Мгновения жизни

– Эксперимент удался? — спросил он, с улыбкой наблюдая за пританцовывающей женой.
– Как ты думаешь?

– Надеюсь, что да. Во всяком случае, сейчас я себя чувствую лучше, чем без палочки, - она покрутила палочку в руке, размышляя, что бы еще сотворить, - во мне прорва магии, Тоб! Это странно, но так прекрасно, и единственное, что меня беспокоит, что в один момент все снова может исчезнуть.

– Тогда мы найдем еще способ, эти ребята умнее, чем все, с кем я встречался, - он размял шею и поморщился, пытаясь лечь удобнее, - тяжелая ночь, - объяснил он, заметив удивленный взгляд Эйлин, - один парень решил с ногами залезть на унитаз в общественном туалете. Пришлось пришивать ему ногу и бльшую часть ягодицы обратно, а учитывая еще и татуировку во все бедро, это был тот еще паззл.

Эйлин скривилась, в красках представив пострадавшего, а Тобиас только вздохнул, устало прикрыв глаза.

– Ах да, я чуть не забыл, вот, - он порылся в кармане, доставая оттуда пергамент, - Северус написал, что хочет первые две недели каникул пожить в гостях у своего друга. Радует, что у него есть этот самый друг, - зевнул Тобиас, - я бы разрешил, но твое мнение тоже важно.

Эйлин взяла пергамент и, пробежав глазами письмо сына, заметила, что будет это очень кстати.

– Я же тут, как бы ты смог ему объяснить, что я делаю в закрытом, никому неизвестном центре паранормальных явлений в Кардиффе? — она с улыбкой села на край своей койки и, заметив, что Тобиас все же задремал, вполголоса принялась практиковать по памяти бытовые чары и легкие заклинания. Спустя полчаса, уже уверенная в своих возможностях, она с легкостью превратила тапок в щенка, а самого щенка, принявшегося заливисто лаять, в альпаку.

– Какая прелесть, - проснувшись от шума, произнес Тобиас, открыв глаза и первым делом увидев морду животного рядом со своим лицом, - это ты сделала?

– Ну, явно не ты, - резюмировала Эйлин и, обняв альпаку за шею, зарылась лицом в мягкий мех и рассмеялась, - она пахнет типографской краской.

– Как думаешь, они за нами наблюдают? — спросила она, гладя животное по голове и потом снова превратив его в книгу.
– Просто я думаю, что каждый рациональный человек, а особенно если он ученый, должен понимать, что у взрослых людей есть свои потребности, как думаешь?

– Хочешь проверить? — Тобиас недоверчиво посмотрел на прозрачное окно, за которым все также было темно, вспоминая, что ни на одном свидании их никто ни разу не побеспокоил.

– Хочу, - лукаво улыбнулась Эйлин, движением палочки затемняя окно, и, залезая на мужа, принялась стаскивать с него так раздражавшее ее облачение, - и пусть только попробуют помешать — сразу превращу в лягушек!

Ответом стал хриплый смех Тобиаса, который, хоть и с опасением, но все же поддался жене, как и всегда теряя голову от ее присутствия и страсти.

Тем же вечером, прощаясь с уже хорошо знакомыми учеными, он ловил на себе ехидные взгляды, но решил не обращать на них внимания. В конце концов, видеть их точно никто не мог, а то, чем занимаются супруги наедине друг с другом, их личное дело.

Эйлин же чувствовала себя великолепно и на следующий день поразила проверяющих уровнем владения магией и самоконтролем.

– Вот сразу бы так, миссис Снейп, - сказал доктор Ллойд — отец больного мальчика и руководитель всего исследования, - все просто замечательно, последим еще неделю и отпустим домой. Но только с условием, что вы будете приезжать на осмотр.

Эйлин радостно согласилась, решив не ерничать, что разреши они ей сразу взять свою палочку, не пришлось бы сидеть месяц в этом боксе. «Во всяком случае, - размышляла она, - лучше потратить три с лишним часа на дорогу, чем жить вдали от дома, а у них могли быть весомые аргументы, раз палочку выдали мне только сейчас».

