Мгновения жизни

Как бывает в подобных случаях, день вступительных экзаменов наступил внезапно, и теперь, несмотря на всю подготовку, сидя в коридоре приемной комиссии с десятком других претендентов на льготное место, Эйлин очень волновалась. Стискивая в худых руках порядком потрепанную тетрадь, она пыталась услышать, что же происходит за массивными дверями, где сейчас проходил экзамен у очередного абитуриента. Северус, решивший не то поддержать маму, не то просто из интереса пришедший с ней в университет, шатался из угла в угол, то заводя знакомства с потенциальными студентами, то просто говоря что-то, на его взгляд, способное снять нервное напряжение.

– Ты же сдавала экзамены в школе, не думаю, что тут будет сложнее, - сказал он в который раз и, взяв у нее из рук тетрадь, принялся обмахиваться ею на подобие веера, - а почему ты выбрала эту профессию? Почему не что-то из нашего мира? — спросил он, наблюдая, как полная девушка судорожно пишет на предплечье цитаты из лежащего на коленях учебника.

– Потому что мой мир — этот, Сев, - ответила Эйлин отрешенно и вздрогнула, услышав, как открылась дверь и вышедший потный юноша с красным лицом назвал ее фамилию и, махнув рукой, пригласил войти.

– Удачи, - сказал Северус улыбнувшись и, стоило матери скрыться за дверью, принялся изучать свое отражение в стоящем у двери зеркале. Последние несколько месяцев он стал замечать, что его тело почему-то враз стало странным. Будто пока он спал, кто-то нарочно удлинял ему руки, ступни и нос. И почему-то именно эта часть тела вызывала вопросов и волнений больше, чем волосы, решившие расти в самых неожиданных местах.

Конечно, глядя на отца, часто ходящего дома без рубашки, или на старшекурсников в общем душе, он понимал, что его ждет примерно то же самое, но оказался не готов, что это случится так быстро. Если волосы еще как-то можно было постричь, выщипать или сбрить, стянув у папы бритву, то нос, на его взгляд, грозил стать в прямом смысле огромной проблемой.

«Дурацкий нос, - думал он, пристально разглядывая себя то в фас, то в профиль, - будто с каждым днем он все больше и больше! Будто мало мне, что я худой, так еще и нос решил отрасти!»

Нахмурившись и абсолютно недовольный своим отражением, он сел на стул, полностью погруженный в свои мысли о будущем, где его уже дразнили за длину носа, и даже не слышал, как многие из абитуриенток, переговариваясь между собой, называли его очаровательными и милым ребенком.

– Похоже, что я сдала! — услышал он восторженный шепот Эйлин и удивился, что не успел заметить, когда она вышла.
– Представляешь, они сказали, что я первая, кто поразил их глубиной анализа и знаний!

– Здорово, - без энтузиазма ответил Северус, не сомневавшийся в подобном исходе. И он, и его папа уже и сами при желании вполне смогли бы сдать этот экзамен, ибо слышали ответы, домыслы и рассуждения по билетам, наверное, тысячу раз.

– И по этой причине мы с тобой сейчас пойдем есть мороженое! Ванильное и обязательно с кусочком пирога! — едва не пропела Эйлин, решившая отметить этот день как-то по-особому.
– А на обратном пути можно и в больницу к папе зайти, как думаешь?

Северус только пожал плечами. Больница не вызывала у него трепета, хотя, когда Лили уехала с родителями на море, он взял за правило раз в неделю ходить с родителями к ним на работу, и если мамины обязанности вызывали у него разочарование и скуку, то дежурства отца почти всегда были интересными. Он обожал смотреть, с каким хладнокровием Тобиас, продолжающий периодически дежурить в «травме», чистит гнойные раны, вправляет носы и мастерски зашивает порезы. Единственное, о чем Северус жалел в такие моменты, что никто не пускает его на настоящую операцию или в морг, манящий своей таинственностью и байками. Впрочем, в этот раз в больницу он решил не идти и, составив матери компанию за мороженым, воспользовался случаем и выпросил билет в кино, справедливо решив, что это будет куда интереснее.

