Между вороном и ястребом

– А почему вы думаете, что она этого не сделала?
– удивился лорд Аларик.
– Чтобы мать не пожелала увидеть ребенка, с которым оказалась в разлуке? Конечно, я не стал ей препятствовать. Что касается слуг... Сами посудите не могу же я командовать чужими слугами в чужом доме.
– пожал он плечами с такой небрежной рассеянностью, что Грегор задохнулся от бешенства - Не сомневайтесь, милорд, я ни на минуту не забываю, что это - чужой дом. Вы так часто и предупредительно мне об этом напоминали...

– Как вы посмели позволить мерзкой шлюхе прикоснуться к моему реЗенку?!
– процедил Грегор. коротко выдыхая после каждого слова, не позволяя горлу снова болезненно сжаться.

– Ну что вы. милорд¹– с притворной искренностью поразился лорд Аларик.

– Я бы не позволил, чтобы моего внука коснулся хоть кто-то, кроме его матери! Но вот ей запретить это я не смог бы ни в коем случае, вы ведь помните о королевском приказе? Vm род Бастельеро вдруг превратился в мятежников, а я и не заметил?

– Он стоял перед Грегором. возвышаясь над ним почти на голову, и Грегор невольно с болезненной старательностью выпрямился, но все равно и близко не сравнялся с отцом... Да какой он ему отец^– " Изменник! Предатель! Как он мог встать на сторону згой... твари?'. О, как сейчас Грегор понимал деда, столько лет продержавшего недостойного сына вдали от родного дома' Не зря и к Грегору его не подпускал! А сейчас Грегор вынужден мириться с тем. что человек, по недосмотру богов имеющий с ним общую кровь и носящий то же имя. каждый день видится уже с его, Грегора. сыном! Еще и правами обладает едва ли не большими, чем родной отец!

– Вы - трус, милорд' - бросил он в лицо лорду Апарику с мстительным наслаждением.
– Вы всю жизнь исполняли приказ деда не выезжать из поместья, потому что боялись его! Вы не посмели пойти против лорда Стефана и потом - против меня! А сейчас вы так осмелели, потому что за вашей спиной стоит король' Тот. кто даровал вам этот проклятый указ, унижающий честь Бастельеро'

– Ну что ж, милорд.
– с той же отточенной холодной любезностью отозвался Аларик.
– Вам виднее насчет нашей семейной трусости Вы ведь за столько лет не нашли в себе мужества ни попросить прощения за смерть моей жены, ни хотя бы просто поговорить со мной. Вы правы, я боялся лорда Стефана. Но извольте спросить себя, каким должен быть человек, чтобы его боялся родной сын? Уверены, что хотите до конца пойти по его стопам? Что касается воли короля Зам благоволил прежний монарх Дорвенанта. мне - нынешний. Не отрадно ли, что королевская милость столь неизменно принадлежит нашему роду? А уж на что ее использовать, каждый решает сам Позвольте на этом откланяться, милорд. Мне пора гулять с внуком.

– Он повернулся, чтобы уйти, и Грегор задыхаясь от ярости, уже поднял руку для проклятия... Лорд Аларик заметив это, не отшатнулся, не попытался уклониться, только посмотрел - и в этом взгляде было столько презрения, что Грегора будто окатило ледяной волной. Он. маг в полной силе, собирается проклясть беззащитного профана?! Еще и родича?! Пусть даже от таких родичей Баргот избавь, но все же это кровь Бастельеро..

– В ушах будто зазвенел отчаянный женский голос, кричавший.. Что же она кричала?¹ Грегор столько лет старался это забыть и все-таки помнил каждое слово, мог бы даже ночью повторить то, что кричала Аделин. То. что стало причиной ее смерти... А теперь он хочет убить родного отца всего лишь за слова?!

– Действительно, у меня ведь не было ни единой причины бояться лорда Стефана..
– очень тихо, словно для себя самого, сказал лорд Аларик.

– Качнувшись назад Грегор с усилием опустил руку - заставил себя это сделать!
– и в тот же миг понял, что его отец не так уж беззащитен. Готовя проклятие, он перешел на магическое зрение и теперь явно различал на груди лорда Аларика сверкающие звездочки спрятанных под камзол и под завязку заряженных силой артефактов Раз. два три...

