Меж двух огней

– Не стоит вам так переживать. Уверяю, ни Томас, ни Люсиль не причинят мне никакого вреда.

– Но вы же так мало знакомы с ними, именно поэтому я беспокоюсь о вашем благе, о вашей безопасности.

– Вы зря волнуетесь, мой добрый друг. Они обладают некоей загадочностью, это правда, но они вовсе не злодеи. Вам вчера мало довелось пообщаться с ними, а ведь они довольно интересные и воспитанные люди, впрочем, чего же ещё ожидать от англичан. Чистые аристократы, - на личике Шарлотты появлялось восхищение, очевидно, в тот самый момент, когда в памяти проскальзывал образ Томаса Шарпа, а ведь им она была просто потрясена. Алан прямо таки слышал, как в груди её бьется сердце, казалось, он даже замечал его ритмичные движения под кожей и одеждой.

– С мистером Шарпом мне удалось обмолвиться парой слов, а вот его сестра показалась мне не многословной особой и даже несколько холодной, - все же признался Алан.

– Люсиль действительно очень сдержана в общении и не так открыта, тем не менее она была приятно удивлена, когда узнала, что я рисую, хотя она больше спрашивала, нежели говорила. На самом деле, она весьма талантливая и образованная девушка, превосходно играет на рояле, знает несколько языков, замечательно поет. Знаете, она могла бы стать примером и образцом подражания для многих женщин. Она -настоящая героиня нашего времени, учитывая, сколько пришлось перенести ей с братом… - Шарлотта грустно опустила глаза, закончив говорить.

– И что же приключилось с ними?
– поинтересовался мистер МакМайкл, доверяя своему любопытству, которое возникло ещё в первые минуты встречи с Шарпом.

– Алан, прошу, не осуждайте меня и не подумайте ничего дурного, но думаю, что я не вправе рассказывать вам историю, которая была доверена мне другим человеком. Дело не в вас, а в моем трепетном отношении к этому человеку, я бы не хотела афишировать прошлое его и его сестры. В нем нет никакого нарушения закона, поверьте. Надеюсь, вы понимаете меня. Прошу прощения.

– Разумеется, понимаю. Если история передана из других уст, то о ней стоит умолчать, чтобы вас не сочли сплетницей - как известно, это не самое приятное нарицание в народе. Я не стану настаивать, Шарлотта, - мягко сказал Алан, дернув уголки губ в милой улыбке, и Шарлотта с легкостью могла вздохнуть, словно с её души упало тяжкое бремя.

– Благодарю вас, Алан. Скажите, вы по-прежнему не верите мне?
– спросила девушка, взглядом указывая на застывшее фото на стене.

– Теперь, видя эти жуткие снимки и читая старинные записи, я понимаю, что в этом мире вполне возможно существование чего-то потустороннего, но все же со слов это звучит как нелепая фантазия. Но я хочу, чтобы вы знали, я всегда готов вам помочь и поддержать вас, но все же позвольте дать вам совет: думайте побольше об этом мире, а не об ином, - вновь он улыбнулся, теперь, несколько шутливо, и Шарлотта вторила ему, ощущая легкость от общения с мистером МакМайклом.

– Благодарю вас. Вы мой самый надежный товарищ и друг. Вы очень дороги моему сердцу, Алан, и я ценю вас и люблю так, как может любить родная сестра.

– Но, к моему сожалению, не так, как уже успели полюбить Томаса Шарпа, совсем не так, - печально улыбнулся он, опуская взгляд.

– Сэр Шарп… Это совсем другое. Ему я готова отдать свое сердце.

========== У её будущего есть имя. ==========

…-Очень жаль, сэр Шарп, что вы не поняли меня в первый раз, и тогда наш разговор не привел к ожидаемому мною результату, но, полагаю, сейчас, все будет иначе.
– Мистер Мунн мерил шагами кабинет, глядя себе под ноги, и говорил серьезным и высокомерным тоном. Томас Шарп же стоял у порога, держа руки за спиной и спокойно слушал тирады магната. Он даже и не ожидал, что ему вновь придется посетить этот кабинет, хотя новую встречу с отцом Шарлотты он не отрицал. Его ничуть не грызла совесть из-за того, что он взял нужную сумму, ради которой, собственно, и приехал в Бостон, при этом не выполнив четкого условия. Пришлось свершить желаемое путем обмана, что Шарпу отнюдь не совсем нравилось.

– Разговор снова пойдет о Шарлотте?
– осторожно вставил свой вопрос Томас.

– Не смейте называть её имени!
– взорвался магнат.
– Я по хорошему просил вас покинуть Бостон и оставить мою дочь в покое, но вы отказались и тем самым вынудили меня прибегнуть к более жестким методам.

