Мидии. Чайный дом

У 28-летнего мужчины нашли более 1 грамма высушенных и измельченных грибов, в которых содержалось особо опасное магическое вещество. У него в квартире оказалось еще несколько бумажных свертков с волшебными грибами, семена и измельченная трава. Как позже выяснилось, это была волшебная крапива. Также нашли специальные приспособления для курения крапивы. За городом в подземном тайнике мужчина хранил похожие волшебные вещества в герметичных упаковках. Кроме того, мужчина сбыл волшебные грибы своему знакомому. Возбуждено уголовное дело, мужчину решили заключить под стражу. Наложен арест на его имущество. Окончательная правовая оценка его действиям будет дана по результатам расследования уголовного дела.

А у меня ничего не нашли и никуда меня не заключили. Когда уже сидел в автобусе, имея при себе полкило волшебной субстанции, я чувствовал себя настоящим шпильманом и даже менестрелем.

14.

Пересматривая с Митилидой «Последнее танго в Париже», кино, надо заметить, незамысловатое – история о рантье, который прикидывается проклятым поэтом, – я вдохновился тем эпизодом, когда Марлон Брандо приказывает Марии Шнайдер принести сливочное масло. Дело вовсе не в содомии, на которую эта сцена едва ли может вдохновить, ибо взаимоприятное дело выставлено там в отвратительном свете. Бертолуччи вообще любит преподносить вполне обыденные вещи в каком-то шокирующем виде, тем самым обнаруживая своё сущностное мещанство. Нет, я замыслил более тонкую авантюру. Масла из волшебной крапивы получилось очень много. Угощать совсем некого. Все мои попытки завести в этом городе знакомства ни к чему не приводят: Митилида была единственным уловом. В Петербурге я собрал коллекцию странных людей, но сплотить их в общество революционных колдунов так и не получилось, а здесь я даже пробовать не хочу. Не тот человеческий материал, не тот воздух. Все бывшие герои превратились в инвалидов. Чего стоит плосколобый Стасик; некогда авторитетный человек, он даже помог мне усмирить быковатых одноклассников: они потребовали, чтобы я расплатился пивом за то, что ношу штаны неправильного фасона, но я доставил им Стасика вместо пива, и тот сказал, что теперь они должны бутылку. А сейчас героический Стасик ходит на костылях, ведь у него сгнили ноги, когда он перешёл с чёрной лажной мази на синюю, гнилостную – на рынок её закинули спецслужбы, чтобы заживо сгноить слаломистов. Да, никого не осталось, зато город подходит для одиночества вдвоём. Есть идеальная фигура, которую вы не найдёте в наборе старших арканов Таро и в «Книге Перемен», называется она «Пьяные любовники, запертые в доме с неограниченным запасом радости, которую надо как-то использовать, а то испортится». Съесть всё масло не представляется возможным, потому я решил частично использовать его в качестве интимной смазки, чтобы порадовать Митилиду. Мужчина и субстанция одновременно будут владеть ею. Активные вещества волшебной крапивы всасываются капиллярами женской мидии, поступают в кровь и воздействуют на сознание. Эффект при этом получается более мягким и телесным, хотя здесь нет особенных преимуществ, просто я ревнивый, как и Митилида, поэтому другие варианты групповых практик невозможны.

Как только мы собрались устроить многодневный пир с участием главмидии, нас побеспокоили петербургские монстры. Великий Композитор, поклонник и адепт академического авангарда, стародавний аккомпанемент моих невских приключений, решил приехать в гости на выходные, вместе с Еленочкой, которую Композитор увёл у моего друга, латышского культуролога.

Еленочка – древняя матриархальная матка. Эта дородная бабища носит винтажные платья, ступает здоровенной ногой по полу, давит, матерясь, кошачий кал, размётанный по всему её логовищу, она рыгает пивом, выдыхая носом синий дым, она жрёт за четверых и топчет женолюбивых баб, как, впрочем, и своих мужчин, подставляющих нутро под её резиновый уд. Еленочка рыдает, Еленочка вопит, Еленочка жуёт бычьи яйца, шаверму и холодец, гогоча, икая и хрюкая. Иногда мне приходилось ночевать в её охтинской берлоге, что было небезопасно, ибо хозяйка желала еженощно заполнять все свои дупла мужскими кореньями, а я не соглашался и близко её не подпускал к себе, потому не единожды бывал изблёван из того приюта, провонявшего кошками.

– Га! – восклицала Еленочка.

– Сисечки лисички, – отвечал культуролог.

– Гы! Хоррр! Хоррр! – упорствовала бабища, надвигаясь ближе грозными складками живота и зада.

– Ги-ги-хи, тю-лю-мя! – умолял культуролог.

– Гррро-о-угх! Гро-о-угх, бля!! – угрожала потная тётя, сжимая в лапищах громадное обвисшее вымя.

