Место третьего

— Нисей… Что случилось?

— А я почём знаю! — раздражается он. — Вырубило. Выключилось. Сломалось. Всё.

— Это только с нами или…

— Нет. Если б только с нами, то с какой-то одной парой и по заклинанию. Но я ничем таким не бил, а Токино только щит держал — я слышал. Эта херня — она… тотальная.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую, — мрачно отвечает Нисей. — Ладно, давай звонить Хидео. Может, он в курсе? К тому же без него мы к Чияко не попадём, у меня с собой ни йены и у тебя, полагаю, тоже. Что? Чего ты так на меня уставился?

Способный ученик во мне научился думать о самом паршивом слишком скоро. Если это тотальный сбой Системы и если на данный момент Системы просто не существует… то передо мной стоит Акаме Нисей — свободный человек, который в любой момент может сделать что угодно или развернуться и уйти так же, как… В груди противно ноет, будто тот, кто накачал меня пустотой, оставил в сердечной мышце вязальную спицу.

— Я кое-что хочу сказать тебе, Сэймей, — Нисей задумчиво щурится, видимо верно истолковав моё молчание. — Если бы я был всерьёз зол на тебя, я бы просто набил тебе морду ещё тогда, и никакие возмущения Связи меня бы не остановили. Так что кончай дёргаться и набирай Хидео.

Не найдя, что на это ответить, вытаскиваю телефон и скользкими пальцами вбиваю номер. Ответа жду очень долго и уже собираюсь дать отбой, как вдруг в трубке раздаётся голос — вот только не Хидео.

— Говорите, вы в прямом эфире.

— Юрио?

— А, мальчик, это ты.

Я слышу щелчок зажигалки, а ещё какое-то мычание на заднем плане. Становится не по себе.

— Где Хидео? Почему ты отвечаешь с его телефона?

— Хидео сейчас не может говорить, но пусть мальчик не волнуется.

— А ты… Ты знаешь, что произошло?

— Знаю. Система сдохла, — по голосу слышно, как Юрио улыбается. — Вырубились все семь источников по всему миру. Моя машинка больше ничего не фиксирует.

— Но почему?

— Юрио-сама не имеет понятия.

— Ты же сказал, что знаешь!

— Мальчик спросил «что», а не «почему» — и Юрио-сама ответил.

Мычание становится громче, и тут превращается в звериный рык, в котором я едва узнаю голос Хидео.

— Какого чёрта там творится?! Что с Хидео?

— С Хидео всё будет хорошо, — невозмутимо отвечает он. — Юрио-сама просто испугался, что Имя у Хидео исчезнет, и он забудет, как его зовут. Поэтому решил сделать так, чтобы Хидео навсегда его запомнил. Пусть мальчик не переживает, это не так больно, как кажется.

Раздаётся страшный крик, я быстро захлопываю крышку телефона, как будто злой смех Юрио может выскочить из динамика.

— Так, — многозначительно говорит Нисей. — Как я понял, Хидео нам уже ничем не поможет. Значит, остаётся Хироши?

Я уже боюсь звонить Хироши: ещё неизвестно, что за эти полчаса могла сделать с ним Саки.

— Ну, в чём дело? — Нисей складывает руки на груди. — Давай звони быстрей, иначе мы тут насовсем застрянем.

Мне очень не нравится его омерзительный приказной тон, но… Способный ученик слишком хорошо понимает, что больше не может ни возмутиться, ни одёрнуть Нисея, ни приказать. Теперь я не могу ничего, и от этого гадкого чувства бессилия позорно жжёт глаза.

Пока в динамике тянутся новые гудки, я силюсь хоть как-то себя приободрить. Там просто что-то сломалось, но ведь это ненадолго, верно? Там столько учёных, они же разберутся, как запустить Систему снова, у них всё получится. Она не могла вот так вот взять — и выключиться, это невозможно.

Однако попытки успокоить себя приводят лишь к тому, что я опять начинаю нервничать. Теперь я слишком отчётливо понимаю, что остался один. Совершенно один. Даже с Нисеем я остался один.

