть на станции, прячась на вершинах в полном одиночестве, зачем? – намекая на мои частые пропажи посреди ночи, когда я выходила просто, чтобы поблуждать под ночным небом, иногда повышая голос, иногда почти шепча, спрашивала собеседница, искренне не понимая.

– Она ведь тоже не переехала сюда: там важные для нее люди, здесь важные для меня, - пожимая плечами, повторяя то, что когда-то сказала и Вэл, я понимала, что все это отговорки. – И у меня, и у Дарлин есть цепи. Цепи привязанности и долг, который мы не смогли оплатить. Каждый в этом мире перед кем-то в долгу, а я не люблю это чувство. Самое хреновое то, что я чувствую себя обязанной Джеймсу, потому что он спас Джоунс.

– Я не понимаю, - помотав отрицательно головой, не находя в моих словах какого-то смысла, неуверенно ответила Марта. – Вернее, не совсем понимаю.

– Доктор Габлер спас Дарлин, а она дорога мне. Если бы Джеймса не оказалось рядом, то, судя по всему, я бы вряд ли встретилась с ней, мне бы было больно. Но он был там, он помог, и я не испытала очередного отчаяния. Это сложно понять, но просто подумай об этом. Если бы не Билл и я, ты бы тоже погибла в той машине.

В итоге, всему виной судьба, случайность, проклятые обстоятельства. Возможно, судьба давно знала, что мир свихнется, что Дарлин окажется в том медицинском центре. Возможно, судьба начала что-то менять еще в то время, когда Джеймс был старшеклассником. Чтобы спасти Дарлин, бывшую тогда счастливым ребенком, судьбе пришлось убить отца Джеймса, заставить того смотреть на поезда, а после и ездить в них в университет соседнего города. Возможно, именно судьба заставила Габлера переехать в другой город, пройти практику, вообще стать врачом. В итоге, возможно, все это началось очень давно, вся эта история, просто мы не подозревали подобного. И если все так на самом деле, то Джеймс должен винить и бояться не пламя, а судьбу, а вместе с тем и… Дарлин.

Но это теперь никому не нужно, мне остается думать лишь о том, какие неожиданности ожидать в будущем, какие истории начались очень давно, а я и не заметила…

После моих слов Марта замолчала, морщась всем лицом, словно чувствуя фантомную боль отмерших клеток. Я даже не представляла, что девушка чувствовала, когда кости ее черепа деформировались под давлением каких-то частей автомобиля. Дрожь отвращения прошла по коже.

– Я все еще надеюсь, что мое рождественское желание, загаданное с опозданием, исполниться до конца. – тишина, когда рядом находилась Хокинз, не была приятной или обычной, она была неловкой. Рядом с этой девушкой я не могла просто молчать, хотя мы проучились вместе несколько лет.

– А что ты загадала? – отвечая немного резко, тут же пытаясь скрыть некоторую радость из-за того, то тишина была нарушена, поинтересовалась Марта, давая мне понять, что наше молчание тяготит и ее.

– Я хочу найти друзей, остальных. –да, когда я оказалась в Оттаве, Вэл нашла пачку кукурузных палочек, которую и желала получить. В тот раз я все же поддалась некоторой случайности момента и, не скрестив пальцы, чего-то пожелала: «Я хочу найти их». И я нашла Дарлин. Я была рада и этому, но человеку всегда мало, это, наверное, одна из форм его жадности.

– Прозвучало так, будто ты собираешь уйти со станции. Ты последнее время совсем на себе не похожа. Даже когда Крис погиб ты… ну понимаешь… -теперь словно проклиная саму себя из-за вырвавшихся слов, после упоминания которых обычно все скатывалось в очередную пропасть молчаливой атмосферы, темноволосая девушка со шрамом замялась, а после и вовсе замолчала.

Я лишь кивнула, чтобы хоть как-то отреагировать. Смерть Криса давно перестала приносить не какую-то нотку безумия или отчаяния. Теперь я чувствовала лишь легкую грусть, понимая, что мозг способен уничтожать и забывать какую-то информацию, испытываемые когда-то чувства.

– Так, ты не собираешься уходить? – немного неловко, неуверенно смеясь, будто все это вызывало нервозность и стресс, снова задала вопрос Марта. Мы редко общались с ней в последнее время, совсем редко, но нас связывало что-то похожее, что связывало Дарлин и Тайлера. Вроде бы ничего, но что-то было. Это довольно странно, и сложно объяснить.

– Я… - я молилась, чтобы подобного вопроса мне никто не задавал, потому что подобная мысль, высказанная Хокинз, посещала меня еще с самого начала весны, когда Холвудс чуть было не исчез с лица Земли. Я начала отдаляться от людей, понимая, что если решусь уходить, то так будет легче. Но закончить свой ответ мне не дали выстрелы, которые прогремели где-то у ворот, что не были в досягаемости для обзора с этого наблюдательного пункта.

***

– Бронсон говорит, что насосы в последнее время все хуже качают воду. Как только пришла весна, то мертвецы снова стали более активными, а шум по-прежнему привлекает их. Изголодавшись, они двинулись к напору воды, ну и… Сами понимаете.

– Ясно. – старик отвечал сухо, а полный мужчина в переломанных на переносице очках понимал это, но продолжал говорить. Билл сидел с ним совсем рядом, откладывая более важные дела в одну стопку, а те, что могли подождать, в другую, совершенно не запоминая, что делает. Если бы у старика после спросили, что происходило на мини собрании, он бы растерялся и отшутился. Билл не слушал, только думал о словах доктора Белчер.

«Если продолжишь вот так бегать, да выкуривать по пачке сигарет в день, то скоро загнешься, Билл. Ты становишься агрессивным из-за нехватки дыма в твоем организме, ты сам превращаешься в сигарету. Некоторые называют это ломкой. Прекрати, старик, ты нужен этим людям», -Алона говорила это с явным осуждением и презрением в голосе, но Билл в тот момент курил. Как и всегда.

«Они смогут о себе позаботиться, а я буду делать то, что захочу», - принимая в штыки подобные слова от женщины, пусть и разбирающейся в своей работе, седой мужчина выдохнул серый дым в противоположную ей сторону, зная, что если бы он поступил иначе, Белчер бы впала в ярость.

«А если я скажу, что ты нужен мне?» - постояв какое-то время в тишине, слыша лишь шелест листьев, да хрипы и голоса жителей Холвудс, изменила вопрос пожилая женщина, ударяя прямо в лоб.

«Тогда я подумаю», - после недолгого, почти мимолетного удивления, возвращаясь в привычное состояние, протянул старик, вновь выдыхая облако дыма, теперь у себя над головой.

«Что ж…» - с этими словами доктор Белчер выдернула из рук Билла сигарету, отправляя ту на асфальт, тут же пытаясь втоптать, будто бы старик опустился до того, чтобы поднять окурок с земли.