– К нахлынувшему облегчению так же явно и быстро примешалась досада Не так уж его отец рисковал, вызывая гнев "регора¹ Значит, скорее всего, рассчитывал, что Грегор сорвется! А после ему можно будет предъявить обвинение в неповиновении королю' Или просто вызвать на суд Трех Дюжин, чтобы лишить прав на сына. Попытка убийства родного отца - очень веский и невыносимо позорный повод... И уж в любом случае попытка убийства с помощью магии - прекрасная возможность для магистров избавиться от неугодного Архимага... От осознания того, какую пропасть ему только что удалось миновать. Грегора пробрал озноб.

– Я смотрю, милорд, кто-то изо всех сил заботится о вашей безопасности.
– процедил он. стараясь вложить в эти слова всю ненависть и презрение, которые испытывал.
– Целых три артефактных щита! Служба канцлера, полагаю?

– Да один артефакт мне любезно предоставил его светлость Аранвен-младший.
– невозмутимо подтвердил лорд Аларик.

– А еще два?
– зачем-то спросил Грегор. на которого от напряжения накатила головная боль с дурнотой и зазнобило уже всерьез.

– Это забота моих floponix Оуэнов, - со странной улыбкой сказал Аларик. Грегор так и не понял, чего в этой улыбке больше, гордости или грусти.
– Кэдогана и Галпахера. Полагаю, им ваш нрав известен не хуже, чем Дарре Аранвену. вот юноши и позаботились...

– Мои ученики?!
– зыдохнул Грегор.

– Ему показалось, что эти слова прошли через горло комком шипастой лозы, раздирая нутро в клочья.

– Нет. милорд.
– со спокойным достоинством возразил лорд Аларик.
– Мои ученики. Я. в отличие от вас, по-прежнему считаю честью и удовольствием быть их наставником

– Он коротко поклонился и ушел в особняк, а Грегор остался стоять посреди двора, в паре шагов от щита, заваленного цветами и лентами .. какая гнусная и неприличная мерзость!

– «Я не могу войти в собственный дом.
– понял он вдруг со смертельной ясностью - Не могу чувствовать себя там как прежде¹ Дом. который я всегда считал святыней и убежищем, осквернен¹ Измена Айлин, измена отца, это непристойное нашествие О какой святости родного очага может идти речь?¹ Я должен что-то сделать с этим... Я чужой здесь... Отныне я даже здесь чужой! В месте, куда может в любой момент вломиться какое-то отребье, и моя собственная кровь Естанет против меня... Я должен это изменить! Но если я не могу уничтожить заразу, поглотившую мое родовое гнездо, выжечь эту проказу огнем и магией, а потом прокалить сами камни, на которые ступали ненавистные мне люди Я должен найти иной путь! Сегодня вернусь в Академию и переночую там. Глупо и почти смешно, я никогда не пользовался служебными покоями Архимага, и вот настало время. А завтра с утра вызову Майсенеша и скажу, что мы спешно уезжаем в Карлонию. Плевать, готовы они там или нет! В конце концов, пара дней ничего не решит... Не могу дышать одним воздухом с этими... Сорвусь и все-таки убью кого-нибудь! Сегодня ведь почти убил... А этого мне никак нельзя, я должен

– выдержать и забрать сына Мне еще есть, ради кого жить!»

– * * *

– Лучано ждал, что табор, покинув палаццо Бастельеро. вернется на тот же пустырь, однако телеги и всадники проехали квартал насквозь и направились к южным воротам Дорвенны. Весело переругиваясь со стражниками, баро позволил им осмотреть повозки и убедиться, что табор не вывозит ничего запрещенного.

– На синьорину, сидезшую в седле Луны, никто не обратил внимания, но бывшая горничная, светленькая и в приличном городском платье, выделялась среди смуглых пестрых джунгарок, будто голубка в стае ворон. Однако стоило баро добавить к обычной дорожной пошлине пару серебряных монет, как стражники лишь мазнули по Дженни взглядами, да немолодой усатый сержант вполголоса посетовал, мол. и что глупые девки в этих бродягах находят? Да если его дочь осмелится поглядетэ на таборного конокрада, тут же получит столько розог, что неделю не сможет сидеть¹

– Эй. почтенный!
– тут же блеснул белозубой улыбкой кто-то из молодняка.
– А где, говоришь, твой дом? И хороша ли собой твоя дочь? Может, я ее покатаю? Странником клянусь, твои розги не быстрее моего Вранка

– Проезжай, висельник¹– ругнулся сержант, и джунгаро. расхохотавшись послал коня вперед мимо чинно тянущихся через ворота телег

– Вскоре обоз выехал на Большой Королевский тракт, растянувшись по нему огромной пестрой змеей, голова которой устремилась на юг. в сторону Озерного края