====== Глава 53 ======

Оказывается, если долго смотреть на деревянный рисунок потолка, кривые кружки и полоски начинают стекаться в какие-то осмысленные формы. Я стараюсь использовать весь потенциал фантазии, чтобы нарисовать глазами причудливых зверей, хрестоматийные исторические сценки и даже персонажей кино. Что угодно, лишь бы не думать.

Сенсорные ощущения настолько обострились, что я чувствую практически каждую складку покрывала, на котором лежу, каждый шов джемпера и каждую ворсинку брюк, обнимающих ноги. Будто до этого я был некой метафизической субстанцией, а теперь собственное тело наконец решило напомнить о своём существовании.

Но уж лучше терпеть прикосновение ткани к коже, чем думать. Лучше занимать мысли попыткой вернуть воспоминания последних двух суток, чем думать о будущем.

Я совсем не помню, как мы добрались до Яманаси, даже не могу сказать, помог ли нам в этом поезд или какое-то чудо. А участие Хироши запечатлелось в мозгу лишь парой фрагментов. Помню только, как набирал его номер, потом помню его удивлённый вопрос: «Что? Саки? Боги, Сэй, конечно, со мной!» — а вот самого Хироши в памяти уже нет. Наверное, встреча всё же состоялась, и он дал нам денег на билет, иначе бы меня тут сейчас не было.

Время от времени я проваливаюсь в подобие сна, вот только даже дрёмой это нельзя назвать. Просто закрываю глаза, звуки приглушаются, и мысли наконец перестают беспокойно плескаться. Даже вижу сон. Каждый раз один и тот же: чернота, хаотичные вспышки и удаляющаяся спина. И каждый раз он останавливается и возвращается, хватает меня за плечи и говорит что-то бессвязное, но надёжное, и я совсем успокаиваюсь — а потом просыпаюсь. Несколько секунд моргаю в темноту комнаты, пока узоры на потолке не становятся заметнее, и тогда спица, застрявшая в груди, снова даёт о себе знать. А потом думаю, что лучше бы вообще не засыпал, борюсь с сонливостью, сколько могу, но тут опять в мозге начинается какая-то активность, и я решаю спать дальше. Уж лучше видеть этот сон, чем думать.

Иногда ко мне кто-нибудь стучится: то Чияко причитает под дверью, то Накахира зовёт к столу. Я не отвечаю и вновь силюсь уснуть. А когда просыпаюсь и встречаюсь со спицей, на прикроватной тумбочке стоит поднос с едой. Не знаю, кто его приносит и так же бесшумно уносит нетронутым, пока я полу-сплю.

Однажды узнаю среди прочих голосов за дверью и голос Нисея. Я плохо усваиваю то, что он говорит, но сама информация почему-то оседает. Во всяком случае, я откуда-то знаю, что уровень «А-11» безбожно тормозит, потому что сейчас все системные торчат в игре. Ещё знаю, что на главной площади А-11 висят плакаты с поступающей от Лун информацией, но ничего конкретного не сообщается. Совсем в духе пригородных провайдеров: произошла поломка, выясняем причины, сроков не знаем, ждите новостей…

…а пока прослушайте несколько аудиозаписей с умиротворяющим криком касаток.

На часы не смотрю, но время угадываю по цветам спальни. Чёрно-серый — ночь, светло-серый — сумерки, рыжевато-серый — восход, красновато-серый — закат. Уж лучше угадывать время суток по цветам, чем думать.

Необходимость подняться с постели принимаю лишь тогда, когда начинает болеть мочевой пузырь. Своё отражение в зеркале ванной воспринимаю фрагментарно: вижу опухшие глаза с синяками и красными прожилками, вижу нос, вижу пересохшие губы, вижу зеленовато-серые щёки, но целостности лица нет. Что внутри, что снаружи — я весь какой-то кусочный, наспех собранный из разномастных деталей «Lego», половину которых потеряли.