Между нами ничего не было
Шрифт:
А мне сдохнуть хочется в моменте, а потом его умертвить. Второго, конечно же, больше.
– Как мило, - цежу, он жмет плечами.
– Мы с Мадиной не сразу нашли общий язык. Всему виной тот факт, что мы с самого начала не поговорили. Мы пытались играть по правилам, которые нам внушали родители, а надо было сразу быть честными. На берегу все обсудить.
– «Все» — это что? Шлюх на стороне?
Блядь.
Зачем я это сказала?
Эмиль чуть сильнее сжимает руль, но потом расслабляется и мягко обнимает его снизу.
– Вообще-то,
О боже…
На мгновение прикрываю глаза. Нет, обсуждать его случки я точно не собираюсь. Вообще не хочу касаться этой темы, я начинаю нервничать и уже страдать заранее. До того, как буду страдать по факту. Лишнее.
Вместо того открываю контейнер, беру яблочную палочку и говорю максимально ровно.
– Я вообще не хочу об этом говорить. Абсурд. Ты — женат.
Эмиль бросает на меня взгляд, полный недоумения.
– Ты неадекватная?
– Я?!
– А кто еще?! Я в цвет сказал, что развелся!
– Ну да. Конечно!
– Не веришь?!
– А должна?!
М-да. Говорить спокойно не получилось. Он психанул, я тоже. В результате мы теперь орем друг на друга, тяжело дышим и сверлим по возможности взглядами. То есть, я — без отрыва, он с перерывами из-за дороги.
Забавно… это будет очень долгий брак.
Очень-очень долгий брак…
Он шумно выдыхает, сильнее цепляется за руль, снова представляя на его месте мою шею сто процентов. Потом цедит.
– Я приехал в твою семью, и ты считаешь, что самым разумным было бы им соврать?! Вот так сходу? Притом, что они меня с первого взгляда в штыки?!
– Ты так говоришь, будто врать для тебя…
Договорить не успеваю. Эмиль резко уводит машину в сторону, так же резко тормозит, а потом поворачивается на меня и хватает за шкирку.
В первое мгновение я робею — факт, но потом щурюсь и берусь за его запястье. Еще мгновение — вонжу в него ногти в надежде, что они вдруг стали ядовитыми когтями. Очень бы хотелось.
– Убери руки.
Он раздувает ноздри. Вау. Я почти дрожу, но по факту только хмыкаю.
– Очень страшно. Руки от меня убери…
– Ты чего добиваешься?!
– шепчет глухо, - Хочешь по заднице получить?! Так я тебе это устрою…
Вот…скотина!
Резко краснею. Воспоминания о том, как здорово он умеет…это делать, сука! Окатывают кипятком.
Теряю дар речи. Он неожиданно ухмыляется.
– Неужели, родная? Этого ты и хочешь?!
Скотина!
Вонзаюсь-таки ногтями, но он даже не морщится в ответ. Только вкручивает в меня свои глаза, от которых сразу становится жарко. И тесно. И дышать нечем…
– Убери от меня руки, истерик!
– А как же половина твоего личного пространства теперь моя? М? Забыла, о чем только что с таким удовольствием заявляла мне?
Он двигается чуть ближе.
Дрожь пробегает по телу.
В следующее мгновение рвусь, а еще через одно он разжимает пальцы, и я прилипаю к пассажирской двери корпусом.
– Как ты поразительно
сочетаешь в себе строптивость и абсолютную покорность… - задумчиво, тихо говорит, а у меня к горлу подкатывает ярость!Стоп. Нет. Это не ярость!
Расширяю глаза, потом резко поворачиваюсь и открываю дверь.
Дальше меня тошнит.
Очень соблазнительно, твою мать…
Жмурюсь, холодными пальцами цепляясь за ручку двери.
– Вот, возьми. Это вода, - говорит тихо, сует мне бутылку под нос.
Когда успел из машины выйти и оказаться в непосредственной близости?! Без понятия. Но я злюсь. В основном потому что чувствую себя чем-то отвратительным. А мне бы хотелось другого…
Дура…
– Господи, да уйди ты!
– отпихиваю его, но Эмиль не слушает.
Он подходит ближе и бережно убирает мои волосы, а потом тихо говорит.
– Это нормально. Завтра же мы сходим к врачу, чтобы он тебя осмотрел, но в интернете пишут, что это нормально.
В…интернете пишут?
Медленно поднимаю на него глаза. Злости на его лице больше нет. Да и ничего нет, кроме беспокойства.
– Ты…читал что-то про…
– Естественно.
– За…чем?!
Он непонимающе дергает головой.
– Зачем?! Чтобы быть в курсе. Господи, Кира. Ты даешь…
Ненавижу его в моменте сильнее, но так же сильно тянусь.
Он. Читал. В. Интернете.
Так мало для кого-то, по крайней мере, звучит мелковато. Но в жизни мужчины настолько редко проявляют интерес к беременности, что этого кажется до безумия много.
Вытираю губы салфеткой, которую он мне дает.
– Все?
– спрашивает тихо.
Киваю.
– Хорошо. Запрыгивай, нам осталось недолго.
Я залезаю обратно в машину, Эмиль закрывает мою дверь. Возвращается, садится и пристегивается.
Трогаемся плавно, скорости не набираем. В салоне снова стоит тишина, но на этот раз без напряжения. Какая-то…виноватая, что ли? Понять не могу.
Эмиль чешет затылок, выдывая себя: значит, не кажется.
– Прости, я был резок. Знаю, что ты злишься на меня, но поверь, я не желаю тебе зла. Тебе кажется, что мое решение — это плохое решение, но это тоже не так. Я никогда тебя не обижу, Кира.
– Больше?
– срывается тихое.
Падает в тишину, отдаваясь эхом.
Эмиль чуть морщится. Но потом кивает.
– Да. Больше, - звучит тихое, руки чуть сильнее сжимают руль.
Мне снова кажется, что он хочет сказать что-то еще, но резко переводит тему.
– Завтра тебя посмотрят, все нам скажут. Я уже договорился с лучшим доктором. Ну, если верить Мадине. Если тебе не понравится врач, мы всегда сможем его поменять — это не проблема. Еще я хотел бы обсудить роды.
– Роды?
– хмурюсь.
Эмиль кивает.
– Да. Это рано, я знаю, но думать надо начать уже сейчас. Считаю, что разумно было бы рассмотреть варианты рождения ребенка за границей. Это даст ему больше привилегий потом — я имею в виду гражданство. Подумай об этом, пожалуйста.