Мертвый мир - Живые люди

– Я чуть позже. – улыбка старика обычно успокаивала меня, но в этот раз ничего не изменилось. Острая вспышка чувств, что вернулись в обретшее кости, мышцы и кожу тело в одно мгновение, заставляет почти закричать, хотя в действительности я лишь резко подскакиваю, вдыхая затхлый и воняющий рыбой воздух, причиняя собственной оболочке боль. Воспоминания о темном пространстве и удушающей в последней встречи субстанции исчезают, и только ничего не говорящий мне голос доносится откуда-то издалека. –Подождите немного…

***

Боль в плече была ощутимой, но, кажется, мое тело мало реагировало на что-то подобное. По щеке продолжили стекать капли крови, которые совсем недавно разбавили воду озера, а в голове властвовала туманность. Я знала лишь то, что, выгрузив нас, подобно ящикам с рыбой, громилы или великаны – они все были какими-то однотипными и похожими, даже Тэд сливался с ними-грубо толкали нас куда-то дальше, позволяя видеть окружающую местность отрывками.

Это был порт с длинной площадкой, что уходила куда-то далеко в озеро, словно широкое шоссе, на обочине которого вода. Территория, королевство, где властелином был Николас, начиналась у обычной дороги, по которой когда-то передвигались грузовые автомобили – теперь там все пустовало-, огражденной от живого мирка высоким и крепким забором с колючей проволокой вверху, свойственной всем государственным объектам, куда посторонним входы в прошлом был воспрещен. Этот порт не был местом развлечения – попасть на территорию объекта позволяли лишь двустворчатые ворота, открывающиеся по сигналу человека, что сидел в будке у самого выезда. Правда, теперь она была разрушена, а смотровые стояли на воссозданных по каким-то чертежам пунктах или постах.

На территории порта были размечены дороги, которые вели к определённым зданиям. Последних здесь было не так много. Одна из построек была видна еще снаружи, там, где царствие Николаса перенимали Ходячие. Это было двухэтажное крепкое здание из красного кирпича, лицевая сторона с двумя огромными окнами – теперь заваренными металлическими листами с двух сторон - которого являлась частью ограждения с проволокой наверху. Окна же второго этажа оказались закрыты решеткой. Нечто похожее на одинокую пристройку красовалось на крыше здания – здесь Николас любил наблюдать за миром вокруг.

Еще одной постройкой были склада-амбары, находящиеся на самом краю части площадки, граничащей с озером. Амбары эти служили местом починки мелких судов или для хранения припасов, которые выдавались по системе, изобретенной одним человеком по «просьбе» самого Николаса.

Разметки дорог без бордюров или чего-то похожего вели до самого конца вытянутой площадки огромных размеров - причала. Он был настолько большим, что половину «Титаника» точно мог в себе уместить. Если визуально разделить эту территорию «наплаву» на две части – стоя при этом лицом в вытянутую сторону причала -, то левую занимали ряды железных рифлёных контейнеров, иногда в несколько «этажей». Вдоль самого причала расположились судна разных размеров, но их было не так много. Самым большим было грузовое судно, над которым в воздухе завис кран с прицепленным контейнером. Но, кажется, это было главной проблемой людей Николаса, потому что, если он провисел вот так целый год, скоро точно упадет.

Когда голова моя неосознанно задралась вверх, стоило птичьему крику донестись до слуха – это была чайка -, меня в очередной раз подтолкнули вслед за Раймондом, чья спина виднелась впереди. Громила, вызывающий отвращение, воняющий потом, салом и дешевым табаком, словно специально целился в больное плечо, злорадно ухмыляясь каждый раз, когда я морщилась от неприятных ощущений. Желание развернуться и ударить ему в лицо давно зародилось внутри, но оно было так же туманно, как и все мои чувства, кроме боли. Солнце висело над головой, но становилось заметно, что скоро наступит вечер. В одно мгновение мой рост сократился, когда никого больше не заставляли куда-то идти. Все остановились, а слабость совершенно точно ощущалась в ногах.

Игнорируя насмешливые взгляды незнакомых животных, я опустилась на одно колено, лишь думая, что, если бы мои руки не были связаны за спиной, то приносили бы куда меньше боли. Было, почему-то, обидно за старания Роба, который разорвал веревки еще во время путешествия в грузовике. Как только машины остановились, оказавшись на территории порта Чикаго, скала попытался было что-то предпринять, но на него, кажется не обратили внимания, показывая тем самым, что здесь он, в этом месте, никакой угрозы не представляет, как и все мы. Отличным примером было тело обратившегося Нейла, что осталось блуждать где-то в лесах.