– Угадай, кто в нашей семье «блестяще компетентен»? — пропела Эйлин, спускаясь к мужу в подвал, и тот, радостно рассмеявшись, закружил ее на руках.

– Еще бы они другое сказали! — фыркнул он.
– У меня для тебя тоже есть очень хорошие новости. Прямо-таки замечательные!

– Ну и? — спросила Эйлин, садясь на небольшой диванчик и обмахиваясь папкой.
– Может, сделаешь тут прохладу, дышать же нечем!

Кивнув, Тобиас вынул из ящика стола палочку и, найдя в кипе бумаг книгу с полным перечнем необходимых бытовых чар, с первого раза умудрился сделать так прохладно, что Эйлин, рассмеявшись, укуталась в его халат.

– Так что ты хотел мне рассказать?

Терпение никогда не было сильной стороной Эйлин, и, видя, как радуется муж, она уже сгорала от желания побыстрее узнать новости.

– Помнишь, - начал он издалека, - когда мы были в Перу, мне пришла идея про ген магии. Вернувшись, я постарался исследовать эту тему, но, насколько ты знаешь, безрезультатно.

Эйлин кивнула, с легкой досадой вспоминая, как Тобиас тогда бегал по всем лабораториям, хоть как-то относящимся к генетике, и как очередное исследование заканчивалось неудачей.

– Так вот, буквально две недели назад, за обедом, я поделился с моим наставником этой мыслью, и представь себе мое удивление, когда тем же вечером он дал мне номер телефона какого-то секретного исследовательского центра в Кардиффе! Они, правда, по большей части специализируются на природных аномалиях, но мое знакомство с Грегори Макномарой открыло двери в лабораторию…

– И?! — перебила его Эйлин, догадываясь, куда он клонит, и очень благодарная, что не узнала об этом сразу, ведь тогда все мысли снова были бы заняты исследованием, а не подготовкой.

– И они нашли ген, - развел руками Тобиас, улыбаясь, как Чеширский кот, - он действительно существует, и первые результаты с мышами ошеломляющи! Те мыши, ген которых был изменен на волшебный, научились подманивать к себе сыр движением лап!

– Как они изменили ген мышей? — жадно спросила Эйлин, живо представляя, как Тобиас делает переливание крови мыши, вливая в нее свою собственную, и отметая фантазию как глупость.
– Как?

– Они сделали вирус, - Тобиас восхищенно подсел к Эйлин и обнял ее за плечи, прижимая к себе, - вирус, активирующий ген магии, который, как я и думал, есть у каждого человека.

– Никогда не думала, что скажу это, но магглы действительно круты, - пробормотала Эйлин, ошарашенная новостью, и поцеловала мужа, чувствуя, как внутри вновь зарождается погибшая было надежда. — Только будь осторожен. Если об этом узнает Министерство Магии, то нам придется несладко. Это же прямое нарушение Статута и, если уж честно, угроза сделать волшебниками весь мир.

– Что в конечном счете было бы ужасно и привело к концу света, - закончил за нее Тобиас, - я уже слышал это от тех самых генетиков из Кардиффа. Они терпеть не могут военных, и на всех семи беседах, предшествующих исследованию, они проверяли, не отношусь ли к военным я.

– Тогда зачем они этим занимаются?

– Не могу сказать, в такие тонкости меня не посвящали, но мне кажется, эти «аномалии», что они изучают, связаны с «Розуэлльским инцидентом» и инопланетянами. Может, магия для них как дополнительный способ изучить внеземные цивилизации?
– сказал Тобиас.
– Во всяком случае, я предпочитаю думать в позитивную сторону, да и Макномара вряд ли стал бы заваривать эту кашу, не будь он уверен в этих людях.

– Хорошо бы, - ответила Эйлин и, потянувшись, поцеловала Тобиаса в губы, - а вообще, ты тут навел жуткий холод, так что теперь придется меня греть. И очень активно, так что советую запереть дверь.