Между нами ничего не было
Шрифт:
– Мама, прошу. Давай без этого.
– А что?!
– Да то! Вы с папой — это исключение из правил.
– Может быть, и Кира тоже исключение?
– Ну да.
Тишина.
А потом бабушка мягко, тихо спрашивает.
– Скажи мне, чего ты на самом деле боишься? Это же глупо думать, что он приехал сюда и соврал. Мы все понимаем, что это не так. Тогда чего ты боишься?
– Как ему верить можно?
– тихо отвечает мама, - Если он завел роман с Кирой, пока был женат, то что ему мешает сделать это уже с ней?
Бабушка молчит. Мама выключает воду, а потом вздыхает.
–
– Мы ничего с этим не сможем сделать, - отвечает бабушка тихо, - Наверно, только время покажет. Но, Лен, Кира не должна видеть в нас врагов. Она должна чувствовать поддержку. Ты же понимаешь…
Я медленно отстраняюсь от двери, а потом неслышно крадусь обратно. Говорить с мамой…надо, по-хорошему, но она задается слишком страшными вопросами, которые я боюсь самой себе задать.
И задаю.
Все равно задаю же, да и знаю…да, я знаю. Конечно, я его таблетка. И что тогда мне ответить маме? Боюсь, сейчас я не найду слов, чтобы ее успокоить, и сделаю только хуже.
Ночь темна. Звезды мои совсем слабо светят, а рядом спит Эмиль. О чем он думал, когда сюда ехал? Что ему теперь снится? Чужая душа — потемки, а звезды мои слишком блекло светят, чтобы в этом разобраться.
Я закрываю глаза и отворачиваюсь набок. Пусть придет сон, где не будет холодного подведения итога: если бы не ребенок, его бы здесь не было. Но ты выйдешь за него замуж, ведь ребенок есть, а Эмиль не отступится. Он слишком упертый, и он слишком давно ждал этого ребенка. Так что да, дорогая. Ты со своей дерьмовой влюбленностью всю жизнь будешь его ждать и страдать. Такова цена за мгновение счастья в его объятиях…
***
Когда я просыпаюсь, то не сразу догоняю, что происходит.
Очень жарко.
Я по уши в одеяле, но это не то, что так сильно греет.
Рука.
Объятия.
Меня фактически подмяли под себя, схватили, не отпускают. В первое мгновение — хорошо, но потом остаток сна растворяется в утренних сумерках, и меня окатывает осознание.
Он меня подмял! И не обнимает, а будто пришпоривает, тыча в задницу тем, чем лучше бы не тыкал! Тогда я не оказалась бы в такой дерьмовой со всех сторон ситуации. Была бы сейчас в Москве, с работой, не расстроила маму…
О боже!
– Руки от меня убери!
– шиплю, резко отпихиваю его и сажусь.
Эмиль не сразу понимает, что происходит. Он вздрагивает, щурится, хмурится, морщится. Короче, весь набор невербальных сигналов недовольства.
– Ты…чего?
– хрипло спрашивает.
И бесит еще больше! Тут, конечно, два варианта: либо это гормоны, либо я на себя злюсь, но! Разгребать в любом случае ему одному.
– Ты, может, еще на меня приляжешь отдохнуть?! Нормально себя чувствуешь?!
Еще пару раз моргнув, Эмиль откидывается на подушки и тихо вздыхает.
– Прости, я не хотел
на тебя давить. Во сне так получилось…– А у тебя все так получается! О господи!
– Что. Еще?
– сквозь зубы цедит.
Я показательно закрываю глаза ладонью и отворачиваюсь.
– Ты можешь прикрыться?! У тебя все видно!
Повисает пауза. Возможно, я осознаю, что веду себя глупо, но во мне столько нерастраченной обиды, что затормозить, увы, не получается. И вообще. С какой стати?! Меня со всех сторон репрессируют! Имею, наверно, право на капризы.
Эмиль коротко выдыхает. Я знаю, что это означает только одно: он на пределе, и это последняя капля перед тем, как он взорвется.
А меня несет. Я будто подсознательно только этого и жду!
– Ты тыкал в меня своим гребаным стояком и…
– Блядь, это невыносимо!
Рычит и вскакивает на ноги. Ну да. Вот оно. Напросилась…
Поворачиваюсь, Эмиль хватает рубашку, встряхивает ей и начинает быстро одеваться.
– Какого хуя ты меня доводишь?! Хочешь, чтобы я наговорил кучу дерьма, а потом за это чувствовал себя виноватым?!
– О, ну, разумеется!
– взрываюсь следом, позабыв все свои муки совести, - Весь мир против тебя! Все мечтают…
– Ты не дала мне даже глаз открыть, а уже начала орать! Члена моего испугалась?! Так у меня для тебя новости, моя золотая! Внутри тебя мой ребенок…
– Хватит это повторять!
– …Или его тебе надуло святым духом?! Нет! Мы трахались. Много! ЧТОБЫ! ОН! ПОЯВИЛСЯ!
– Да как ты…
Он меня перебивает. Его действительно понесло…
– Ты меня заколебала, ну, честно! Я пытался быть ровным. Пытался не орать на тебя, когда ты выкручивалась перед своими! Я изо всех сил, сука, стараюсь сделать так, чтобы все было нормально! Чтобы они за тебя не переживали! Я пытаюсь наладить наши отношения, но ты строишь такую морду, что это, блядь, вообще нереально! Думаешь, мне просто?! По кайфу?! Я вывожу, но ты не помогаешь! И ладно. Хер с тобой. Не помогай! Я сам разрулю, пока ты строишь из себя обиженную и оскорбленную! Но ты хотя бы не мешай тогда! Так нет же! Зачем?! Пошла ты в жопу, Кира!
Эмиль хватает свои брюки, одаривает меня огненным взглядом, а потом вылетает из комнаты.
Замираю.
Негодяй не был краток. Вывалил на меня кучу говнища, и разбирайся теперь с этим всем.
Замечательно. Теперь я еще чувствую себя виноватой…
Откидываюсь на подушки и закрываю глаза. Слезы обиды подступают к горлу. Как так можно?! Наплевать кому-то в душу, а потом еще и перевернуть ситуацию так, чтобы выйти из нее красавцем, а меня сделать плохой?!
И ему не стыдно! Он вообще ничего дурного в своих поступках не видит!
Он даже не извинился…
А зачем?
Скотина…
Не смей рыдать!
Прикусываю губу до боли, выдыхаю и заставляю себя считать звезды. Если он свалит, я не пожалею. Пускай валит. Так даже лучше будет. Свадьба? Какой абсурд.
Но он не свалил…
Когда я спускаюсь вниз, то сразу замечаю его машину, припаркованную рядом с сараем, где мои хранят разную садовую утварь. Выглядит это, конечно, кхм…странно. Тачка выделяется, как что-то инородное. Как в принципе Эмиль — юный принц и наследник золотых гор в моей этой…деревне.