Я стояла на одном колене, смотря в сторону воды. Недалеко виднелся берег – эта же сторона, где был порт-, а чуть дальше ничего, кроме озера. Редкие судна стояли у причала. Я стояла так даже в тот момент, когда уже знакомое безумное желание мести чертыхнулось внутри, стоило услышать шаги черноволосого мужчины со странными серыми глазами. Николас, похоже, устроил встречу родственников, позволяя, по словам Роба, Рикки и Эмме встретиться с Тэдом под его пристальным наблюдением. Он сказал, что долго мечтал познакомиться с семьей Крайтона, но никак не получалось. Дела, видите ли. Они четверо сейчас приближались к нам, и все мы понимали, что они напуганы до смерти, что Эмма с Рикки, что сам Тэд. Вероятно, то, чего боялся байкер, могло случиться в любой момент. В его глазах читалась слабая мольба о подчинении черноволосому мужчине, что уверенно шагал впереди, улыбаясь. Однако мысли мои были заняты вовсе не тем, что происходило в реальности – я уже была готова к предательству со стороны Рикки и Эммы, даже Раймонда, потому что так бы сделал каждый из-за страха -, мысли мои занимало иное: почему голос Билла был последним, что мне приснилось перед пробуждением. Радовало, конечно, что старик жив и здоров, передвигаясь на своих двоих, но все же какое-то странное ощущение поселилось внутри. Я не могла вспомнить чего-то важного. Как оказалось, сломанный нос, да двоякие контуры в глазах – это не те вещи, что могут остановить Билла. А Николас, кажется, не тот, кто способен убить меня? Хотя, сейчас я не чувствую этого, вернее, ничего не ощущаю, кроме желания оказаться посреди этого озера, какому края не видно.

Кровавая рана на щеке, окруженная синяком, заныла в какой-то момент чуть больше обычного, вызывая рефлекторное движение рукой. Однако дотронуться до скулы я не смогла, потому что руки были связаны. Холодный и тяжелый пистолет встретился с моей кожей в тот момент, когда все перед глазами начало расплываться, и я отключилась. Хотя, вероятно, я отключилась именно из-за удара Николаса, в который была вложена вся злоба.

Мы все были вынуждены остановиться у двухэтажного здания с каким-то странным пристроенным третьим, что расположилось недалеко от ворот въезда. Почему-то, сознание продолжало бороться и выискивать способы для побега – расчерченные дороги казались важной вещью.

– Добро пожаловать. – я обратила мало внимания на мужчину, что вновь притворялся, играя какую-то незнакомую нам роль. – Пускай наше знакомство не задалось, я рад приютить вас всех в этом месте, раз уж ваш дом сгорел. – последние слова были сказаны нарочито медленно и растянуты, будто позволяя тем самым самому Николасу насладиться злостью, плещущейся в глазах бывших жителей станции, ныне бездомных скитальцев. Мое внимание привлекли небольшие суда, схожие с грузовыми, пришвартованные близ самого большого корабля. Огромный контейнер, подобные которому были везде здесь и служили своеобразными домами для жителей порта, висел в воздухе, заставляя содрогаться от каждого порыва ветра. Казалось, он может упасть в любой момент. Дрожь прошла по всему телу, когда мысль о своеобразной казни Николаса появилась в голове: будто он выбирает жертв, заставляя их стать под контейнером, а после металлический прямоугольник в несколько тонн опускают вниз.

– Пока между нами нет доверия, по крайней мере, с вашей стороны, я то вам доверяю полностью… –Николас знал, что мы связаны по рукам и ногам страхом. Мы все совершенно точно боялись его, потому что для этого человека возможным было убийство каждого в отдельности и всех вместе. Казалось, будто его любимое занятие состоит из нахождения «грешников», а после пыток над ними.-Поэтому ваши комнаты будут немного своеобразные. Но мы все можем исправить. Боб, составь-ка список расселения?

После недолгого поиска ответственного, Николас начал шарить взглядом по территории длинного причала с контейнерами, о чем-то думая, что-то решая. Когда взгляд его стал удовлетворенным, черноволосый мужчина принялся осматривать каждого из нас, словно оценивая и что-то отмечая в своей голове. Когда он смотрел на Сэм, лицо его кривилось. Когда в поле зрения попала Вэл Бенсон – становился загадочным, а взгляд сощуренным. Роб вызывал ухмылку высокомерия, как и Тайлер. Лили и Барри-безразличие. В одно мгновение Николас кивнул сам себе, после, не оборачиваясь, обращаясь к Бобу, в руках которого уже был лист бумаги и карандаш.

– В “Зоопарке” пусть сидит старый морской пес с седой жесткой шерстью. Билл, верно? – такое сравнение вызвало лишь негодование и злобу внутри каждого. Однако старик лишь раздул ноздри сломанного носа, запачканного кровью, словно пытаясь показать свою выдержку. Было обидно и стыдно за собственные мысли, потому что мне казалось, будто в этой истории не Билл будет главным героем. Было сложно угадать или предсказать, кому выпадет это проклятие. Вероятнее всего, спаситель всех погибнет сам. Потому что только в сказках бывает счастливый финал. А жизнь никогда не была полна чудесами, феями и фавнами. Теперь уж тем более. –А вместе с ним рыжий… Кем ты будешь, милая?
– Николас, словно не помня, как оставил на моей щеке шрам, удивленно протянул. –Ты похожа на красную панду с этими синяками под глазами, но я не люблю панд…Боб, есть предположения?