Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Место третьего
Шрифт:

Холл внизу пуст, только возле окна стоит Минами-сенсей.

Я ненавижу его. Не очень понимаю, за что — но ненавижу. Все в школе уважают его и боятся одновременно. Я не исключение. Он никогда не повышает голоса, но его спокойная манера отчитывать внушает куда больший страх, чем если бы он кричал. Когда он вызывает к себе в кабинет и начинает говорить этим своим жёстким и ровным тоном, тебя как будто током бьёт от макушки до пят. Не удивлюсь, если узнаю, что он воздействует на учеников способностями Жертвы, иначе как объяснить, что меня он пару раз у себя в кабинете доводил до состояния почти полной отключки мозга? До сегодняшнего дня я думал, что нет ничего страшнее, чем отчитывающий тебя Минами. Оказалось, что есть. Смеющийся Минами.

Как всегда сложив руки

на груди, он стоит и тихо, но весело посмеивается. А напротив него… тот парень. Опустил голову, скрывая улыбку, но видно, что совсем не старается.

— Неужели правда? — наконец отсмеявшись, спрашивает Ритсу.

Парень поднимает глаза, и его улыбка становится смущённее, но отчётливее.

— Да, сенсей.

— Хорошо, я поговорю с ним на днях.

Минами обходит его и ступает на лестницу, по которой спускаемся мы, в последние полминуты, правда, всё медленнее и медленнее.

— Добрый день, Минами-сенсей, — как послушные мальчики здороваемся мы хором.

Он привычно не отвечает, даже не смотрит в нашу сторону. Опять серьёзен, задумчив, как всегда жутко занят и куда-то спешит. Типичный такой Минами Ритсу, в отличие от того… которого мы только что лицезрели. Наверное, этот парень ему про урок Такады рассказывал.

Поворачиваюсь к окну, но здесь уже никого нет. Какой-то прям мифический парень со способностью незаметно исчезать в самый интересный момент.

Вопрос, кстати, остаётся открытым: кто он?

Озвучив его в шестой, если верить Мимуро, раз, я сворачиваю в кабинет софистики.

Урок сегодня проходит стандартно и потому скучновато. Мы, как всегда, разбиваемся на пары, выбираем тему-тезис, один его защищает, другой — пытается опровергнуть.

— Ну, о чём сегодня поговорим? — Мимуро подтаскивает свой стул к моей парте и устраивается напротив.

— О насущном, — предлагаю я, улыбаясь. — О твоём Бойце.

Он громко цокает и отворачивается.

— Не о чем здесь говорить. Ты же знаешь, как я не люблю…

— Потому и предлагаю.

— Что, спорить, по-твоему, интересно?

— Эй, мы же на софистике. Так что давай. Получить Бойца уже с твоим Именем — это огромная удача. Значит, ты везунчик.

Мимуро тяжело вздыхает, но потом всё же решает включиться в разговор.

— Если я везунчик, у меня должен быть подходящий Боец. Если мне везёт, значит, я должен быть счастлив. Но это далеко не так. Значит, Боец мне не подходит.

Да, красиво завернул… Кажется, мне опять не удастся его переспорить.

— Если Боец тебе не подходит, то на нём не должно быть твоего Имени. А оно есть. Значит, это твой идеальный Боец.

Мимуро уже открывает рот, чтобы ответить, но потом морщится, машет рукой и отворачивается.

— Да ну тебя к чёрту.

Что-то он сегодня явно не настроен.

Я, пожалуй, погорячился, когда сказал, что мне — без Бойца — приходится хуже всех. Потому что лучше вообще его не иметь, чем иметь такого, как у Мимуро. Ситуация, которая сложилась у него, почти готовый анекдот.

Ему почти шестнадцать, и Имя у него проявилось два года назад — тогда мы с ним только начинали общаться. Он ходил красовался, носил футболки с коротким рукавом, чтобы было видно Имя на плече, и отчаянно хвастался. Говорил, что теперь где-то есть его Боец, и совсем скоро они объединятся и станут сильнейшей парой — Имя-то не просто так дано, Fearless. Мы с ним часами любили сидеть и обсуждать, какие Бойцы бы нам подошли, как бы мы их воспитывали, как бы выстроили систему поощрений и наказаний и что бы в качестве них использовали. Мимуро описывал своего идеального Бойца как парня-ровесника, умного, спокойного и исполнительного. Ну и симпатичного, разумеется. Потому что он, в отличие от меня, намеревался в конечном счёте составить с ним полноценную пару.

