Между нами ничего не было

– Хорошо, - шепчу.

Бросив на меня взгляд, Эмиль еще раз кивает.

Неловко отводит взгляд и снова чешет затылок.

– И…насчет квартиры.

– Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я переехала в вашу с Кристиной квартиру. Потому что этого…

– Я ее продал.

Выгибаю брови.

– Меньше, чем за сутки ты успел не только развестись, но и продать такую квартиру?

Эмиль издает смешок, а потом одаривает меня скучающе-саркастичным взглядом.

– Ты же всерьез не думала, что я останусь с ней в браке после того, что произошло?

Если честно, я боялась касаться этой темы даже в своей голове. Слишком она острая и пугающая, и вообще…когда мы были с ним, мне страшно становилось на завтра загадывать что-то. Я просто наслаждалась каждой секундой в его объятиях.

Без мыслей.

Без планов.

Потому что строить планы означало потом быть раздавленной этими самыми планами. По крайней мере, такая вероятность всегда существовала…и нет, наверно, ничего удивительного в том, что меня все раздавило. Не планами, но действительностью.

Ай, неважно…

Эмиль не ждет моего ответа. Он отводит взгляд на дорогу, сильнее сжимает руль. Линия его челюсти напрягается, а вибрации меняются на резко негативные.

– Я давно готовился к разводу, Кира. Хуй ей, а не брак. Точно не со мной. И хуй ей, а не бонусы от развода.

Он это цедит. И злится не так, как на меня. По-настоящему злится…

Это станет последним разом, когда я сама заведу разговор о Кристине. Именно в этот момент мысленно я добавляю ее имя в список «табуированных» тем, чтобы оградить свое сердце от страданий…

Ведь ему не все равно.

Я знаю, что и не будет все равно, но видеть? Слишком. Уже слишком…

К человеку, к которому ты ничего не чувствуешь, относишься ровно. Я про Сашу могу спокойно разговаривать уже давно. Он про Кристину…сможет когда-нибудь? Не знаю. Резаться о его злость я не хочу — это слишком больно. Знать, что у него до сих пор есть к ней чувства — слишком больно.

Нет.

Я все это знаю, но ограждаю себя от боли.

Больше я никогда не заговорю про нее. Ни за что…даже если мне любопытно, что он сделал — отныне это табу.

– Нужно будет составить список квартир, которые тебе понравятся. Лучше сделать это все побыстрее, потому что потом будет не до этого. Я планирую купить новую квартиру в ближайшую неделю, так что не откладывай это дело.

– К чему такая спешка? Боишься, что я сбегу?

– Отчасти, - улыбается он, бросив на меня хитрый взгляд, - Через две недели приедут мои родители. Я хотел бы все успеть, чтобы пригласить их в наш дом.

– Что?

Эмиль усмехается и кивает.

– Да. Я рассказал им, что скоро стану отцом. Они хотят с тобой познакомиться, поэтому квартиру нужно будет приобрести прям срочно. Займись этим, окей? Отправишь мне список по почте, мой риелтор обо всем договорится.

Я проваливаюсь.

Он говорит что-то еще, а я не слышу ни слова! На уши давит пульс…

Твою мать! Все на самом деле происходит. Это не сон. И не абсурд.

Все происходит на самом деле. Я стану его договорной, нелюбимой женой…

«Эта женщина…!»

Где-то в центре Москвы, один из бизнес-центров

Алексей Бодров был молодым мужчиной в самом расцвете сил. И нет, ничего общего с Карлсоном он, само собой, не имел. Высокий, голубоглазый блондин с хитрой улыбкой и серьезной профессией, которую он перенял от своего отца.

Много лет назад он тоже служил в личной охране одного богатого и влиятельного бизнесмена. Эта началось совершенно случайно. Они познакомились в армии, потом на много лет потерялись, и однажды просто встретились. Надо сказать, при очень скверных обстоятельствах. У влиятельного бизнесмена на тот момент было чуть меньше влияния, да и время совершенно другое на улице стояло. Это тоже нужно учесть. Банды, преступность и совершенно иные методы решения конфликтов. Тогда «нормальным» считалось похитить беременную женщину, чтобы получить от ее мужа все, что нужно было получить. Ну, как нормально? Нет, конечно. Это просто было.

Его отец совершенно случайно заметил, как перепуганную женщину пытаются затолкать в машину. Он бывал в горячих точках, так как после армии…собственно, остался в армии, и он прекрасно понимал, что нужно действовать. А главное — как.

Женщину он спас быстро. В него пытались тыкать жалкими пукалками, но куда им до него? Ха. Даже не смешно. И вот тут-то и началась история. Можно сказать, становление.

Оказалось, что мужем спасенной им женщины был не кто иной, как наш герой. Влиятельный бизнесмен и его старый, «боевой» товарищ — Рамзан Батаев. Лехе тогда год был, может, чуть больше. Или меньше. Это значения не имело. Он не помнил ту жизнь «впроголодь», потому что эта встреча изменила все. Батаев был так благодарен, да и безумно рад увидеть своего старого друга, которого сразу же сделал главой своей охраны. Опрометчивый поступок? Едва ли. Батаев знал Бодрова, а главное — он ему верил.

Леха вырос в доме Батаева. Он вырос вместе с Эмилем. Его мать оказалась…так себе женой. Когда Лехе было три года, она заявила Бодрову-старшему, что устала от всего этого дерьма, собрала свои вещи и уехала. Куда? Это история умалчивает. Леха ее больше никогда не видел, но в доме Батаева он не был «прислугой» никогда, поэтому о материнской любви представление все-таки составил.

Мариса — прекрасная женщина. Леха всегда ее уважал и всегда будет уважать на ровне с Рамзаном. А Эмиль — его брат до последнего вздоха.

Это действительно так. Они ведь и вправду выросли вместе, и Леха видел, как из застенчивого, тихого мальчика Эмиль превратился в мужчину. А еще он застал его проклятущую, пернатую гарпию, которую его друг всегда ласково называл «моя зая».

Ага, блядь. Конечно. Зая. Эта зая имела отвратительный характер и вечно кусала Леху за уши. Даже шрам оставила! Который сейчас тот задумчиво потирает, глядя на то, как Эмиль мечется из угла в угол и пышет праведным гневом.

О ситуации он в курсе. Он был рядом с Эмилем всегда, и видел, как он познакомился с Кристиной. Уже тогда Леха знал, что дело пахнет керосином. Гнилых сук он чуял за версту. Сам наступил на эти грабли. Говорят, дети всегда повторяют судьбу своих родителей, и он не знал, насколько это правда, но знал, что в его случае это точно было правдой. Еще в университете он познакомился с девушкой, которая обожала веселиться. Она была яркой, красивой и тянущей за нутро. И это была любовь. По крайней мере, с его стороны точно.

Свадьбы не было. Эта женщина не стремилась окрутить тебя узами брака, а по факту, не стремилась сама себя окручивать. Но она забеременела, и Леха стал настаивать. Как итог? Она просто уехала, махнув ручкой. Сказала, что влюбилась в тренера по танцам, и до свидания. И поминай как звали. Леха долго себя в этом винил, пока не понял, что дело тут было не в нем, а в ответственности. И в ней. Она просто не хотела семьи, она хотела веселиться, и спасибо хоть за то, что родила. С поклоном, блядь.