Культуролога она всё равно прогнала, изорвав ему задницу в багровое мясо.

Отменить визит Великого Композитора и Еленочки я никак не мог, всё-таки они меня частенько выручали в Петербурге, когда негде было переночевать. Но Митилиду я на всякий случай отослал в деревню, чтобы не травмировать её нравами культурной столицы.

Еленочку можно было вынести, когда она не пила. Стремясь показать, что выходки её всего лишь талантливый спектакль, она иной раз вела себя подчёркнуто любезно. В тот раз она приволокла пьяного Великого Композитора, который бухал всю дорогу в поезде, а потом ещё накатил в рюмочной у вокзала. Я не поехал встречать своих приятелей, боясь каких-нибудь неприятных эскапад с их стороны. Ввалившись в квартиру, они сразу же вручили мне бутылку Jack Daniel’s; Великий Композитор вынул из-за пазухи мою книжку, принялся зачитывать фрагменты, комментируя:

– Это уровень Маркеса, Набокова.

– Какие ещё уровни? – спросил я, пытаясь отмахнуться от его сомнительных комплиментов.

– Ты как Кафка, – не унимался Композитор.

Еленочка тем временем помалкивала, пожирая привокзальный хламбургер. Но было видно по её лицу, что она не очень довольна излишним вниманием Композитора к моей персоне.

У Великого Композитора менялся голос, когда он читал вслух мою книгу, те фрагменты, где фигурировал персонаж Заратустрица: казалось, что роман читает покойный Саша. Если бы я захотел определить общность двух прототипов моего героя, то сказал бы так: им обоим было свойственно в особом стиле переступать границы. Многие нарушают правила, но все делают это по-разному. Саша и Композитор так переходили черту, что мне порой делалось дурно.

– А ты послушал мои новые багатели? – спросил у меня Великий Композитор. Я хотел соврать, что не успел ещё, но Еленочка в тот миг, когда я раскрыл рот, плюнула Композитору в лицо пережёванной котлетой.

Он только во время запоев сочиняет свою адскую музыку. С помощью оркестровых инструментов Великий Композитор эмитирует естественные звуки: хлопки, свист, цоканье, бессвязный шёпот, щелчки, бульканье, чихи, сморканье, отрыжку, плевки. Но его музыка не пользуется успехом. Сочинитель-самоучка, он не окончил консерватории, не оброс нужными знакомствами. Поэтому свои произведения Великий Композитор записал в плохом качестве и выкинул в социальную сеть, после чего принялся подмигивать и выказывать сердечную признательность различным интеллигентным персонам, широко известным в узких кругах – в надежде, что персоны ненароком заметят его и по достоинству оценят. Десятки раз на дню Великий Композитор заходит в сеть, чтобы в очередной раз убедиться в отсутствии серьёзного внимания со стороны авторитетных личностей, не замечая, что все они занимаются тем же самым, стремясь раздвинуть границы узких кругов.

В тот вечер мы пили не так уж много: раздавили на троих бутылку виски, чем и ограничились, хотя Еленочка съела ещё немножко маслица, но ей только на пользу это пошло. Я подарил друзьям флакон крапивной смазки, но предупредил, что пользоваться ей следует на трезвую голову. Еленочка оценила подарок и поблагодарила меня. Можно сказать, что в этот раз она вела себя довольно-таки прилично, если забыть эпизод с пережёванным хламбургером, выплюнутым в лицо Великого Композитора, который, кстати говоря, даже не заблевал мне квартиру, но тихо заснул, слегка только подмочив штанишки. Вскоре я удалился в комнату матери, пожелав товарищам спокойной ночи. Но через полчаса до меня донёсся жалобный стон и вой Еленочки:

– Не дышит, не ды-ы-ышит!

Я прибежал на вопли, включил свет и увидел Великого Композитора со спущенными штанами, рядом валялся открытый флакон с маслицем и пристяжной член. Еленочка стояла на коленях возле Композитора и хлестала его по щекам, вопя.

Я подошёл к нему, потеснил голосящую бабу и попытался прослушать его пульс. Мне показалось, что сердце Великого Композитора стучит, но я не был уверен в этом, что-то там побулькивало внутри, поскрипывало, но…

Причинением смерти по неосторожности в Уголовном кодексе признаётся действие или бездействие, объективно повлёкшее за собой смерть другого человека, но совершённое не умышленно, а в результате неосторожности, то есть когда виновный не предвидел, хотя мог и должен был предвидеть, что его деяние приведёт или может привести к смерти другого человека (преступная небрежность); либо же предвидел, но безосновательно предполагал, что этого не произойдёт, либо рассчитывал этого избежать (преступное легкомыслие).

– Мне кажется, что стучит, – сказал я нерешительно.

– Нет! – завопила Еленочка. – Не дышит! Не ды-ы-ы-ы-ышит!

А мне сдавалось, что сердце постукивает, но я не был в этом уверен.

