Месть
Шрифт:
– Это события, - произнесла она.
– А каковы ваши чувства?
– Относительно чего?
– Относительно чего?
– повторила она с раздражением.
– Относительно убитой женщины. Относительно вашего свидания с Салли...
– Поровски, - подсказал я.
– Она еврейка?
– Да.
– Это потому, что я еврейка?
– Вы спрашиваете, пригласил ли я ее на свидание из-за того, что вы еврейка? Нет, навряд ли.
Энн кивнула.
– Мысль-пожелание с моей стороны, - прокомментировала она.
– Вы хотите, чтобы я вам сказала, почему вы пригласили ее?
– Да, - сказал я.
– Но ведь вам было хорошо с ней? Она нравится вам?
– Да. С ней очень легко.
– Сексуальные мысли, ощущения? Я поколебался.
– Да.
– Это хорошо, - сказала Энн.
– Если вы не будете это печенье...
Я разломил последнюю печенину и протянул ей половину.
– В чем-то она очень похожа на мою жену. В чем-то совсем нет.
– Вы собираетесь увидеться с ней еще?
– Да.
– Как бы вы охарактеризовали свое поведение на этом свидании?
– Я сделал его совершенно безопасным для нас обоих, посвятив большую часть времени поискам Адели Три.
– Она нашла это приемлемым?
– Да. Она сказала: «Вы умеете понравиться девушке на первом свидании».
– Ирония.
– Энн подобрала последние крошки печенья.
– Да. Моя бабушка пекла похожее печенье. Не помню, как она его называла, но оно было очень вкусное.
– Она тоже была из Италии?
– Да, из Рима. Хорошо говорила по-английски, но с акцентом.
– Это замечание кажется вам необходимым?
– спросила Энн.
– Да, но я не знаю почему.
– Оставим это до другого раза. А теперь давайте вернемся к убийству и к вашему сну. Каково ваше отношение к погибшей женщине, к тому, что случилось; что, по-вашему, означает ваш сон?
– Слишком много вопросов, - сказал я, допивая остывший кофе.
– Начинайте. Вас переполняет злость?
– Да, но мне кажется, моя злость недостаточно сильна. Она была неплохим человеком, нормальным человеком. Я должен был помочь ей больше. Ее убили в моем доме... А у меня в душе по-прежнему какой-то сумбур. Даже в такой ситуации... Моя жена...
Я остановился и замолчал.
– Может быть, вы скажете мне, что, по-вашему, означает сон?
– спросила Энн.
Я помотал головой.
– Тогда попробую я. Кто такой джокер? Вестник или шут? Он несомненно протягивает миссис Три коробку с сообщением для вас, сообщением, которое она передает вам. Коробка, наполненная кусочками красной бумаги. Что бы это могло быть?
– Кровь, - предположил я.
– Почему бы нет? Она передает этот «подарок» вам и хочет, чтобы вы приняли его. Она хочет, чтобы вы почувствовали, нашли человека, который убил ее. Она хочет, чтобы вы нашли ее дочь. Три человека в платках - это знакомые вам люди, которые хотят помочь, хотят, чтобы вы помогли найти убийцу, найти девочку, ребенка, Адель.
– Мой сон означает это?
Энн откинулась назад, пожала плечами и сказала:
– При отсутствии вашей интерпретации я хочу, чтобы ваш сон означал это. Я очень плотно позавтракала. Мне не надо было брать последний кусочек печенья, но...
– Если только вы не
обидитесь: разве профессиональный психоаналитик может говорить мне, что он хочет, чтобы мой сон означал то-то и то-то?Энн потрогала свою правую серьгу.
– Мне очень много лет, и я могу говорить то, что мне заблагорассудится. Я должна пробраться через видимость к сути, растормошить вас. Вы ведь пришли сюда за этим, не так ли?
– Да, - согласился я.
– Тогда пойдите позавтракайте, а потом найдите того, кто убил Берил Три, и разыщите девочку.
– А что вы скажете мне о Мелани Себастьян?
– Кого важнее найти?
– спросила Энн.
– Адель, - сказал я.
– Вот вы и ответили. Теперь идите, примите помощь трех человек в платках и при случае позвоните Салли Поровски.
– Так я и сделаю, - пообещал я, вставая.
– Мне кажется, одного из этих троих в платках я знаю.
– Кто это?
– Вы.
– Хорошо.
– Она протянула руку к телефону.
– У меня будет еще одно «окно» послезавтра в девять. У вас есть еще двадцать долларов?
– Я приеду, - сказал я, подходя к двери. Она набирала номер.
– У меня в приемной, возможно, сидит дрожащий молодой человек, - сказала Энн.
– Скажите ему, что я приму его через несколько минут.
Молодой человек действительно ждал. Он выглядел очень испуганным, но когда я сказал ему, что Энн примет его через несколько минут, даже не посмотрел на меня.
Я вышел на солнце, чтобы позавтракать и отправиться на поиски Адели.
На Мэйн есть маленький менонитский ресторанчик. В основном в нем завтракают и обедают служащие центральных офисов, городской администрации и местные врачи и адвокаты. Еда в нем недорогая, обильная, а само место, если вас не раздражают молитвы в меню, живое и веселое.
Закончив есть, я оставил хорошие чаевые и отправился домой, размышляя о словах Энн, о моих собственных словах, о джокере с красным секретом в коробочке.
Я прошел пешком до Триста первой и три квартала до «ДК» и стоянки. За окошечком мельтешил Дэйв, обслуживая клиентов, моя «Гео» стояла там, где я ее оставил.
Я проверил машину. Досье на Адель не было. Либо его забрала полиция, либо я перенес его в офис, где его скопировала полиция, либо его забрал кто-то другой.
Занавески на моем окне были задернуты, дверь закрыта, но не заперта. Несколько секунд мои глаза привыкали к полутьме после яркого солнца. Я протянул руку к шнурку, чтобы раздвинуть портьеры, и остановился. Глаза начинали различать контуры в полумраке.
В полумраке я увидел Берил Три, сидевшую там, где я оставил ее тело. На коленях у нее была раскрыта одна из моих папок. Она смотрела на меня.
9
Руки у меня затряслись, но я все же дотянулся до шнурка.
– Нет, - сказала она.
– Включите свет.
Это не был голос Берил Три. Тряска рук немного унялась, и я нажал на выключатель.
Сходство с Берил исчезло. Женщина была гораздо моложе и привлекательней, а ее темно-зеленое платье было гораздо более стильным, чем любой наряд, какой когда-нибудь носила Берил Три.