Ученые действительно не просто так держали Эйлин в институте. Ежедневные анализы и наблюдения дали им превосходные результаты и в итоге позволили сделать прививку вируса еще нескольким добровольцам. Все они находились теперь в отдельных боксах, и рассказывать Снейпам о дальнейшем ходе эксперимента никто не собирался.

***

– Выглядите не слишком уж хорошо, - резюмировал доктор Ллойд, привычными действиями измеряя давление, пульс, реакцию зрачков на свет и цвет слизистой во время очередного осмотра, - тяжелая неделя?

Весь следующий месяц для Эйлин прошел в дороге, и под конец июля она настолько чувствовала себя вымотанной, что мысль прожить в Кардиффе оставшуюся неделю казалась не такой уж и плохой.

– Экзамены, работа, магия, - перечисляла Эйлин, зевая и не желая углубляться в детали, - отравилась еще чем-то.

Доктор Ллойд взглянул на нее, приподняв бровь, и, взяв из рук вошедшего ассистента папку с сегодняшними анализами, удивленно присвистнул.

– Напомните пожалуйста, что послужило катализатором для потери сил в прошлый раз? — спросил он мягко, продолжая читать содержимое папки.

– Проклятие матери, - пожала плечами Эйлин, уже несколько раз рассказавшая эту историю.

– Нет, - Ллойд сердито махнул рукой, словно отгоняя комара, - это не катализатор, а теоретическая причина, - объяснил он Эйлин, словно ребенку, - катализатором является событие, после которого произошла потеря силы, и в вашем случае катализатором была беременность и роды. Сегодняшние тесты немного слабее, нежели месяц назад, когда мы вновь разбудили ген вирусом. Именно беременность как бы выкачивает из вас магию, - он усмехнулся, - организм воспринимает ребенка как чужеродный объект, своего рода такой же вирус и бросает на это все силы, а магия покидает вас потому, что с ней вы просто умрете от истощения.

Он замолчал и посмотрел на Эйлин немного сощурившись, гадая, поняла ли она смыл его слов, но та только задумчиво кивала.

– Эйлин, - мягко сказал он, хотя внутри ему очень хотелось накричать на эту дурынду, своим положением едва ли не срывающую важный эксперимент, - вы беременны, — Ллойд с удовлетворением заметил, как Эйлин побелела еще больше, чем была в начале встречи.
– Во время первой беременности ваш организм едва справился, и магия угасла окончательно уже после рождения ребенка. В этот раз все произойдет гораздо быстрее. Тем не менее, у вас есть выбор — либо пустить все на самотек, спровоцировав выкидыш, как было у вас однажды, или рецидив с потерей магии при родах, либо надеть ограничитель магии и потерпеть с колдовством до появления ребенка на свет.

Он снова внимательно посмотрел на Эйлин, теперь уже краснеющую и явно размышляющую над его словами.

– То есть моя мать не… - Эйлин замялась, пытаясь выразить всю гамму чувств, едва сдерживая слезы от нахлынувших эмоций.

– Я понятия не имею, что делала и делала ли вообще ваша мать, но я знаю, что говорят мои исследования и наука. Наука говорит то, что я уже объяснил, - сказал он твердо, чувствуя усталость от общения с Эйлин. Она ему не нравилась, и объяснить почему Ллойд не мог; просто пока он находился с ней в одном помещении, ему казалось, будто он сидит рядом с чем-то противным, - что будете делать с плодом? Я не сказал, что есть еще возможность аборта.

Услышав последнее слово, Эйлин зашипела, как заправская кошка. Яростно взглянув на ученого, она решительно отказалась от убийства ни в чем неповинного ребенка и, обратившись к ассистенту, заявила, что готова носить сколько угодно ограничителей магии, если от этого будет толк и смысл.

– Вот и отлично, в таком случае, - холодно ответил Ллойд, - Микки проводит вас, выдаст нужные артефакты и сообщит дату следующего посещения. Всего хорошего.

Последнюю фразу он бросил, уже переступая порог смотровой комнаты, где проходили их встречи, и окончательно решив, что с него хватит и что в следующий раз и далее передаст дела какому-нибудь коллеге.