Место третьего

— Мы-то всегда готовы развеяться, — ржёт Рока, — но и вам тоже не мешало бы отдохнуть!

Две цепи, как змеи, бросаются на нас: одну получаю я, вторая достаётся Накахире. От боли он даже вскрикивает. Чудесно. Айко тоже хихикает.

Дёргаю Накахиру за цепь, чтобы обратил на меня внимание, и шиплю ему в затылок:

— Ты будешь думать, что говоришь, или нет?!

— Да пошёл ты… — цедит он сквозь зубы, а у самого уже пот на лбу выступил.

Терпи, дружочек. Привык уже, что стоишь, руками размахиваешь и глупости брякаешь, а я один за нас отдуваюсь. Он поднимает свободную руку.

— Свет всемогущий, яркой вспышкой ослепи моих врагов!

Ну что он всё про свет-то заладил? Роке даже не нужно подсказок Айко, чтобы поглотить нашу атаку уже заезженной «беспросветной мглой». И он без перерыва бьёт по нам банальным болевым заклинанием — чтобы увидеть, как морщится от своей цепи Накахира, подсказка Айко тоже не нужна.

— Защита! — вскрикивает напуганный Накахира и взмахивает рукой, на которой тут же смыкаются вторые оковы.

От боли и неожиданности он почти теряет равновесие и спотыкается. Нет, долго мы так не протянем. Растерянно моргая, он собирается послать очередную нелепую атаку, но я вовремя пихаю его кулаком в спину.

— Заткнись.

Он сопит часто и шумно и не оборачивается, но и не продолжает бой. Уже кое-что. Я прикрываю глаза, стараясь следить за своим голосом.

— Накахира, бой не проигран. Мы обязаны победить. Просто доверься мне. Не бойся меня. Верь мне. Дай мне подчинить тебя. Дай мне управлять тобой. Доверься мне.

— Эй, хватит шептаться! — кричит Айко, задорно встряхивая волосами. — От врагов секретов быть не должно.

Я уже хочу придушить её голыми руками, но, как ни странно, Накахира совершенно не реагирует на её слова, а медленно поворачивает голову ко мне. В глазах очень странное выражение, немного растерянное, но решительное. Такие вещи во время боя, честно говоря, запрещены. Сражайся мы хоть при одном сенсее, я бы не посмел — Боец должен быть в здравом рассудке и при своей воле. С другой стороны, Боец, вообще-то, сам подчиняться должен, так что я продолжаю ещё запальчивее:

— Накахира, слушай меня. Слушай очень внимательно и выполняй. Я контролирую тебя. Я управляю тобой. Я подчиняю тебя. Покоряйся. Слушайся меня. Есть только мой голос и ничего кроме. Для тебя существую только я. Противников нет. Они никто. Они просто две тени, которые стоят напротив. Они не имеют над тобой власти. Никто не имеет над тобой власти, кроме меня. Ты понял?

— Да, — Накахира медленно моргает.

Вроде бы получается. Правда, я теряю силы, причём очень быстро, но думаю, ещё на несколько минут меня хватит.

— Тогда слушай. Боли нет. Слабости нет. Ты их не чувствуешь.

У него губы шевелятся, я различаю слабое бормотание:

— Не… чу… вую…

— Если не начнёте атаковать, мы признаем вас проигравшими! — кричит Рока. Накахира — ноль внимания.

— Тебя заполняет Сила. Моя Сила. Сила моего Имени. Ты победишь их. Ты справишься. Мы справимся вместе. Ты должен победить. Это приказ!

Накахира колеблется — разум всё ещё сражается с инстинктами, и вот эта битва сейчас ой как не вовремя! — но потом глубоко вздыхает и выпрямляется, снова поворачиваясь к Careless.

— Да, хозяин.

Чёрт, получилось! Но расслабляться нельзя.

— Накахира! — рявкаю я. — Нас ничто не может удержать. Мы свободны!

— Мы свободны, — повторяет он за мной и… щёлк! Все наши оковы мгновенно исчезают. Careless одновременно распахивают глаза, но сделать уже ничего не успевают.

— Вражеский Боец любит болевые атаки, потому что сам боится боли. Сотри его в порошок, Боец!

— Выполняю.

Накахира чётким движением вскидывает руку и произносит почти играючи:

— Тьма так любима вами, но коварна. Окутает она вас, словно кокон. Из тьмы прорежутся, сверкая, десятки звёзд. Вонзятся в плоть, пусть рвут, членят, дерут на части. Поражение двести процентов!

Ну вот. Стоило мозги вправить, сразу и лексикон разнообразился. Любо-дорого смотреть. А посмотреть, кстати, есть на что. Careless действительно окутывает облако тьмы, в котором всё ярче и ярче мерцают отдельные точки, точек становится больше, они растут на глазах, а потом втягиваются внутрь «кокона». Careless кричат, Айко падает на колени и заходится в кашле, держась за рёбра, Рока ещё пытается выставить защиту, но в темноте облака сверкают оковы, и он захлёбывается на полуслове.

— Мы победили! — ещё успевает в азарте выкрикнуть Накахира, прежде чем из Системы пропадают они, а следом выбрасывает и нас.

Едва глаза привыкают к человеческому освещению, я различаю на траве две скорчившиеся фигуры. Айко катается по земле, прижимая руки к животу и воя, Рока ползёт к ней. Накахира стоит в оцепенении ещё несколько секунд, потом часто моргает, вздрагивает, оборачивается на меня…

— Ты что со мной сделал, ублюдок?!

Я не успеваю ни увернуться, ни схватить его за руку. Кулак очень точно попадает мне в скулу, да с такой силой, что я сажусь прямо там, где стоял.

— Суки! — ревёт Рока, своими большими лапищами прижимая к себе Айко. — У неё живот вспорот!

Вот чёрт… У Накахиры весь боевой запал мгновенно пропадает, он пятится и прижимает Ушки к голове. Уже не опасаясь справедливого возмездия с его стороны, я с трудом поднимаюсь с земли и ковыляю к Careless. На Айко светлый топик, так что и издали видно, что он весь в крови. Рана глубокая и явно опасная.

— Донесёшь её до жилого корпуса? — спрашиваю у Роки.

— Ты рехнулся?! Её нужно в лазарет! Позовите медика!

— Тише ты, не нервничай. Не надо медика — сами справимся. Ты просто отнеси её в комнату, а я приведу человека, который обработает рану. Ночь с ней проведёшь, полечишь — завтра она уже на ногах будет.

— Что? Что ты?.. — по совершенно белому лицу этого бугая текут слёзы. — Ты… Ты убийца! Ты трус! Ты просто боишься, что вам влетит! Но она же кровью истекает!

— Во-первых, не нужно утрировать. Рана неглубокая, это пустяк. Во-вторых, поединок был честный — нам бояться нечего. В-третьих, чем дольше ты тут препираешься…

— Ага, честный! Ты своего Бойца гипнозом взял, это разве честно?!

Дьявол! Я-то надеялся, что этот кретин не прочухал. Айко — да, могла понять, но чтобы он… Я их явно недооценил.

— Если уж на то пошло, у меня не было выбора. Вы не дали нам закончить соединяющее заклинание. А Имени общего у нас пока нет — вы это знали. Так что кто бы тут про честность говорил!

— Все знают, что это заклинание просто фуфло для виду, чтобы твой Боец не нервничал! А то, что ты сделал — запрещено! Он ничего не соображал, когда бил!