– Как вы не можете понять, что мне нравится ваша дочь. Разве за все это время, что мы с ней знакомы, я причинил ей вред? Я не вижу повод для ваших беспокойств, мистер Мунн.

– Вы показали себя с наихудшей стороны, и я убедился, что вы способны на обман и лицемерие. Я не хочу, чтобы такие снобы увивались вокруг моей дочери.

Мистер Мунн, безусловно, был прав, но, несмотря на его правоту, Шарп не собирался отступать и отказываться от Шарлотты.

– Вы вынудили меня сделать то, что я сделал. Не люблю, когда мне мешают, и говорю вам об этом открыто и честно, - заявил Томас твердо, что вызвало ещё большее злое недоумение Уильяма, но он сумел справиться с ним, так как на его руках был реальный козырь и теперь он был готов раскрыть его.

– Вот так! Ну что ж, в таком случае я тоже скажу вам открыто и честно, молодой человек, что мне о вас кое-что известно. Я знаю то, что может не понравиться Шарлотте и заставить её навсегда забыть о вас.

– Любопытно, - усмехнулся Томас.
– И что же это?

Томасу любезно было предложено расположиться на стуле, чем тот непременно воспользовался. Наконец-то эта ситуация приобретает некий смысл и интерес для Шарпа, хотя в эти мгновения, пока магнат доставал что-то из своей запертой на ключ тумбочки, баронет ожидал чего-то крайне мелочного и ничтожного, однако спустя некоторое время, как только заветная папка перед ним была раскрыта, он понял, как ошибался…

– Вас подозревали в убийстве некой Энолы Шарп, которая была вашей первой женой. Эта бедная девушка была зверски убита, её тело нашли изувеченным на заброшенной станции. Она скончалась от множества ножевых ранений, - каждое слово магнат проговаривал нарочито медленно и неотрывно смотрел в лицо Шарпу, которое постепенно бледнело и становилось едва ли не белым. И хотя он выглядел все так же спокойно, было заметно, что он нервничает. Его глаза бегали по исписанным страницам и ужасающим фотографиям убитой женщины. В какой-то момент Шарп захлопнул папку, очевидно, после того, как эти страшные воспоминания вереницей пронеслись в его голове и окунули его в прошлое.

– Слабовато, мистер Мунн. Вы прекрасно знаете, что я не убивал свою жену, хотя меня действительно долгое время подозревали в этом, причем ни я, ни следствие не могло четко обозначить ту самую причину, по которой именно меня обвинили в этом. Я до сих пор не могу.
– Шарп вальяжно откинулся на спинку стула, взглянув в глаза магната, которые выражали лишь решительность и уверенность.

– Тем не менее вы не убедили меня в том, что вы совершенно ничего не знаете о странной гибели своей первой жены. Я думаю, что само название “первая жена” уже посеет сомнения у моей дочери в отношении вас - это первое. Второе - дело было закрыто и официально выдвинули версию, что Энолу Шарп убил дикий зверь, когда гуляла на безлюдной станции, вдоль леса, но всем хорошо известно, что это не так. И я могу поспособствовать тому, чтобы дело возобновилось, и они начали искать настоящего убийцу, я могу сделать так, что вас отправят на смертную казнь за это преступление, причем неважно, совершали ли вы его или нет. Для того, чтобы этого не случилось, от вас я требую лишь покинуть Бостон навсегда и оставить в покое мою дочь.

Столь смелое и решительное заявление от мистера Мунна было почти ударом в сердце. Сейчас Томас осознал в полной мере, что оказался в тупике, и чтобы покинуть его как можно скорее, снова предстоит вернуться назад и отыскать правильный выход из ситуации… или не правильный.

Шарп долго молчал, выслушав угрозы магната до конца, вытерпев его сердитый взгляд, за которым скрывается пылающая любовь к единственной дочери, и наконец нашел в себе силы признать свое поражение:

– Хорошо, мистер Мунн. В конце концов я получил то, зачем приехал сюда, и вы просто не оставляете мне выбора. Я уеду, так как очень не хочу ворошить своими же руками свое прошлое, но сперва позвольте мне попрощаться с Шарлоттой.

– Думаю, это будет лишним. Вы действительно получили то, зачем приехали сюда, и если не хотите раздуть из маленького недоразумения настоящую катастрофу в первую очередь для себя самого, то вам стоит покинуть Бостон как можно скорее и как можно тише.
– Мистер Мунн был неумолим в своем решении и настаивал на его выполнении безо всяких промедления. Он взял драгоценную папку в руки и все таким же твердым и холодным взглядом уставился на баронета. Тот обреченно вздохнул, а затем поднялся со своего места и направился к двери, у самого порога остановившись и обернувшись лицом к магнату лишь для того, чтобы уловить в его взгляде хотя бы малейшее снисхождение, но в его одаренных темной ненавистью глазах не было даже просвета.