И вот в прошлом году Хаякава-сенсей вызвала его для того, чтобы сообщить радостную новость — Боец найден. Причём совершенно случайно. Со злости загрузил почти полную Систему и разворотил полкухни у себя дома. Мимуро ухмыляется, говорит, парень-то мой с характером. А Хаякава-сенсей отвечает, что, извини, Маэда-кун, но это не парень

вовсе, и показывает фотографию. Мы с ним тогда вместе в кабинете были и одновременно рты раскрыли, когда увидели. Девчонка, ровесница Рицки. Мелкая, хрупкая, глазёнки злые — сразу видно, дитё с характером.

Мне Мимуро пришлось чуть ли не выводить из кабинета, а потом откачивать. Он проходил в прострации до конца дня. А потом наступила фаза отрицания. Головой мотал, нервно смеялся и заверял, что это точно какая-то ошибка — это не его Боец. Я ему сказал, что раз Имя проявилось — значит, всё, уже не отвертишься. Хотя в душе я его очень хорошо понимал. И сейчас, с этим Накахирой, понимаю тем более.

Разница почти в семь лет — это очень много, особенно если учесть, что малышке-Бойцу сейчас только девять, и она приедет в школу лишь на будущий год. Так что Мимуро придётся здесь задержаться хотя бы на какое-то время, чтобы познакомиться, притереться друг к другу. Он, ясное дело, даже знакомиться с ней не хочет. Ходит мрачный, сидит на уроках — в окно глядит, вздыхает и всё надеется, что это какая-то ошибка. Пока сам вживую эту девчонку и своё Имя на ней не увидит — до конца не поверит.

С одной стороны, мы своих Бойцов не выбираем. Имя — есть Имя, против него только кретин может пойти или Киносита-сенсей, разделяя одноимённых и впаривая Жертве чистого Бойца. Что, кстати, синонимы — от поступка Киноситы некоторые учителя до сих пор в шоке. Но, может, девчонка способной окажется. Правда, Мимуро придётся ещё несколько лет прождать, пока она выучится, но пара из них может получиться сильной — он мне мало в чём уступает.

С другой стороны, я понимаю основную причину его недовольства. Он-то хотел Бойца воспитывать, прогнуть под себя, вышколить. А как ты будешь ребёнка воспитывать? Тебе ведь не дадут ни наказать её как следует, ни под контроль взять. И приказы она вряд ли выполнять станет — дитё ещё, не соображает ничего. Мимуро теперь надо мной то и дело мрачно посмеивается: неизвестно ещё, каков мой Beloved. Может, ему тоже лет восемь-девять. А может, за тридцать. Вдруг он давно уже школу закончил и теперь мотается где-то без пары и без Имени — моё-то ещё не проявилось. Так что теперь мы с Мимуро примерно в равном положении: ни его, ни меня Боец не устраивает. Правда, у меня есть несомненное преимущество: я Накахире Имя давать не собираюсь, если придётся, хоть десять лет буду ждать настоящего своего. А вот Мимуро уже деваться некуда. Над ним все его приятели смеются и подтрунивают, а он тихо звереет и всё ждёт, пока эта девчонка появится, чтобы отыскать ошибку, которую пропустила Хаякава-сенсей, и доказать всем, что никакого отношения он к этой малявке не имеет. Ну-ну. Если к тому времени уже выпущусь, вот специально приеду в школу посмотреть на момент воссоединения Fearless. Поглядим, что он скажет, когда её увидит.

Наши софизмы становятся всё более вялыми, а разговор скатывается до банального спора. Мы не оставляем эту злободневную тему и по пути на следующий урок. Только когда звенит звонок, а мы рассаживаемся по местам и обнаруживаем у каждого на парте по листку с вопросами к контрольной, он наконец машет рукой, произносит дипломатичное: «Ладно, там посмотрим», — и на этом тема закрывается.

Предмет носит пространное название «Наука о человеке». На деле же это дикая мешанина из анатомии, психологии, биологии и ещё каких-то околомедицинских наук. И дисциплина настолько сумбурная и дремучая, что ученики быстро сократили название до лаконичного «ночь». На вопрос, чему нас здесь учат, трудно ответить однозначно. В первый год мы изучали строение материи и органику, потом пошла психодиагностика, несмотря на то, что отдельный предмет «психология личности» у нас есть. Затем нас обучали оказанию первой медицинской помощи и учили классифицировать и определять повреждения. К этому году мы добрались до строения человеческого тела и в частности — нервной системы. Нам рассказывают о расположении рецепторов, принципе работы нервных окончаний и самых чувствительных местах на теле. Грубо говоря, нас учат, как сделать человеку очень больно. Но, понятное дело, эта дисциплина только для Жертв.

Поделиться с друзьями: