Месть до первой крови

— Да… я хотела, чтобы ты мне рассказал про фирму… как ее… ООО «Гарант—плюс». Но теперь это уже неважно – после всего, чем ты меня огорошил.

— Ты смеешься? В Москве этих ООО – года не хватит пересчитать. Чем они хотя бы занимаются?

— Без понятия. Не уверена, что фирма до сих пор существует, а в девяносто восьмом у них были проблемы как раз по твоей части. Я подумала, что ты можешь знать, — тему ей хотелось поскорее закрыть – никакие ООО ее уже не интересовали. – Не бери в голову, я сама разберусь.

Расставшись с Сережей, она поехала к маме, снова и снова перебирая в мыслях их разговор. Вспоминая оттенки его голоса, когда он произносил те или иные фразы, и пытаясь понять, о чем он в тот момент думал. Все-таки в главном Сережа был прав: сестра у Кати всего одна, и стоит ли он того, чтобы Женька ее возненавидела?

Мамы дома еще не было, о чем Катя очень жалела – она была слишком взвинчена, чтобы принимать решения самостоятельно. Три раза она набирала номер Сережи и три раза сбрасывала, едва нажав «Вызов». На четвертый раз набрала полностью, но оказалось, что ошиблась номером – пальцы ее не слушались. Швырнув телефон в угол дивана и чуть не плача, она бросилась искать в маминой аптечке успокоительное. Наверняка неправильно рассчитав дозу, Катя запила таблетки водой и снова отыскала телефон.

«Уезжай один и будь счастлив», — написала она эсэмэску латиницей.

Жестоко, конечно, но Катерина не была уверена, что, начав с ним разговор, сможет остаться при своем решении.

ГЛАВА 11. ПЕРВОЕ СОВЕЩАНИЕ

Проснулась Катерина от бьющего в глаза света. Она все еще лежала в маминой квартире на диване в гостиной, но теперь была укрыта пледом. Попытка встать далась с трудом – руки и ноги не слышались, ее шатало из стороны в сторону, и добраться до ванной Катя сумела лишь держать за стенку. Только пустив на лицо струю холодной воды, она почувствовала себя лучше, и то не на долго.

«Что же за дрянь я вчера проглотила…» — думала Катя, пытаясь внести в свои мысли хоть какую-то ясность.

Следующий шок был после взгляда, брошенного на часы – половина девятого. Рабочий день в Следственном Комитете начинался с девяти, а ей еще аж до Старогорска ехать…

Конечно, она опоздала. Прибежала в контору уже в начале одиннадцатого – в мятой юбке, маминой, не очень подходящей по размеру блузке, и с прической, которую мама метко охарактеризовала «как после страстной ночи». Вдобавок ко всему, это, наверное, был первый раз в Катиной жизни, когда она явилась на работу не накрашенной.

— Все на совещании у Трухина, — шепнула секретарь Наташа.

Астафьева запихала дорожную сумку под ее стол и как могла незаметнее просочилась в кабинет начальника следствия. Тот сидел со скучающим выражением лица, один из следователей так же скучно докладывал о ходе работ. Катя переставила стул и села рядом с Галиной Дмитриевной. Ваганов был мрачнее тучи и время от времени вставлял едкие замечания о работе докладчика. Осколова рисовала в блокноте симпатичных зайцев и только буркнула что-то нечленораздельное в ответ на Катино «Здравствуйте». Еще минут десять прошло, прежде чем разговор зашел о деле об убийстве Черных. Галина Дмитриевна подробно и доходчиво обосновала необходимость самой поехать в Санкт-Петербург, на что мгновенно получила разрешение от Трухина.

Катя была уверена, что информация о «Гарант-плюсе» заслуживала внимания, но поделиться этим она собиралась после совещания – тет-а-тет. Ваганов же посчитал иначе:

— Ну а вы, Катерина Андреевна, нас чем-нибудь порадуете?

Десяток взглядов устремились на ее не накрашенное лицо, и Катя, припоминая детали проведенных в выходные опросов, встала:

— Установлено, что в две тысячи пятом году в феврале Черных гостила у сестры в Старогорске. В это время она работала в редакции московской газеты и об увольнении не думала, что противоречит показаниям Токаревой…

— Ближе к делу, Екатерина Андреевна, я что-то не пойму хода ваших мыслей…Какое отношение отпуск шестилетней давности имеет к убийству журналистки? – недовольно заметил Трухин.

Катя перевела дыхание.

— Самое прямое, Константин Алексеевич. Искать работу в Старогорске ей не было смысла. Зато в редакции мне сказали, что именно в феврале того же года Черных уезжала в очередную командировку – снова собирала материал на компанию ООО «Гарант-плюс» — она постоянно писала об этой фирме. Из чего я делаю вывод, что в Старогорск Черных приезжала именно работать – здесь она искала что-то о «Гарант-плюсе»!

Ваганов задирал брови, явно желая возразить, но пока молчал; Галина рисовала зайцев; Трухин, морща лоб, кивал.

— Далее, — продолжила Катя, — через четыре года, в две тысячи девятом Черных вновь приезжает в Старогорск – по словам Токаревой, потому что потеряла работу в редакции. Но я предлагаю, что приехала она сюда для встречи с руководителем ООО «Гарант-плюс». У нее на руках, безусловно, имелся компромат на него и, возможно, она собиралась прибегнуть к шантажу!

Галина тяжко вздохнула и принялась пририсовывать к зайцу с на редкость глупой мордой кудряшки.

— И кто руководитель? – задал вопрос Трухин.

— Пока не знаю.

— Оперативники все выяснят, Константин Алексеевич, — не поднимая головы, ответила Осколова.

— Ну хорошо… а про фирму эту вообще ничего не известно?

— Пока мало что, но я над этим работаю…

— Константин Алексеевич, — бесцеремонно вмешалась секретарь по селектору, — вам звонит Иванов из мэрии. Соединить?

Трухин слегка побледнел, привстал с кресла, и даже голос у него изменился:

— Конечно! – ответил он в селектор. — Работайте, товарищи следователи! – велел он, давая понять, что аудиенция окончена.

Катя растерялась, а Ваганов с Осколовой нисколько – видимо это было нормальным явлением.

— Всем спасибо, все свободны, — добавил Юрий Николаевич, — Осколова и Астафьева – продолжим у меня.

Они втроем вошли в кабинет напротив, а следом бесцеремонно ввалился Толик Василенко – его Катя до этого момента даже не заметила, слишком уж тот был опрятен и выглажен. У замначальника Толик без приглашения бухнулся в одно из кресел и, извинившись, взял из блюдца пару печенюшек, оставшихся с завтрака.

— Катерина, я так понимаю, фактов насчёт этого «Гарант-плюса» никаких?.. – проводив глазами печенюшки, спросил Ваганов.

Но договорить ему Василенко не дал:

— Господа следователи, как же я работу свою люблю – прям страсть. Вот верите, пока в отпуске был, аж невмоготу. Вот хоть бросай все и беги в контору. Как соскучился... Хотите, я сегодня даже отдежурю за кого-нибудь, хотите?

— Свое сначала отдежурь – ты мне две ночные должен, — отозвалась Осколова. Она сидела в дальнем углу просторного кабинета и, закрыв теперь блокнот, что-то читала.