Мещане

– Вы не желаете пройтись?
– сказал он, когда выехали на шоссе к Петровскому-Разумовскому.

– Пожалуй!..
– сказала Домна Осиповна и не совсем охотно вышла из экипажа.

Они пошли по тропинке. Домна Осиповна заметно старалась не опереживать своей коляски и не отставать от нее.

Янсутский сначала ни слова не говорил и только кусал свои жиденькие усы.

– Домна Осиповна, - произнес он, наконец, - я не очень вам противен?

Домна Осиповна обратила на него удивленные глаза.

– К чему этот вопрос?
– проговорила она и вместе с этим вспыхнула.

– Во-первых, вы знаете, к чему этот вопрос, - отвечал Янсутский.
– Я человек практический, больших разглагольствований не люблю, и если что говорю, так прямо и правду.

– Ну, не всегда, я думаю, правду!..
– заметила Домна Осиповна.

– Всегда!.. Во всех случаях моей жизни!..
– продолжал Янсутский.
– И прежде всего скажу, что как ни чувствительно жиганул меня Хмурин, но я в порядочном денежном положении, почти в миллионе.

"С первого же слова и солгал!" - подумала Домна Осиповна, потупляясь. Она от многих слышала, что Янсутский, напротив, сильно расстроился в делах своих.

– Холостая жизнь мне надоела, - объяснял он далее, - я желаю завести семейный уголок!.. Вы мне давно чрезвычайно нравитесь! Вследствие всех сих и оных обстоятельств я и прошу вас сказать: согласны ли вы отдать мне вашу руку и сердце?

Янсутский хоть и старался говорить комическим тоном, но видно было, что внутри у него кипело.

– Нет, не согласна, - не замедлила ответом Домна Осиповна, произнося эти слова твердым голосом.

– По какой причине?

– По многим!

– Желательно бы знать хоть одну из них.

– Главная та, что вы человек не нежный, а я прежде всего желаю, чтобы муж был нежен со мною и деликатен!..

– Из чего вы заключаете, что я не нежен?

– Господи, я достаточно видела, как вы обращались с Лизой Меровой!

– Вот еще кого привели в пример: Мерову!.. Дуру набитую, которую я никогда и не любил, доказательством чему служит то, что я не женился на ней!.. Что мне мешало?

– Мешало вам не то, а другое...

– Что такое другое?

– То, что она бедна!

Янсутского передернуло.

– А вам я делаю предложение, вы полагаете, оттого, что вы богаты?

– Конечно, отчасти и оттого!

Янсутский на некоторое время замолчал и опять стал кусать свои усы. Видимо, что он соображал, как ему далее вести атаку.

– Но замуж вы, конечно, выйдете и, вероятно, скоро?
– спросил он.

– Может быть, - отвечала равнодушным голосом Домна Осиповна.

– Я даже знаю, за кого!
– подхватил Янсутский.

– И то может быть!

– За Перехватова, так?

– Почему же именно за Перехватова?..
– полувоскликнула Домна Осиповна и засмеялась.

– Не за Бегушева же?
– говорил Янсутский совсем с перекошенным ртом.

– За Бегушева я вышла бы, но он сам не женится на мне!

– К чему такое отчаяние?.. Попробуйте опять заманить его в свои сети!

– Пробовала, и ничего не вышло.

– Пробовали уж?

– Да!

Янсутский на несколько мгновений был сбит с толку.

– Как бы то, впрочем, ни было, но я не советовал бы вам пренебрегать мною!..
– проговорил он мрачным голосом.

– Я вами и не пренебрегаю, а если не иду за вас замуж, то потому, что вы мне не нравитесь настолько, чтобы сделаться вашей женой.

– А Олухов вам когда-то нравился настолько?
– спросил Янсутский.

– Нравился!

– А между тем вы очень скоро начали кокетничать с другими молодыми людьми!

Домна Осиповна обиделась: она никогда еще и ни от кого не слыхала подобной дерзости.

– Как вы смеете говорить мне такие вещи!..
– сказала она, и у ней при этом губы немного дрожали и ноздри раздувались.

– Что я вам такое сказал! Вы меня хуже окрестили - отъявленным корыстолюбцем, однако я выслушал!

– Большая разница: вы мужчина, а я женщина!.. Вы не можете позволять себе говорить мне то, что могу я вам!

– Это что еще за новые правила выдумали!..
– возразил Янсутский и засмеялся.
– Полноте, пожалуйста, - продолжал он, - мы с вами давно знаем друг друга; если я люблю деньги, так и вы не меньше моего их любите!.. Мы ровня с вами!..

– Не желаю быть ровней вашей ни в чем!.. Одно мнение общества, которое о вас существует!..
– говорила Домна Осиповна, начинавшая совсем выходить из себя.

– Да и вы не знаете, какое о вас мнение!.. Может быть, хуже, чем обо мне!..
– подхватил нагло Янсутский.

Домна Осиповна отвернулась от него и прямо ничего не ответила.

– Хорош бы брак у нас был!.. Еще только заговорили о нем, тиграми какими-то стали друг против друга!
– произнесла она как бы больше сама с собой.

– Тогда, может быть, лучше бы было!.. Столковались бы как-нибудь!.. сказал Янсутский, ядовито усмехаясь.
– А вы напрасно меня отталкиваете; по старой дружбе я еще раз вам повторяю: раскаетесь!..
– заключил он с ударением.

– Никогда!.. Наоборот, уверена, что всю жизнь буду хвалить себя! воскликнула Домна Осиповна.

– Увидите!
– пригрозил ей Янсутский и круто повернул назад к парку.

– Вы не желаете, чтобы я вас довезла?
– спросила его Домна Осиповна.

– Нет, дорогу я знаю!..
– ответил он грубо и быстро пошел.

Домна Осиповна села в коляску. Лицо у ней было очень сердитое; губы надулись, глаза покрылись туманом гнева, хотя в одном отношении она была довольна этим объяснением: оно окончательно развязывало ее с Янсутским, ужасно ей надоедавшим своим ухаживаньем.

В парк Домна Осиповна не возвращалась, чтобы не встретиться опять с Янсутским, и проехала в Москву через Бутырскую заставу.

– Иван Иванович Перехватов не заезжал ко мне?
– был первый ее вопрос, когда она вошла в свою великолепную квартиру.