15.

Ладно, хватит причёсывать сено и купать рыбу в ведре, как сказал бы герой этой повести. Пора собирать чемоданы. Снова меня зовут в Вольфенбюттель на конференцию, потом еду в Неаполь, затем собираюсь посетить горнолыжный курорт в Шамони, с любезными друзьями, конечно. После чего снова совершу небольшое путешествие по Чехии. Что касается магических и воровских приключений, то всё это я позаимствовал у одного приятеля, который в «Живом Журнале» повествует о своём весёлом прошлом и не менее весёлом настоящем. До недавнего времени он даже не боялся рассказывать при всём народе о волшебной смазке. И воровал под заказ: если кому-то нужна модная кофта, этот любитель ванны был готов стащить её за полцены. Правда, язык у него дурной: пишет вычурно, злоупотребляя реминисценциями, цитатами, тропами и фигурами (в шестой главке этой повести вы могли «насладиться» примером его неповторимого стиля – я нарочно сохранил фрагмент о памяти и птичьем рынке без каких-либо изменений). Короче, я пожалел, что его восхитительные истории прозябают в такой гротескной форме, вот и решил причесать их, профилировать, прогладить, сверстать и прокачать в божеском виде. Кроме того, существует опасность, что Olympian-2°C вскоре уничтожит свою страницу, ведь в последнее время у него возникли проблемы с законом. После того случая с Шиллером, когда наш герой случайно прочитал в магазине, что воровство с любой стороны некрасиво, всё пошло наперекосяк. Шиллер заронил зерно сомнения в его печень, и зерно проросло пузатым овощем неприятностей. Ванного писателя как-то раз поймали, когда он снова пытался прихватить мидии. Милая кассирша Ксюша вдруг звонко заголосила, заблеяла, возопила сиреной, заподозрив неладное. А виной всему – предательская припухлость покупательских карманов. Просто расплатиться за товар не удалось, вызвали полицию. Хотели завести дело, но следователь оказался большим поклонником творчества Митилиды: он давно уже собирал глиняные головы, сначала в качестве улик, потом – для коллекции. Когда Olympian-2°C зашёл к нему в кабинет, то столкнулся с целой ротой идолов – они ровными рядами лежали на столе. Следователь вёл себя несколько странно: в одной руке держал сигару, другой рукой вертел чётки. Olympian-2°C прослушал длинную лекцию по этике с экскурсами в историю римского права, потом следователь сказал:

– Такие, как ты, сами приходят к нам за помощью.

– А почему такие приходят за помощью? – спросил Olympian-2°C.

– Это как дважды два, парень, – не ответил полицейский.

– Дважды два будет холм, а трижды три – Клотильда Бургундская, – сказал Olympian-2°C.

– Не умничай, – сказал следователь, но всё равно писателя-вора выпустил, находясь под влиянием оккультных глиняных голов.

Об этой истории Olympian-2°C рассказал мне лично, ведь мы давно ведём достаточно доверительную переписку (про психушку, о которой много лет он старался не вспоминать, знал только я), что не помешало мне украсть и преобразить его тексты. Его последний пост в «Живом Журнале» был примерно такого содержания: «Теперь на меня почти во всех магазинах срабатывает антиворовская система. Она распознаёт лица. Мою физиономию зафиксировали и занесли в базу данных. Очки не помогают, как и вариации растительности на лице. Меня теперь постоянно обыскивают, невозможно в магазин за хлебом сходить. Приходится всё покупать на рынке. Через пару месяцев Митилида защитит дипломную работу на тему «Гонзо-журналистика: история и современность», после чего я намереваюсь отправиться с ней в путешествие. Для этого я опустошаю кошельки друзей. Куплю велосипед-чоппер с мотором, смастерю небольшой прицеп в японском стиле: раздвижные стены-сёдзи, на полу – татами, на крыше – миниатюрный сад камней. Обменяю свой ноутбук на пишущую машинку, украшу запястья индийскими браслетами, а Митилиду наряжу в костюм куклы-убийцы. Пожалуй, нам понадобятся изысканные головные уборы: канотье, шапокляк, паколь. Сначала поедем на север, в Санкт-Петербург, выбирая нешумные дороги; будем останавливаться возле красивых рек и озёр. Потом сделаем визу и двинем в страны, где легализована волшебная крапива. Возможно, у меня получится продвинуть свой эксклюзивный товар на местном дилерском рынке, ведь скоро снова появится спрос на изысканные сны, всё придёт в движение. Я чувствую, что история, страдающая биполярным расстройством, выходит из своей депрессивной фазы и вступает в маниакальную, грядёт большой карнавал 20-х. И чтобы шестерёнки времени вращались лучше, мы хорошенько смажем их крапивным лубрикантом. Обязательно поедем, когда снег растает, а сейчас я, пожалуй, когда главные решения приняты, приму ванну».