Мертвый мир - Живые люди

Теперь сознание протаскивает меня по всем моментам, расположенным не в соответствии со временем: Отис, брошенный в лесу, Кристиан, укушенный из-за какой-то глупой ошибки, Джейн с перерезанным горлом, Джефф, который был слишком самоуверен в последнюю нашу встречу, Грэхем, погибший в аварии, Майкл, чье тело пронзили свинцом, Кловер Эйбрамсон.

Множество лиц, образов, воспоминаний проносится мимо, и я понимаю, что кладбище в моей голове вновь открылось. Только теперь крышка поднялась не чуть-чуть, а распахнулась, позволяя всему смешаться, почти разрывая голову. Тело мое в реальном мире было словно бессознательно, но вот сознание играло в игры…

«Что ж, ты не волнуйся, мы просто зададим пару вопросов. Это, знаешь, чтобы познакомиться. Как тебя зовут?» -Кристиан, давно нашедший покой в земле, спасенный Вэл Бенсон, что сократила его муки, приятно улыбается мне. Жаль, что тогда я не поверила в его искренность, отвечая довольно грубо и сдержанно. Мне противны собственные поступки.

«По-моему, лучше знать, что стало с твоей семьей, чем жить в неведении», - пожимая плечами, Джейн смотрит на огонь, разведенный чуть дальше. Неожиданно ее побитый образ меняется веселой девушкой с уложенными волосами. – «Я так волнуюсь из-за завтрашнего теста!»

«Я не буду с ним спать», - категорично заявляет Отис Кит в моей голове, прежде чем дать нам узнать, что он укушен. Моменты той тяжелой для всех ночи, а после и ужасного утра, кода пришлось расстаться с другом, мелькают и стремительно проносятся мимо.

«На кой тебе снотворное, не спится?» - почти насмешливый голос Джеффа пролетел тихо, словно свист ветра, смешиваясь с последующим ругательством по поводу того, что коробки с фотографиями свалились с чердака, разлетаясь во все стороны.

«Майкл погиб», - замогильный голос Грэхема тут же смешался с чавкающим звукам Ходячих, разрывающих тело мужчины на части. Отголоски криков Марты доносились откуда-то издалека.

«Блэр, если мы не встретимся, оставайся той, кого я знала. Не сходи с ума!», - призрак Кловер почти улыбнулся, после растворяясь в шуме дождя. Только лужа осталась на том месте, где стояла подруга, давно погибшая, но чей образ воссоздало сознание, подчинившееся безумию.

– Если бы сейчас ты шла и увидела церковь, что бы ты сделала? – неожиданный голос совершенно не мертвого человека донесся до слуха, и тело наконец подчинилось мне, позволяя подскочить на месте, захлопывая всеми силами шкатулку с мертвецами. Солнечный свет ударил в глаза, а одышка сменила спокойное дыхание.

Джин смотрел на меня, ожидая ответа, но, кажется, я прослушала вопрос. По щеке скатывалась слеза, которую я поспешно вытерла, заставляя парня недоверчиво покоситься в мою сторону. Игнорируя его присутствие, я огляделась вокруг, понимая, что Эммы давно нет, да и положение солнца говорило о том, что сейчас около половины третьего. Кажется, я даже задремала.

– Ты слышишь? – опускаясь на раскладной стул напротив, туда, где сидела недавно женщина Тэда, позвал старший Янг, держа в руках какую-то книгу.
– Если бы сейчас ты шла и увидела церковь, что бы ты сделала?

– О чем ты? – все еще не понимая, часто моргая, стараясь привести мысли в порядок, я шмыгнула носом, втягивая воздух, глубоко вдыхая. Сердце начало восстанавливать свой нормальный темп. – Который час?

– Это неважно, просто ответь, – то ли теряя терпение, то ли желая услышать ответ, парень теребил корешок книги в темной обложке, что лежала на его колене.

– Я бы остановилась и вошла внутрь, - смотря теперь в самые глаза Джина, пытаясь понять причину такого вопроса, ответила я. – Будь она пуста, я бы стала на колени и сделала вид, что молюсь. Ты не знаешь, но Ему нравится холодность и неискренность, он любит наблюдать за тем, как мы пытаемся солгать ему, проливаем фальшивые слезы, задыхаемся от отчаяния. Ему нравится все это.

На какое-то мгновение Джин замер, понимая, что не такого ответа он ожидал. Хотя, скорее всего, он даже не знал, чего именно ожидал. Он какое-то время смотрел на меня, пытаясь понять, шучу я или нет, а после тяжело выдохнул, заглаживая волосы привычным жестом, который теперь давно не свидетельствовал о волнении. Теперь это движение говорило о страхе, об усталости, о чем угодно, но не о волнении.
– Тебя даже могила не исправит, ты дура.

– Ты не лучше, Джин. – слова друга были даже обидными, показались резкими, что я приняла в такой же манере.
– Ты меняешься слишком быстро, поддаваясь тому, что можешь считать неправильным. Ты зависишь от людей…

– Господи, сейчас каждый зависит от людей! – неожиданно парень подскочил, словно не желая даже слушать того, что я говорю. Он явно нашел меня не с той целью, чтобы спорить, но все превратилось именно в это, как случалось последнее время все чаще.

– Нет, это твой выбор и только твой, просто ты не выживешь, если будешь один. Представь, что Марко умрет, что ты будешь делать? – поддаваясь взбудораженному состоянию Джина, я тоже поднялась со своего места, по-прежнему чувствуя вялость во всем теле.

– Заткнись, не смей даже говорить об этом, - неожиданно Джин зарычал, словно собираясь замахнуться и бросить книжку, что держал в руке. Я поняла, что перегнула палку, но вид парня заставлял меня держать позиции, показывая упрямство и раздражение.

– Может быть, прямо сейчас он в опасности! – практически прощаясь с ощущением границ, которые не стоит преступать, я вспылила, указывая рукой в ту сторону, куда какое-то время назад убегал младший брат Джина.
– Пока ты пытаешь доказать мне свою фальшивую правду.

– Каждый имеет свое мнение! Ты ведь понимаешь это, всегда понимала! – парень завелся не на шутку, почти крича, заставляя людей вокруг обращать на нас внимание. Но, кажется, чужие взгляды сейчас воспринимались как еще один раздражающий фактор.

– Но твоя правда ненастоящая, это иллюзия и заблуждения! – я вскрикнула, вырывая из рук Джина книгу, довольно тяжелую и увесистую. Не знаю, зачем я это сделала, то ли боясь, что она прилетит мне в голову, то ли просто, как способ страховки, но предмет я удержать не смогла, позволяя упасть на потрескавшийся асфальт, раскрываясь на одной из страниц.

Почему-то это привело нас в чувство, позволяя прекратить рычать друг на друга, собираясь вгрызться в глотки. Только теперь, замечая оставленный посредине - там, где книга и раскрылась, упав вниз-крест, я осознала, что это за «учебник». Это была библия, что принадлежала Отцу Питеру.

Игнорируя Джина и все остальное, я подняла книгу с земли, понимая, что сердце учащенно забилось. Скольких убийств и истязаний был свидетелем этот предмет, что он видел и чему помогал. Руки неосознанно задрожали той дрожью, которую ты не можешь остановить, даже приложив все усилия.