Между нами ничего не было
Шрифт:
А сейчас как будто пытка. Это пытка?!
– Ты издеваешься?!
– не выдерживаю и резко перевожу на него взгляд, - Мы так и будем тащиться пятнадцать километров в час?!
На его щеках начинают играть желваки. Руки сильнее сжимают руль, и мне кажется, что они с радостью бы сжали мою шею. Хах…
– Я. Еду. В. Пределах. Допустимой. Скоростной. Нормы, - каждое слово звучит, как удар.
Но мне нестрашно.
Вот пытаюсь нащупать трепет и ужас, а ничего не получается. Если честно, то даже наоборот. Я испытываю какое-то больное удовольствие, доводя его до приступов сучьего бешенства.
Выдыхаю
Боже. Потрясающе…и чего я раньше вокруг него на цырлах? Ах да. Я же была влюбленной идиоткой.
Нет, вы не подумайте. Мои чувства, к сожалению, никуда не делись. Несмотря ни на что, я считаю его самым красивым мужчиной на свете, и рядом у меня по сердцу бегут токовые разряды. Но! Обиды во мне очень много, да еще и реальность накрыла. В смысле. Раньше просто было жить мечтами, сейчас так уже не выйдет.
Я же все видела; все знаю. Между нами никогда ничего не было и не будет, при этом мы связаны, и деваться некуда. Так почему я одна должна страдать?
Тянусь к радио, чтобы переключить эту странную меланхолию, но Эмиль перехватывает мою руку за запястье. Да. Это он тоже не любит — когда трогают его машину.
– Куда лезешь?!
– возмущается, я улыбаюсь от уха до уха.
– Как куда? Хочу переключить это убогое пианино. Оно толкает меня изобретать новые способы самоубийства в закрытых пространствах, - и тихо добавляю, - Еще больше, чем со вчерашней ночи.
За свою приписку я зарабатываю гневный взгляд, который еще больше веселит. Эмиль откидывает мою руку в сторону и цыкает.
– Смешно. Ха! Не лапай. Ребенку полезно слушать классику.
Вы на него только посмотрите…вот это да. Вот это новости.
Поднимаю брови.
– Ребенок пока не больше фасолины. Едва ли он сможет оценить твою классику.
– Кира…
– И вообще. Мы разве не муж и жена? Это значит, что я имею право на половину твоего имущества. Как бы. В него включается и тачка, и твое личное пространство. На-все-гда. А значит, если я хочу другую музыку, будет другая музыка!
– О, мы успели пожениться?! Ха! А я и не заметил.
– Сложно что-то заметить за огромными размерами собственного эго.
– Я…
– Ничего не знаю!
Резко подаюсь вперед и дергаю за круглую кнопочку. Сражение проиграно. Спокойная мелодия сменяется радиостанцией, а на ней…охо-хо-хо. Весь мир только за! Чтобы я над ним поиздевалась по максимуму.
Об Эмиле надо кое-что знать. Он не очень жалует современную, русскую музыку, и если к чему-то мелодичному относится еще с каким-то понимаем, ему даже нравятся некоторые исполнители, то рэп — «это насилие над душой». Однажды его пригласили на день рождения одного из партнеров. Мужик взрослый, но стремился «молодиться», и чтобы козырнуть перед гостями, позвал модного, современного рэпера. Нужно было видеть выражения лица Эмиля, и я потом еще всю дорогу до дома хохотала, изображая его.
Так вот. В этом мире все-таки есть хотя бы какое-то понятие о балансе. По радио играет очень популярная песня! Гламур, блонды и брюнетки.
Эмиль сильнее цепляется за руль. На моем лице медленно растягивается довольная улыбка.
Делаю погромче, откидываюсь обратно на сидение и прикрываю глаза. Слов я не знаю, но они там не особо сложные. Ко второму припеву я уже выучила его наизусть и тихо подпеваю. Рядом молчаливый вулкан кипит.– …Мне неважно! Гламур — наш lifestyle! Гламур — бабки, иномарки. Я хедлайне-е-ер! На пьянке!
– Блядь, - звучит тихий, злой вердикт.
Через мгновение он резко выключает музыку, мы погружаемся в тишину.
Ну, на секунду.
– Эй, я, вообще-то, слушала!
– Я знаю, чего ты добиваешься. Хедлайнер на пьянке.
Выгибаю брови. Эмиль бросает на меня взгляд, потом с его губ срывается короткий смешок.
– Немыслимо просто. Ты в курсе, что можешь быть дикой занозой в заднице?
– На всю-ю-ю жизнь. Задумайся.
– Кира, можешь вести себя как угодно. Мне в принципе плевать. Я был женат на Кристине, а ты ее, хоть лоб себе расшиби, хрен переплюнешь.
Неприятно.
Вот так просто он рубит весь мой настрой и снова делает больно. На кой хрен напоминать мне о Кристине?! Придурок, сука!
Нет, я не позволю ему увидеть, что я почувствовала в этот момент.
Напяливаю маску безразличия и изрекаю, глядя в окно.
– Но попробовать ведь всегда можно, ага?
– Зачем?
Теперь смешок срывается у меня с губ.
– Зачем?! Хм, дай-ка подумать. Ты принуждаешь меня к замужеству.
Эмиль поджимает губы. Ха! Тебе нечего на это ответить, правда?! Красота.
Ненадолго замолкаем. Я буквально кожей чувствую, как он думает, и не скрою, что недолго болтаюсь на грани разумного. То есть, в надежде, что он вспомнит, что такое разум и отступиться от этой абсурдной идеи.
Не-а. Не жди.
– Наш брак будет строиться на взаимном уважении, Кира. У меня есть ряд предложени…
– Боже…
Шумно выдыхаю, приложив кончики пальцев ко лбу.
– Что?
– Ты это серьезно?
Молчит. Серьезно.
Поднимаю глаза и хмурюсь.
– Тебе не кажется, что брак должен заключаться по-другому? Ничего не видишь во всем этом сомнительного?
Он поджимает губы, потом решительно мотает головой.
– Нет, не вижу. В моей культуре — это привычное дело. Вообще-то, мы женимся порой на девушках, которых знали всего две недели. И то. В эти две недели вмещается всего пара встреч в кругу ваших семей и...
– Но я не из вашей культуры!
Эмиль коротко выдыхает.
– Знаю. Тебе может казаться, что все происходящее...
– Абсурд?
– Кира, я был женат и так и так. Скажу откровенно, первый вариант был лучше.
Снова неприятно. Да до такой степени, что хочется в морду ему ногтями вцепиться!
Ты издеваешься?!
Нет. Стоп. Стоп…
Эмиль снова бросает на меня взгляд и поясняет, зарывая себя еще глубже.
– Брак по договору — это не что-то плохое, Кира. Поверь мне. Это в браке по любви нет ничего хорошего. Сама же знаешь...
Самое смешное во всем этом, что он поступает жестоко, но искренне этого не понимает. Правда. Он не пытается меня ранить намеренно. Он не хочет тыкнуть меня носом. Не хочет даже оскорбить! Эмиль искренне верит в свои слова и думает, что они звучат нор-маль-но.