Мгновения жизни

Слушая его речь, Тобиас только сочувствующе кивал, понимая, что Северусу, скорее всего, тяжело ощущать, как рушатся воздушные замки.

– И как со всем этим мне поможет твоя мимикрия?
– с досадой спросил Северус, отодвигая от себя пустую тарелку, и с обидой добавил: - Мама не говорила, что Слизеринцы не жалуют полукровок.

– Забудь ты уже про эту чистокровность, - взмахнул рукой Тобиас, - прежде всего, ты умный парень, добрый, отзывчивый и для Лили, как я вижу, хороший друг. Так используй это! Будь умнее, смотри на них, читай их, как свои книги, и говори, что они хотят услышать, но оставайся верен себе и свой семье!

Тобиас порывисто обнял сына, который, к приятному удивлению, вжался в него, как в раннем детстве, словно снова искал защиты от огромных дворовых собак.

– Я постараюсь, - шмыгнул носом Северус, - и почему жизнь не справедлива?

– Ну, - вздохнул Тобиас, проводя рукой по волосам Северуса, - впереди еще и похлеще будет, ты, главное, всегда помни, что у тебя есть мама и я, хорошо? И как думаешь, может, стоит уже постричь и помыть волосы?

– Нет! И они чистые! — Северус отстранился от отца и бросил взгляд на зеркало, висящее на стене.
– Это гель, мне Люциус дал. Чтоб как у аристократа, волосок к волоску.

Пытаясь скрыть смех, Тобиас принялся собирать тарелки, поражаясь тому, какой его сын еще в сущности ребенок.

– Как прошло?
– Эйлин с волнением посмотрела на Тобиаса, но, заметив на его лице улыбку, отложила брошюры, в обилии лежащие перед ней на столе, и приготовилась слушать.

– Об этом я и говорила, когда хотела, чтобы он учился в Когтевране, — сказала она, размышляя над услышанным, — теперь уж пусть подстраивается.

– Именно это я и сказал, - ответил Тобиас, взяв в руки один из буклетов и прочтя название, с удивлением посмотрел на жену, - ты решила сменить работу?

– Я решила получить образование, - поправила она, - в среду в больницу приходил человек и рассказал, что в расположенном неподалеку университете открыто несколько льготных вакансий для работников больницы, понимаешь?

Эйлин посмотрела Тобиасу в глаза, пытаясь понять, уловил ли он ее мысль, но тот смотрел все с тем же непониманием.

– Я думал, что тебя все устраивает, - наконец произнес он несколько расстроенно.

– Да, - мягко ответила Эйлин, - но время идет, и мне тридцать через несколько месяцев, и я не хочу до старости быть медсестрой.

– Старшей медсестрой! А кем ты хочешь быть? Экономистом? — Тобиас положил буклет на стол и, скрестив руки, посмотрел в окно, всем видом выражая недовольство.

– Я думаю, кем, и очень надеюсь, что ты мне поможешь. Ты сам говорил, что твоя самая большая мечта — сделать меня счастливой, так вот тебе еще одна возможность, - проговорила она еще мягче и даже обняла его за плечи, заставив Тобиаса растеряться.

– Ну, если ты этого так хочешь, - пробубнил он, сдаваясь от ее ласки, - давай посмотрим, что они могут предложить.

Довольно хлопнув в ладоши, Эйлин вернулась за стол и, показав на стопку аккуратно сложенных брошюр, пояснила, что эти она уже просмотрела и они не подходят. Туда же отправился буклет, рекламирующий экономический факультет.

Перебирая цветастые брошюры, супруги то смеялись, то, наоборот, принимались спорить, но спустя два часа так и не смогли найти то, что, по мнению Эйлин, могло бы стать делом жизни. Бухгалтеры казались скучными, искусствами, вроде рисования или журналистики, она не интересовалась, а о точных науках и вовсе не могло идти речи.

– Ну, может, есть хоть что-то, что ты хотела делать в детстве? Ну, или если бы не родился Северус, чем бы ты занималась?

– в сердцах спросил Тобиас, не понимая, как можно не знать, кем быть. Сам он знал, что будет хирургом с самого детства, и иного пути для себя никогда не видел.

– Не знаю, - скривилась она, с досадой глядя на маленькое количество реклам, положенных в стопку «может быть», - я даже на профориентации мямлила что-то невразумительное. Вроде разведения нюхлеров или чемпионства в игре в «плюй-камни».

– А любила ты что? Кроме камней и нюхлеров? — настойчиво спросил Тобиас, перетасовывая брошюры и решив, что если Эйлин так и не определится, то можно вытянуть одну наугад.

– Я любила слушать истории о чужих отношениях и давать советы, но, боюсь, такой профессии не существует, - хмыкнула она, водя пальцем по столу, - забавно, что я это делаю и сейчас везде, кроме своей семьи. У нас я даже сыну ничего подсказать не могу. — Она криво усмехнулась и, от нечего делать, стала раскачиваться на стуле.

– А знаешь, - Тобиас спешно разорил стопку с забракованными брошюрами, - психологи ведь этим и занимаются. Моя мама — психиатр, вот я и запутался и тебе объяснил неверно.

– Значит, тут не про лечение душевнобольных, а как раз про…

– Про лечение чужих комплексов и отношений, - закончил за нее Тобиас и довольно потянулся, заметив так любимый им блеск в глазах Эйлин.

– И книги я эти читала, так что, наверно, и экзамен я смогу сдать. Как я сама не подумала!
– увлеченно бормотала она, выписывая из брошюры список книг в небольшой блокнот, и, радостно рассмеявшись, поцеловала Тобиаса в нос.

– Ты счастлива? — зевнул он, отвечая на поцелуй, чувствуя себя очень уставшим после насыщенного дня.
– Если да, то я пошел спать. Завтра Рождество, а не Хэллоуин, и я совсем не хочу быть зомби.

– Главное, не быть оленем, - усмехнулась Эйлин, махнув уходящему мужу рукой.

У нее теперь появилась цель, и подготовиться к ней было важнее, чем Рождество, Хэллоуин и Пасха вместе взятые.

========== Глава 4. Откуда берется магия ==========

Эйлин не раз замечала, что стоит заняться каким-либо интересном делом, как время будто ускоряет свой ход. Выбрав для себя цель на ближайшие несколько лет, она с трудом заметила, как сперва наступили Пасхальные, а затем и летние каникулы, когда Северус, успевший порядком вытянуться за учебный год, приехал домой. Как ни странно, но и Тобиас, и Эйлин уже успели привыкнуть к жизни вдвоем и к ребенку, вернувшемуся в свою законную комнату пусть и всего на два месяца, пришлось привыкать. Сам Северус уже считал себя взрослым и потому появлялся дома не часто, обычно уходя после завтрака либо на прогулку с Лили, либо строить землянку на склоне у реки.

В то же время жизнь Эйлин все больше напоминала гонку, где на развлечения почти не оставалось никакого времени. Готовясь к экзамену, она, если не нужно было идти на работу, поднималась затемно и садилась за учебники, зубря все новые темы, и не без удовольствия отмечала галочками очередные выученные разделы. За завтраком она даже ввела новое правило, и вместо книг Тобиас теперь был вынужден либо читать вслух параграфы из учебников, либо, сам выступая в роли сурового и пристрастного экзаменатора, слушать ее ответы.